Знакомьтесь – Тигр! Святой выходит на сцену - Лесли Чартерис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это ты больше никогда ничего не скажешь, Темплар, — дрожащим голосом проговорил Хейн, и его правая рука нырнула в карман.
Святой усмехнулся — негромко, чуть слышно, но с триумфом.
— Уверен в обратном! — бросил он, поднимаясь и сбрасывая путы с рук.
Небольшой нож сверкнул на солнце, летя через комнату сгустком ртути. Хейн, почти вытащивший пистолет из кармана, ощутил, что кисть ему будто обожгло раскаленным железом, и пальцы безжизненно повисли.
Брэддон тоже выхватил ствол, однако Святой оказался проворнее. Стальной хваткой вцепившись в Хейна, он загородился его телом.
— Змей, заходи сзади! — пронзительно выкрикнул Брэддон.
Тот повиновался, однако Святой был уже в углу.
— Целься в девку, идиот! — прохрипел Хейн. Хватка на его глотке сжималась все сильнее. Действуя всего одной рукой, Святой держал его невероятно крепко. Другой он искал что-то в своем портсигаре.
Брэддон навел пистолет прямо в лицо Гвен Чендлер, пока Гэннинг выкручивал ей руки. Святой сунул в рот сигарету и одной рукой зажег спичку.
— Сдаешься? — угрожающим тоном бросил Брэддон.
— Как бы не так! — выкрикнул Святой.
Горящая спичка коснулась сигареты, и тем же движением он отбросил ее подальше от себя. Она зашипела, как ракета при запуске, и в мгновение ока все вокруг окутало облаком непроницаемого дыма.
Темплар толкнул Хейна в эту клубящуюся муть и, точно запомнив, куда упал нож, нырнул за ним. Нащупав стул Тремейна, Святой освободил его четырьмя короткими взмахами клинка.
От окна донесся звук разбиваемого стекла. Во мгле мелькнула чья-то тень.
— Гвен! — отчаянно прокричал Джерри Стеннерд.
Девушка откликнулась. Оба пытались найти друг друга на ощупь. Из-за внезапного притока воздуха клубящаяся дымовая завеса начала рассеиваться. Стеннерд, наконец заключивший невесту в объятья, увидел, что дверь открыта. В прямоугольнике света виднелся легко узнаваемый силуэт Святого.
— Весьма, весьма эффективно, дорогой Роджер.
— Ты всегда можешь на меня положиться, — скромно сказал Конвей, привалившись ко входной двери и держа на прицеле Эдгара Хейна, Брэддона и Змея Гэннинга, сгрудившихся в углу холла.
XIV
Всех троих завели в комнату, где не было дыма.
— Там были еще двое, — сказал Святой, рассматривая содранные костяшки пальцев, когда всех преступников надежно привязали к стульям.
— Я взял мерзавцев на мушку, а Джерри вырубил обоих гаечным ключом, — ответил Конвей. — Мы заперли их наверху.
Святой вздохнул.
— Ладно, пусть ждут. Лично с меня вполне довольно.
Конвей вдруг вспомнил о письме, оставленном хозяину паба, и все поспешно погрузились в машину. Забрав послание, они привели себя в порядок и поужинали.
— Полагаю, на сегодня приключений достаточно, — благодушно произнес Святой, когда подали кофе. — В понедельник утром чек будет обналичен, деньги пойдут лондонской больнице, как и договаривались, — за исключением нашей десятипроцентной комиссии, которую мы, не побоюсь сказать, вполне заслужили. Думаю, я приложу к пожертвованию один из моих прославленных автопортретов — такое дело нужно заканчивать на драматичной ноте, грех было бы упустить возможность.
Святой с наслаждением потянулся.
— Прежде чем отправиться сегодня на боковую, черкну пару слов старине Тилу — извещу его, где искать наших друзей. Боюсь, они к тому времени здорово проголодаются и вообще проведут не самую лучшую ночь, но ничего не попишешь. А теперь, дети мои, предлагаю переместиться в Лондон.
Выпив еще, они рассыпались в похвалах владельцу паба. К чести этого бесконечно любезного джентльмена, он даже движением брови не выказал ни малейшего изумления несколько потрепанному виду двух членов компании. Потом все вышли к машинам.
— Кто со мной? — спросил Тремейн.
— К тебе сяду я, дружище, — откликнулся Джерри Стеннерд. — И Гвен, разумеется!
Остальные махали руками «бьюику», пока тот не скрылся из виду. Затем Святой устроился на заднем сиденье «фурийяка».
— Мистер Конвей, вести вам. Поскольку вы будете лишены удовольствия со мной беседовать, поразмыслите над тем фактом, что наш друг, вне всякого сомнения, влип по уши. Можете заодно разучить песенку, которую я только что сочинил, чтобы спеть, провожая его в последний путь — в смысле, к алтарю. Она о глупом влюбленном юнце по имени Джерри, который решительно двигался к цели. Когда бедлам поднялся, кто за дело взялся? Наш Джерри! Наш Джерри! Наш Джерри!.. Отвези меня в «Савой», Роджер, у меня там свидание. А я пока баиньки!
Полисмен с крылышками
I
Теперь весь мир узнал о Святом. По оценке старательных джентльменов, занимающихся подобными вещами, если соединить все посвященные ему газетные колонки, то они протянулись бы от юго-восточного угла Вулворт-билдинга[19] в Нью-Йорке до точки в семнадцать дюймов западнее швейцара у входа в отель «Мейфэр» с Беркли-стрит в Лондоне. Что лишний раз показывает, как энергичные усилия демократической прессы помогают преодолевать пропасть между богатыми и бедными.
Однако теперь надеяться, что Святой сможет и дальше прятаться за завесой анонимности, прикрывавшей его дебют, не приходилось. Как бы ни клеветали авторы детективных романов, полицейские все же обладают определенным интеллектом, а еще более — трудолюбием и терпением. Крестовый поход Святого определенно стал для них вызовом. Конкретный эпизод, когда главный инспектор Тил начал подозревать, что Саймон Темплар знает больше, чем говорит, не представляет особого интереса для нашей хроники. Стоит лишь отметить, что, вернувшись как-то из одной своей поездки за границу, Святой имел все основания полагать, что за время его отсутствия в квартиру наведались посторонние.
Детективы, обнаружившие его обиталище на Брук-стрит, обыскали все крайне тщательно, как требовала профессия. Найти они ничего не нашли, но следы их посещения остались повсюду.
— Могли бы и прибрать за собой, — оглядывая кавардак вокруг, спокойно заметил Святой.
Орас, его преданный слуга, провел пальцем по каминной полке, где осела поднятая пыль, и негодующе хмыкнул.
Когда пришло время ложиться спать, тот все еще ожесточенно сражался с беспорядком. На следующее утро Святой по пути в ванную увидел через дверь, что в гостиной, словно по волшебству, воцарились чистота и порядок. Он пошел осматриваться дальше и в конце концов добрался до кухни, где Орас уже жарил яичницу.
— Смотрю, ты провел генеральную уборку?
— Да, — зло буркнул слуга. — Завтрак через полминуты.
— Отличная работа, — растягивая слова, произнес Святой и двинулся дальше.
Держаться как преследуемый он отказался и вел свой обычный, законный образ жизни. В результате полиция заметила его возвращение только через пять дней. Иногда нахальная открытость — лучший способ маскировки.
Однако долго так продолжаться не могло. Есть патрульные констебли, и немаловажная часть их работы — докладывать обо всем необычном. Как-то вечером
