Мозаика Парсифаля - Роберт Ладлэм

Из темноты появился человек в черно-зеленой пятнистой камуфляжной накидке и тяжелой широкополой кожаной шляпе. На вид ему было лет тридцать. Жесткое лицо с широко расставленными пустыми глазами покрывала густая щетина. Судя по его нелепо-гротескной ухмылке, человек уже порядочно набрался.

— Эй, ну как, а?! — развязно заорал человек в накидке. — Бах! Трах! Бум!.. Капут! Ну точно желторотый рикша, на которого наехал танк. Бабах! Вы такого никогда не видели!

— Отличная работа, — произнес человек в плаще.

— Будь здоров, не кашляй! Я поймал их, как раз когда они подкатили. Бах! Эй, я вас почти не вижу. Это вы, что ли?

— Да, я. Но вы меня огорчаете.

— Это почему? Я классно все сделал.

— Вы пьяны. Я думал, мы договорились о том, что вы бросите.

— Пара рюмашек. Всего-то. И у себя дома, не в забегаловке какой-нибудь... нет, сэр!

— Вы уже общались с кем-нибудь?

— Господи, конечно же нет!

— Как выбрались оттуда?

— Как вы и сказали. На автобусе... трех автобусах... пару последних миль на своих двоих.

— По дороге?

— Никак нет. Что я, не помню Дананг?

— Отлично, вы заслужили свою награду.

— Да?

— Как это вышло, что газеты об этом ни слова? Ведь рвануло что надо! Горело небось несколько часов, видать было за несколько миль. Почему?

— Это были не очень важные персоны, сержант. Я же вам говорил. Сволочи, предавшие таких, как вы и я, которые оставались здесь и наблюдали, как нас убивают там.

— Ага, значит, я чуть-чуть рассчитался. Наверное, мне пора отправляться к себе в госпиталь?

— Вовсе не обязательно. — Человек в гражданском, к которому обращались «майор», спокойно вынул из кармана руку в перчатке. В руке был маленький автоматический пистолет 22-го калибра, почти незаметный в темноте под дождем. Человек поднял пистолет и выстрелил.

Сержант упал. Его окровавленная голова скрылась под мокрой военной накидкой. Человек в гражданском вытер оружие о свой плащ, присел и разогнул пальцы правой руки трупа.

Двухцветная спортивная машина неслась по проселочной дороге в Мэриленде. Яркие лучи фар выхватывали из темноты скалы, придорожные валуны в высокой траве, низко стелящейся под порывами ветра, косые струи дождя. Водитель в темном плаще и низко надвинутой на лоб широкополой шляпе увидел то, что ожидал, и начал притормаживать. Прежде чем машина остановилась полностью, ее фары погасли. На обочине дороги, рядом с изгородью из колючей проволоки маячил белый корпус машины скорой помощи с правительственными номерными знаками и надписью на дверце: «Военно-морской госпиталь, Бетесда. Скорая помощь. 14».

Водитель поставил автомобиль бок о бок с длинным белым микроавтобусом. Он вновь извлек зажигалку, откинул крышку и поднес на короткий момент пламя к правому окну. Дверца медицинской машины открылась, и из нее на дождь выскочил молодой человек. На вид ему не было и тридцати. Под распахнутым форменным плащом виднелся белый халат госпитального служащего.

Водитель спортивного автомобиля нажал на кнопку в подлокотнике своего сиденья. Правое стекло опустилось.

— Влезайте! — прокричал он, перекрывая шум дождя. — Вы там насквозь промокнете!

Молодой человек с характерной латиноамериканской внешностью втиснулся в машину, захлопнул за собой дверцу и смахнул рукой капли влаги со смуглого лица. Под буйной черной шевелюрой ярко сверкали крупные, выразительные глаза.

— Вы мой должник, мамочка, — произнес латинос. — О, большая мама должна мне большую шоколадку.

— Я, конечно, заплачу, хотя можно сказать, что вы всего-навсего погасили свой старый должок.

— Давайте без шуток, мама майор.

— Если бы не я, вас бы давно уже расстреляли в районе военных действий или в лучшем случае вы ворочали бы до сей поры камни в Ливенуорте. Не забывайте, капрал, об этом.

— Я пустил в расход этого шамана для вас! Платите!

— Вы пустили в расход, как вы выражаетесь, двух военных полицейских в Плейку, которые застукали вас в тот момент, когда вы пытались украсть наркотики из военного грузовика с медикаментами. Разве вам не повезло, что я оказался рядом? В реке очутились еще двое «пропавших без вести».

— Еще бы, мамочка, конечно повезло! А кто была свинья, сообщившая мне о грузовике? Это были вы, майор!

— Я знаю, что вы весьма, предприимчивая личность. Все эти годы я внимательно наблюдал за вами. Вы меня ни разу не видели, но я видел вас и всегда знал, где можно вас отыскать. Долги надо возвращать.

— Это верно, но вы ошибаетесь, майор. Недавно я видел вас вечером в телевизионных новостях. Вы вылезали из здоровенного лимузина в Нью-Йорке. У здания ООН, не так ли? Или это были не вы?

— Думаю, что нет.

— Конечно вы! Я всегда узнаю свою большую мамочку, как только завижу. Вы, должно быть, крупная шишка! Так что придется платить, мама. Придется платить, и очень много.

— Бог мой, до чего же вы мне надоели!

— А вы заплатите, и дело с концом.

— Прежде всего пистолет, — возразил человек в плаще. — Я его вам дал и теперь хочу получить назад. Я сделал все для вашей безопасности, никакая баллистическая экспертиза не сможет установить его происхождения.

Санитар сунул руку в карман форменного плаща и вынул маленький пистолет, размером и калибром идентичный тому, который водитель спортивной машины использовал всего час назад на стоянке у Потомака.

— Он разряжен, — заметил латиноамериканец, протягивая в темноте пистолет. — Вот он, берите!

— Передайте его сюда!

— Да забирайте! Что за черт, я в этой темноте ничего не вижу! Черт! Что это?!

Водитель, потянувшись за пистолетом, промахнулся, и его ладонь скользнула по голой руке собеседника, задрав широкий рукав плаща.

— Простите, — произнес он, — Мой перстень, кажется, оцарапал вам руку.

— Плевать, мамочка. Деньги. Давайте мне мой заслуженный заработок.

— Сейчас. — Человек в черном плаще опустил пистолет в карман и чиркнул зажигалкой. В свете пламени стала видна лежавшая между ними на сиденье пачка банкнот, скрепленная эластичной лентой. — Вот они. Пятьдесят штук по сто долларов. Деньги чистые, разумеется. Пересчитаете?

— Зачем? Теперь я знаю, где вас можно найти, — осклабился санитар, открывая дверцу машины. — И вам, большая мамочка, придется частенько встречаться со мной.

— Буду ждать с нетерпением, — ответил водитель.

Санитар захлопнул дверь и направился к своей машине. Ветер раздувал полы его плаща. Человек в машине отклонился в тень и внимательно наблюдал за ним, взявшись за ручку дверцы, готовый выскочить наружу, как только произойдет то, на что он рассчитывал.

Санитар начал спотыкаться, потом потерял равновесие и повалился вперед, уцепившись в последний момент за борт «скорой помощи». Задрав голову, он взвыл от боли, и через три секунды рухнул на мокрую траву.

Человек в плаще выскочил из машины и быстрым шагом направился к покойнику, доставая на ходу из кармана стеклянный цилиндр. Присев рядом с лежащим санитаром, он закатал широкий рукав на безжизненной руке. Держа в левой руке стеклянный пузырек, в правую взял шприц, наполнил его и вонзил иглу в расслабленную плоть. Спустя некоторое время шприц был пуст. Не вынимая его, человек в плаще перегнулся через лежащее перед ним тело, подтянул вторую руку покойника и зафиксировал его пальцы на стекле и головке шприца. Потом отпустил ее. Рука упала.

Человек распрямился. Он заметил, что несколько банкнот из тех, которые он только что передал санитару, валялись на земле. Остальные, очевидно, оказались под трупом. Шагнув к «скорой помощи», он открыл дверцу. Внутри царил полный порядок — как и полагается в военно-морском госпитале. Вынув из кармана маленький автоматический пистолет, он бросил его на сиденье. Потом из внутреннего кармана плаща извлек четыре стеклянных флакончика — два полных и два пустых. На каждом была наклейка с одинаковым текстом:

Военно-морской госпиталь, Бетесда. Использование под строгим контролем. Содержимое: С17 Н19 NO3 H2O.

Морфий.

Подержав флаконы в руке, человек в плаще бросил их на пол кабины.

Неожиданно резкий порыв ветра швырнул ему в лицо холодные струи дождя. Мужчина попытался удержать свою шляпу, но опоздал. Шляпа, ударившись о борт микроавтобуса, покатилась по траве. Человек в плаще поспешил к ней. Даже в темноте была видна густая проседь, пересекавшая ото лба к затылку его волнистую темную шевелюру.

По правде говоря, Николай Петрович Маликов был сильно раздражен, и намокшие волосы были лишь частичной причиной его раздражения. Он опаздывал. В силу своей должности — заместителя госсекретаря Артура Пирса ему еще следовало переодеться и вообще привести себя в приличный вид. Человек, занимающий столь высокое положение в правительственном аппарате США, не должен бегать по грязи под проливным дождем. Вернувшись домой, нужно срочно вызывать лимузин — ведь он договорился провести вторую половину вечера с английским послом, чтобы за бокалом обсудить проблемы, связанные с ОПЕК[44], и подумать о тех совместных мерах, которые могли бы предпринять их правительства.