Железный Шакал - Крис Вудинг

— Но для чего?

Аррис пожал плечами.

— Пригодится. — Он выпрямился и прицелился. — Гляди!

— Подожди, Пинн, не надо!

Но она опоздала. Он выстрелил. Вспыхнувшая пуля, как трассер, пронзила мрак.

— Ха-ха! — триумфально крикнул пилот. — Получилось!

Джез молча указала на его револьвер. Из барабана вырывался огонь. Пинн взвизгнул и отбросил загоревшееся оружие в сторону. Оно отлетело на уступ скалы, качнулось и повернулось стволом к своему хозяину. Спустя долю секунды порох патрона взорвался, револьвер отдачей сбросило вниз, и он исчез.

Аррис посмотрел на свою перевязанную руку. Сквозь белые бинты сочилась кровь. Уродливое лицо пилота посерело. Прошедшая навылет пуля застряла в стене у него за спиной и продолжала гореть.

— Дерьмо, — проговорил он. — В то же самое место. — И потерял сознание.

— Док! — крикнул Харкинс.

— Знаю, — буркнул Малвери, старательно паливший из дробовика. — Мне сейчас недосуг возиться с нашим гениальным придурком.

— Ты предупреждал его, чтобы он случайно не подстрелил кого-нибудь, — заявила Ашуа Фрею. — Тебе нужно заняться прорицанием.

— Сработал закон больших чисел, — ответил Фрей.

— Похоже, это все-таки была не принципляция, — добавил Малвери.

Джез снова втиснулась в щель. Шутливая перебранка товарищей не обманывала ее — обычная дешевая бравада. Она чувствовала приближение паники. Дыхательная маска начала давить — как напоминание о тех днях, когда она еще дышала, — и она сорвала ее с лица. Как спастись? Она — наполовину ман. Ну и что? Если пуля пробьет ей череп, станет мертвой по-настоящему.

Маны…

Она осознала, что слышит их.

Джез зажмурилась. Физически они здесь отсутствовали. Их завывания являлись лишь фантомным эхом где-то на самой границе сознания. Но они пребывали в явном волнении и расстройстве. Маны чувствовали ее тревогу и разделяли ее. В последнее время они не появлялись, уважая ее решение не присоединяться к ним, но сейчас не удержались. Как мать, неспособная равнодушно внимать плачу своего ребенка, они потянулись к Джез. Они сочувствовали ей и горько сожалели о том, что не могут оказать ей реальную помощь.

Почему я не захотела стать одной из них? В чем же была причина? Она подзабыла. В их любви, в призыве их многоликого единства ощущалась грубая наивность. Они обладали умом и были людьми, но демон, обитавший в них, превращал их в первобытных существ. Наподобие животных.

Что?

Ее глаза сами собой широко раскрылись. Однажды она оказалась в похожей ситуации. Она вместе с Сило и Харкинсом защищала «Кэтти Джей», стоявшую на посадочной площадке. Тогда было двадцать пиратов Триники Дракен. В ту ночь она считала мысли врага, определила, где он находился, и застрелила его в полной темноте. Когда он вздумал перебежать на другое место.

Кроме того, она с легкостью влезала в кошачий разум Слага. А чем лучше даки-охранники? Она уже пыталась проникнуть в человеческое сознание, и у нее ничего не получилось, но с тех пор она практиковалась. Если она почувствует, где прячется неприятель, то расправится с ним.

У команды «Кэтти Джей» появился шанс.

Творившийся вокруг хаос — не помеха. Джез удавалось входить в неглубокий транс без всяких усилий, даже занимаясь обыденными делами. Конечно, теперь ей требовался более глубокий уровень. Она привыкла использовать свои способности с величайшей осторожностью, опасаясь последствий. Но времени было в обрез. Давай, Джез.

Она словно провалилась в глубокий колодец и, как падающий камень, устремилась к сердцевине своей сущности. В один миг перестала ощущать собственную кожу, сделалась бестелесной и затерялась в пустоте. Она изо всех сил старалась отыскать путь, проложенный ею инстинктивно. Увы, она очень смутно представляла, каким образом ей это удавалось.

Она чувствовала, как ее несет в неизвестность. Внезапно ее сознание переменилось, широко распахнулось, впустив внутрь окружающий мир. Сперва прозвучало несколько голосов, затем — в десять раз больше, а потом — нечленораздельный гвалт толпы. В ее голову неистово ворвались обрывки многочисленных мыслей, свалились в кучу, спутались в неразделимый клубок. Она слышала три языка и одинаково хорошо их понимала. Она ощущала стенания умирающих, будто они вырывались из ее собственной глотки. Она была людьми, обитавшими в Гагрииске, находилась в шкурах своих друзей, даков, муртиан — всех одновременно.

Этот сбивающий с ног поток был слишком силен и продолжал безжалостно нарастать. Едва она осознала, что утратила возможность управлять собой, ее охватил ужас. Она попыталась воспротивиться безумию, аду, в который ввергла себя, но уже толком не знала, кто она есть и существует ли вообще.

Она стала застреленным, убитым муртианином и торжествующим снайпером-даком. Она была перепуганным капитаном и засевшими наверху охранниками — мрачными, хищными, ожидающими того момента, когда их враги будут вынуждены покинуть укрытие. Она превратилась в рабов-муртиан, которые следили за побоищем в небесах и осмеливались думать о приходе долгожданной свободы.

Она утратила самое себя.

Харкинс, как трус с несравненным опытом и стажем, мог определять тончайшие различия в уровне испуга. Избитые фразы, которыми обычные люди характеризуют степень своего эмоционального состояния, казались ему прискорбно неточными. Вероятно, ему не хватало ума для того, чтобы облекать свою мудрость в слова, но если он о чем-то догадывался, то уж наверняка.

Тишина утонувшего в тумане карьера порождала затяжную, постоянную тревожность. Так маленький ребенок ожидает, когда же из шкафа в его темной спальне выскочит чудовище. А вот резкий всплеск во время перестрелки — совсем другое дело. Это шок, потрясение, после которого Харкинс сразу лишался контроля над собой и хотел лишь забиться в уголок, сжаться в комочек и бормотать какую-нибудь чушь. Но мысль о том, что Джез будет презирать его, придала ему мужества. Он взял себя в руки и даже выстрелил в сторону противника. Кроме того, пилоту показалось, что теперь-то ему храбрости не занимать, хотя, возможно, все было игрой его воображения.

Страх, посещавший Харкинса, был разнообразен. Но такое происходило с ним впервые. Он вдруг услышал нечеловеческий вопль, от которого у него кровь застыла в жилах, и скрючился за металлической спиной Бесс. Звук словно выплеснул в его подсознание чернейшие круги ада. Но в следующий миг кошмар усилился до максимума. Харкинс оглянулся через плечо и обнаружил источник звука. Джез.

И все же не совсем Джез.

Она изменилась, но не физически. В общем, Харкинс не понимал. Там, где только что находилась женщина, которую он обожал, оказалось непостижимое существо, имевшее облик Джез. Чудовище распространяло вокруг себя ледяной ужас: в глазах сверкала бессмысленная жестокость, сквозь оскаленные зубы вырывалось рычание. Джез (или не Джез) напряглась, как кошка, готовившаяся к броску на жертву.

Ее лицо было в считаных дюймах от пилота.

У Харкинса перехватило горло. Сердце остановилось. Глаза выпучились.

И вдруг она расплывчатой тенью мелькнула мимо него, подняв ветер, от которого клапаны кожаной фуражки взметнулись и звонко шлепнули хозяина по ушам.

Он уставился перед собой. Потом его отпустило, и он заорал.

— ГааааааааААААААА!

По внутренней стороне его ноги растеклось мокрое тепло. Он обмочился. И не обратил на это никакого внимания.

ГаааааааААААААХАААХААААА!!!

Она являлась демоном, и он едва не столкнулся с ней!

ГАААААААРРАААААААААХАААХААААА!!!..

Харкинса отрезвила жестокая оплеуха, от которой его голова чуть не сорвалась с шеи.

— Полегчало? — осведомился Малвери, подняв мясистую лапу для следующей пощечины.

Джандрю шмыгнул носом, кивнул и схватился за щеку.

— Тебя вроде бы ни разу не было с нами, когда ее корежило?

Харкинс кивнул, не сводя с доктора обиженного взора.

— А сейчас она настроена очень мрачно, — произнес капитан.

Охранники тоже вопили, и Харкинс решил взглянуть в их сторону.

Бульдозер подползал к отряду, и пилот мог различить в отсвете фар темные силуэты. Стражники метались и беспомощно размахивали винтовками. Похоже, они не знали, куда стрелять. Между ними носилась Джез. Ее движения были молниеносны и стремительны. Если бы не собранные в хвостик волосы, Харкинс ни за что не догадался бы, что это штурман «Кэтти Джей». Она то пригибалась к земле, то высоко подпрыгивала, а затем вообще пропадала в тумане. Даки валились как подкошенные. Фрей увернулся от оторванной кисти руки, которая, быстро вращаясь, летела прямо на него. Из мрака, шатаясь, вышел даккадиец, споткнулся и рухнул под огромный нож бульдозера.

Харкинс, разинув рот, наблюдал, как Джез вскочила на движущуюся гусеницу и исчезла за ослепительным светом. Раздался дикий вой — то ли демона, то ли жертвы — и громкий треск сломанных костей. Бульдозер повернулся, и фары наконец-то перестали бить в глаза прижатым к стене вардийцам. Потом его гусеницы нависли над обрывом, и машина накренилась. Заскрежетал металл, громадина соскользнула вниз и разбилась тридцатью футами ниже.