Амба - Уильям Сандерс

Уильям Сандерс

Амба[1]

В представленном ниже впечатляющем рассказе писатель переносит нас в плачевное — и слишком правдоподобное — будущее Земли, где люди пытаются справиться с переходом от плохого к худшему…

Клиент посмотрел на часы, а затем, приподняв бровь, на Логана. Логан кивнул и развел руками, надеясь, что жест получился успокаивающим. Клиент покачал головой и снова уставился на поляну. Лицо его выражало что угодно, только не счастье.

Стараясь не проявлять собственных чувств, Логан повернул голову и взглянул в другой конец лабаза,[2] где Юра, охотник-полукровка, сидел, скрестив ноги, со старой винтовкой Мосина на коленях. Следопыт одарил Логана щербатой ухмылкой, и Логан через секунду усмехнулся в ответ.

Вновь приняв серьезное выражение лица, он кинул взгляд в потайное оконце. Солнце уже стояло высоко; желтый свет проникал сквозь листву и покрывал землю светлыми пятнами. Ранний утренний ветерок стих, и все вокруг безмолвствовало — за исключением сопящего и ворочающегося на дальней стороне прогалины поросенка.

Клиент возился с дорогущей на вид камерой; Логан не знал этой модели. Ну вот, снова посматривает на свои чертовы часы. Кстати, тоже дорогие. Клиент определенно преуспевающий. Звали его Стин, и был он настоящим дерьмом.

На самом деле, не слишком уверенно сказал себе Логан, Стин не так уж и плох, по крайней мере не настолько, как некоторые из их прошлых клиентов. Он высокомерен, но таковы они все. Хотя нынешний еще и нетерпелив, и это делает его настоящей занозой в заднице, особенно в засидке. Да, ждать, скорчившись внутри замаскированной палатки на дереве, когда все затекает, а ты молчи, не шуми и не дергайся, не слишком удобно, но все это ему объяснили заранее, а если ты не в состоянии выполнять простые правила — сиди себе в Новосибирске, смотри по телевизору «В мире животных».

Они проторчали здесь все утро, и, возможно, Стин решил, что это слишком долго. Но черт побери, разве это время, когда поджидаешь тигра, даже на его территории, даже с приманкой.

Плечи Стина приподнялись и опустились, по-видимому в немом вздохе. Что ж, молчать он умеет, в этом ему не откажешь. Не то что тот тупой прошлогодний сукин сын в устье Бикин,[3] распугавший шумом всю живность от Владивостока до Хабаровска, а потом потребовавший назад деньги, потому что не добыл…

Внезапно Логан ощутил легкий толчок в плечо. Он оглянулся — рядом с ним, вскинув руку, сидел на корточках Юра. Под седеющими усами зашевелились губы, безмолвно произнеся слово: «Амба».

Логан пристально вгляделся туда, куда показывал палец Юры, но ничего не увидел. И не услышал тоже, совсем ничего; даже поросенок перестал копаться в земле и застыл, повернувшись в ту же сторону, что и Юра.

Стин тоже выглянул в оконце, глаза его расширились, и он еще крепче вцепился в камеру. Логан дождался, когда клиент посмотрит на него, и кивнул.

А вот и он — выступил на залитую солнцем поляну во всем своем темно-рыжем великолепии.

Краем глаза Логан заметил, как Стин зажал ладонью рот, несомненно подавив возглас изумления. Что ж, его нельзя винить: крупный самец амурского тигра, свободно разгуливающий на своей территории, — зрелище, от которого у любого перехватит дыхание. Даже у Логана в первые секунды каждый раз подкатывал к горлу комок благоговейного трепета.

А вот поросенок явно не испытывал таких чувств. Его поведение изменилось радикально — малыш заверещал и отчаянно забился на привязи, не отрывая перепуганного взгляда от тигра, остановившегося и разглядывающего визжащую добычу.

Клиент, вскинув фотоаппарат, то и дело жал на кнопку. Лицо его пылало от возбуждения. Интересно, а догадывается ли он, как ему повезло? Это чертовски большой тигр — честно говоря, самый большой из когда либо виденных Логаном вне зоопарка. Весит зверюга где-то около трехсот килограммов, и от носа до кончика хвоста в нем порядка трех—трех с половиной метров, хотя последнее сказать наверняка было трудно, поскольку тигр, изучающе уставившись на поросенка, ритмично хлестал хвостом из стороны в сторону.

Если Стин хоть немного петрит в фотографии, снимки должны выйти отличные. На спину тигра как раз падает широкий солнечный луч, так что в густой коричневатой, более спокойного, чем у огненно-рыжего бенгальца, оттенка шкуре светится каждый волосок, отчего зверь кажется еще крупнее.

Тигр сделал пару неторопливых, почти жеманных шагов, беззвучно ступая неимоверно широкими лапами по прелой листве. Пусть он и самая большая кошка в мире, но он все равно кошка — тигр понимал, что что-то тут не так. Он не мог учуять троих спрятавшихся поблизости мужчин — спасибо чудесному и загадочному травяному отвару, которым Юра окропил лабаз, — но знал, что поросята, привязанные к деревьям, обычно не встречаются посреди чащи.

С другой стороны, он был голоден.

Тигр остановился, хвост его заходил быстрее, и зверь припал к земле. Мышцы на плечах вздулись буграми, точно он готовился к прыжку…

Стин чихнул.

Нет, не чихнул, конечно, скорее фыркнул, ухитрившись зажать нос рукой и приглушить звук. Но этого оказалось более чем достаточно. Тигр резко обернулся, уши его встали торчком, и на миг Логану показалось, что взгляд огромных жутких глаз впился прямо в его зрачки, — а потом зверь метнулся через прогалину лесным пожаром, возвращаясь туда, откуда пришел. Спустя секунду он исчез.

За спиной Логана Юра пробормотал:

— Govno.

— Простите, — глупо выдавил Стин. — Не знаю, почему…

— Конечно. — Логан пожал плечами. Он привстал со скамеечки, согнувшись под низкой крышей. — Ну по крайней мере ты заполучил пару фоток, верно?

— Думаю, да. — Стин что-то сделал с камерой, и на задней стороне аппарата засветился квадратный экранчик с крошечной цветной картинкой. — Да. — Он посмотрел на Логана, направившегося к занавешенной дверце засидки. — Что, уже уходим? А нельзя подождать, вдруг он вернется?

— Не вернется, — ответил Логан. — Охотники почти полностью истребили его породу. Он знает, что здесь люди, и не станет рисковать из-за порции свинины на ужин. Черт, ты же видел его. Едва ли он умирает с голоду.

— Может, другой…

— Нет. Тигры — одиночки, им требуется чертовски громадная территория. Взрослый самец, такой как этот, единолично царствует на пятидесяти, а то и ста квадратных километрах. Или больше.

Они говорили по-английски; Стин отчего-то предпочитал общаться так, хотя по-русски шпарил не хуже Логана.

— И кстати, — продолжил Логан, — ты заплатил за однодневную экскурсию. Если хочешь остаться и подождать, может, увидишь еще что-нибудь. Волков-то наверняка — явятся как миленькие, как только услышат поросячий визг. Может, даже медведя, хотя вряд ли. Впрочем, позавчера ты имел счастье наблюдать пару косолапых, а волки, сам сказал, тебе не в новинку.

— Да. В окрестностях Новосибирска их много. — Стин вздохнул. — Думаю, ты прав. Лучше вернуться.

— Вот и ладно. — Логан начал спускаться по лестнице, но остановился. Поросенок все еще вопил. — Юра, — устало сказал проводник по-русски, — ради бога, пристрели эту треклятую свинью.

Чуть позже они шагали обратно по той же узкой тропе, петляющей меж деревьев, по которой пришли к лабазу ранним утром. Логан замыкал шествие, перед ним плелся Стин, а Юра выступал первым, баюкая на руках старика «мосина». Вдруг Стин заговорил:

— Полагаю, он поставил винтовку на предохранитель? Юра хмыкнул.

— Предохранителя нет, — не оглядываясь, ответил он по-английски, с сильным акцентом, но правильно строя фразу. — Это ружье.

Шея Стина слегка порозовела.

— Извини, — сказал он. — Я действительно рад, что один из нас вооружен. Ведь вокруг звери…

Логан едва сдержался, чтобы не фыркнуть. В сущности, он был далеко не уверен, что Юра застрелит тигра, если тот набросится на них. Для удэгейцев и прочих тунгусских народностей Амба — это могучий священный дух, почти бог, которого надо чтить и которому ни в коем случае нельзя причинить вред.

С другой стороны, Юра наполовину русский — хотя следопыт как-то проговорился, что его дед, крымский татарин, был политическим заключенным, который бежал из ГУЛАГа и нашел приют в уединенной нанайской деревне, — и никогда не знаешь, какая из его половинок одержит верх. Так что Логану всегда было любопытно, чем закончится дело, если тигр нападет на Юру или еще на кого-нибудь.

Ружье в основном предназначалось для защиты иного рода. В этом краю люди вовсю заправляют темными делами: тут полно наркодилеров, скупщиков краденого, браконьеров, дезертиров, китайских и корейских нелегалов и тех, кто их перевозит. Здесь, в глуши, можно столкнуться с кем угодно, и тигры — меньшая из опасностей.