Обстоятельства речи. Коммерсантъ-Weekend, 2007–2022 - Григорий Михайлович Дашевский

После выступления Саблину доложили, что старший лейтенант Фирсов, по-видимому, покинул корабль. Начало операции было назначено на утро, когда по плану корабль должен был отправиться на ремонт, но из-за побега Фирсова Саблин приказал рубить канаты около 23 часов. «Сторожевой», управляемый в основном матросами, успешно совершил сложнейший разворот и устремился к открытому морю.

Выход «Сторожевого» из порта на всех скоростях не оставил сомнений, что корабль захвачен. Позвонившему на капитанский мостик командующему Балтийским флотом Анатолию Косову Саблин заявил, что больше не подчиняется советскому правительству. Балтийский флот подняли по тревоге, корабли, стоявшие в парадном расчете вместе со «Сторожевым», отправили ему вдогонку. Министр обороны СССР маршал Андрей Гречко, отдал приказ: «Догнать и уничтожить».

К утру на самом «Сторожевом» революционное оживление стало сменяться паникой. Над кораблем кружили истребители-бомбардировщики Су-24 и ракетоносцы Ту-16, а вокруг стоял конвой из боевых катеров, команды которого демонстрировали экипажу «Сторожевого» автоматы Калашникова — они готовы к абордажу. Несколько матросов не выдержали. Они пробрались к радиолокационному посту, освободили Потульного, вскрыли арсенал с оружием. В это же время, вместо того чтобы подчиниться очередному приказу командования застопорить ход корабля, Саблин бросил им в эфир революционное обращение, в ответ авиация наконец нанесла первый удар. Удар пришелся на рулевое управление, корабль встал в тот момент, когда на капитанский мостик ворвался Потульный. Он выстрелил Саблину в ногу и сдал его советским властям.

Миф

Саблин был патриотом и в письме, оставленном арестованному Потульному, отмечал, что немедленно вернет ему командование кораблем, если вдруг начнутся военные действия, а в заготовленном обращении к советскому народу добавлял: «Мои товарищи просили передать, что в случае военных действий против нашей страны мы будем достойно защищать ее». Марко Рамиус готов был пожертвовать боеспособностью страны и сознательно вел «Красный Октябрь» в руки врага, пусть и с благородными целями заботы обо всем мире. Валерий Саблин вел захваченный корабль в сторону Ленинграда, Марко Рамиус — к берегам США. Что общего было у Саблина с Рамиусом? Как история неудавшейся революции превратилась в историю про перебежчика? Удивительным образом ключевую роль в этом сыграли не голливудские сценаристы, а советские органы.

После того как Потульный сдал мятежный «Сторожевой» советским властям, под следствие взяли весь экипаж, но до суда дошло лишь дело Валерия Саблина и старшего матроса Александра Шеина (он был единственным, с кем Саблин заранее обсуждал готовящееся восстание). Военная коллегия Верховного суда СССР признала Саблина виновным по статье 64 п. «а» УК РСФСР — измена Родине — и приговорила к высшей мере наказания — расстрелу. Александра Шеина, как пособника в этом преступлении, приговорили к восьми годам заключения. 3 августа 1976 года Саблина расстреляли.

О восстании на «Сторожевом» обычные граждане СССР ничего так и не услышали, в прессе о нем не рассказывали. Но среди военных, конечно, ходили слухи. Не меньше слухов было и на Западе. Развязка восстания происходила в Ирбенском проливе — всего в 43 милях от территориальных вод Швеции. Шведские пограничники видели на своих радарах непонятную активность советского военного флота и не держали этого в секрете от мировой общественности.

Официальных комментариев о том, что же все-таки происходило 7 и 8 ноября 1975 года, СССР никогда не давал, но неофициально продвигал версию о советском офицере, который хотел перебежать на Запад и угнал корабль, чтобы сдаться шведским властям в их территориальных водах. Технически «Сторожевой» действительно держал курс на Швецию: из Рижского залива он выходил не по короткому пути через пролив Вяйнамери, а по длинному — через Ирбенский пролив, с выходом в открытое море. Но никакой политики за этим решением не было: на «Сторожевом» просто не было навигационных инструкций для прохода по неудобному и опасному для большого корабля Вяйнамери. К тому же, уже оказавшись в окружении, Саблин на выходе из Рижского залива попробовал избавиться от погони и направил корабль к территориальным водам Швеции. В 1975 году следствие долго искало основания, чтобы обвинить Саблина в попытке угнать корабль на Запад, но в конце концов вынуждено было признать: «Оснований для утверждения о намерении увести корабль в Швецию в ходе расследования не выявлено». В СССР Саблина судили за попытку изменить государственный строй, но на Запад такое объяснение отправлять не рискнули, опасаясь, что хоть сколько-то правды об этой истории придаст Саблину героический ореол и сделает его новым мучеником в глазах врагов СССР. В западных газетах происшествие было представлено как неудавшийся побег на Запад — и именно в этом качестве было рассмотрено в первой научной работе, посвященной этим событиям.

В 1982 году морской офицер Грегори Д. Янг, студент адъюнктуры ВМС США со специализацией в национальной безопасности, защитил магистерскую диссертацию по теме «Мятеж на „Сторожевом“. Пример инакомыслия на советском флоте». Янг провел невероятную работу, нашел свидетелей и источники и реконструировал события: захват корабля, курс на Швецию, побег одного из моряков, погоня, приказ остановиться с обещанием помилования, отказ остановиться, авиаудары по кораблю, потеря управления, сдача властям. Янг сумел узнать даже то, что во время первого авианалета летчик перепутал корабли, первый удар пришелся по другому судну. Он писал, что Саблин был приговорен к смертной казни, но отмечал, что один из его информантов утверждал, что были расстреляны еще 82 члена экипажа, участвовавших в восстании.

Во введении Янг отмечал, что его источники сложно назвать надежными. Он разместил в эмигрантских газетах объявление, что ищет людей, служивших в советском флоте и имеющих сведения о мятеже, произошедшем в 1975 году. На объявление откликнулись пять человек, на рассказах которых, а также на информации, полученной от журналистов, специализирующихся на Советской армии, и строилась диссертация. Больше всего в этой истории Янга волновали возможные причины мятежа. Поэтому он довольно подробно разбирал главные проблемы Советской армии, которые могли спровоцировать экипаж на выступление: дедовщина, плохое продуктовое снабжение, высокое потребление алкоголя, низкий уровень бытовых условий, этнические конфликты, общий идеологический упадок. Янг представлял дело Саблина как свидетельство упадка Советской армии — и деградации всей советской системы. Из революционера-одиночки, мечтающего вернуть страну к идеалам коммунизма, Саблин превращался в бунтаря, уставшего от тоталитарной системы и готового на отчаянный побег ради лучшей жизни.

После защиты диссертация была отправлена в библиотеку Военно-морской академии в Аннаполисе, штат Мэриленд. Там на нее наткнулся страховой агент Том Клэнси. Когда-то он получил степень бакалавра по английской литературе в колледже Лойолы и поступил в Учебный корпус офицеров запаса, но не смог продолжить военную карьеру из-за сильной близорукости. Отказавшись от мечты, Клэнси женился и стал страховым агентом, но интереса к армии не утратил. Он регулярно сидел в библиотеке Военно-морской академии, читая военную литературу. Прочитав диссертацию