Холмы Каледонии - Мария Сергеевна Руднева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джеймс то и дело подносил руку к плечу, где много лет назад ханьскими мастерами была выжжена татуировка – круг, символизирующий собой абаллахское яблоко, символ величия Британии. Его синие глаза горели холодной злой решимостью – это было лицо человека, который давно расстался с мыслями о спокойной жизни, перешагнул черту, готовый в любой момент погибнуть, но лишь для того, чтобы смертью своей принести перемены.
О чем думал замыкающий шествие Этельстан, никто не смог бы сказать – спокойное непроницаемое лицо виночерпия ничего не выражало, он лишь зорко смотрел по сторонам, готовый в случае опасности встретить ее без страха.
Поэтому, когда за их спинами возник темный силуэт, он среагировал первым.
– Чужак! – крикнул он, останавливаясь.
Мистер Мирт, Джеймс и мисс Амелия резко повернулись – одновременно, как по команде.
Путь, который они успели проделать, уже затянулся туманом. Дорога вела в никуда, а посреди нее стоял мистер Уотерс.
Мистер Мирт уже и думать про него забыл и точно не ожидал встретить в таком месте!
– Мистер Уотерс! – Он протиснулся между Джеймсом и Этельстаном и вышел вперед. – Что вы здесь делаете? Вы осознаете, что это место опасно для людей? Вам надо немедленно вернуться во Двор.
– Вечно вы лезете куда не надо, Мирт, – покачал головой мистер Уотерс.
Мистер Мирт обратил внимание, что глаза у него были стеклянные, как у лунатика. Или у безумца.
– Уотерс, с вами все в порядке? – осторожно спросил он, медленно подойдя ближе.
Раздался тихий перезвон – словно колокольчики зазвенели и исчезли.
Мистер Мирт моргнул. Перезвон повторился.
А в руках мистера Уотерса возник кинжал.
– Уотерс, это не нож для бумаги! – поторопился сказать мистер Мирт. – Не знаю, где вы его взяли, но лучше уберите обратно!
Перезвон колокольчиков становился все громче – не иначе как одно из наваждений Дорог Короля пыталось сбить смертного с пути.
– Зря вы это затеяли, Мирт, – сказал Уотерс. – Все равно у вас ничего не получится. Нельзя вставать на пути у истинной Королевы!
– Что вы несете? – Брови Габриэля полезли на лоб.
Он собирался было что-то еще спросить, но мистер Уотерс поднял руку и резко провел кинжалом по ладони. Острое лезвие вспороло кожу как бритва, и он тихо застонал, стиснув зубы. Густая кровь набухла у разреза, и он встряхнул рукой над землей так, чтобы она потекла вниз и окропила булыжную мостовую.
Яркое сияние ослепило мистера Мирта. Он отшатнулся, прикрывая рукой глаза, споткнулся о булыжник и полетел спиной вперед. Джеймс подхватил его одной рукой, не удержал, но хотя бы смягчил падение – другой рукой он также закрывал глаза.
Когда сияние стихло, над Дорогой раздался смех.
– Вы проиграли, глупцы! – Шум крыльев послышался прямо над головой, и Фенелла опустилась на дорогу рядом с мистером Уотерсом.
– Фенелла? – Мистер Мирт, пошатываясь, поднялся на ноги. – Что ты творишь?
Фенелла взяла раненую руку мистера Уотерса и, глядя мистеру Мирту в глаза, слизнула кровь с ладони.
– Мой драгоценный рыцарь, мой Эван, помог мне исправить одну досадную неприятность – избавиться от вас. Видите ли, наши Король и Королева совершенно не интересуются тем, что происходит в их же владениях. Дороги Короля давно проросли травами, погребены под обвалами, они никуда не ведут и по ним невозможно пройти. Есть много других путей – например, по небу. Но вы… Вы так назойливо лезете мне под руки и мешаете моим планам, что я решила запереть вас. Не волнуйтесь – это не навсегда. Я буду милостивой Королевой и открою вам дорогу назад. Но позже. Гораздо позже. Если вы доживете…
Джеймс с криком ринулся на нее – и влетел плечом в стену, невидимую, но осязаемую. Он отшатнулся, вцепившись пальцами в плечо, с яростью глядя на Фенеллу.
Она, насмехаясь, смотрела на него.
– Бедный принц-без-королевства. Я бы тебя пожалела. Но нет. Я, наследница Мелизанды, истинная Королева, ждала тысячи лет. Ты не в силах выдержать и декады, и представить себе не можешь, что такое ждать, и ждать, и ждать, и видеть, как по договоренности с жалкими смертными твой трон переходит другим – более гибким и покладистым. Глупая Идберга не смогла вовремя обуздать горделивого мужа – как и твоя мать, тусклая Элиза, которая не подняла голос на муженька, даже когда было надо…
– Не смей говорить о матери! – взревел Джеймс, и Габриэль с Этельстаном вдвоем повисли на его плечах, пока он не сломал себе что-нибудь в тщетных попытках преодолеть барьер.
– Не слушай ее, она безумна, – выдохнул Габриэль ему на ухо.
– Это барьер на крови, мы легко снимем его, – вторил ему Этельстан.
Фенелла запрокинула голову и расхохоталась.
– Глупые наивные юнцы! – Она обняла мистера Уотерса за плечи. – Посмотри на них, милый Эван, они до сих пор ничего не поняли!
На лице мистера Уотерса возникло выражение безумного торжества, в то время как его глаза жадно искали одобрения Фенеллы, – и она поцеловала его, прежде чем вернуться к беседе.
– Барьер запечатан смертной кровью. Вы не сможете его снять – в жилах каждого из вас слишком много крови фаэ, вы не смертные. Смиритесь – вы в плену, и лучше вести себя тихо и постараться дожить до отмены приговора. Эван, нам пора.
– Да, моя королева, – ответил мистер Уотерс, и Фенелла взмыла в небо.
Мистер Уотерс поднял с земли вторые крылья, вдел руки в крепления и последовал за ней.
– Galla, snàgaire[21], – закричал Джеймс ей вслед.
– Она этого и хотела, – Этельстан положил руку ему на плечо. – Задеть тебя за живое, ранить. Не поддавайся этому.
– И она неправа. Мы легко снимем барьер, с нами же мисс Амелия, а она смертная. Хоть и не хочется пролить даже каплю ее крови, – произнес мистер Мирт, потирая переносицу.
– Амелия, – вдруг хрипло произнес Джеймс. – Где она?
– Она стояла за моей спиной, – растерянно ответил Этельстан.
Они обернулись – и в тишине уходящей в пустоту Дороги Короля не увидели никого.
– Мисс Амелия! – закричал Габриэль, бросаясь вперед. – Где вы? Амелия! Амелия!
– Амелия! Амелия! – Этельстан и Джеймс присоединились к поискам, но все было бесполезно – мисс Амелия исчезла, а они остались в западне.
Осознав это, мистер Мирт застыл в полном отчаянии – женщина, которую он обещал защищать… исчезла. В самом опасном для смертных
