Точка невозврата - Николай Валентинович Куценко

– Хлоргексидин, – пожав плечами, пробубнила девушка.

– Один хрен. Давай его.

– И все? – Девушка, поспешно спрятав в сумочку деньги, протянула Саше то, что он хотел.

– Да. Ты можешь быть свободна.

Не успела она ответить, как Саша в несколько шагов преодолел расстояние до лифта и скрылся в нем. Вскоре двери лифта закрылись, оставив в баре удивленную проститутку и узкоглазого бармена, который возился с выручкой, накопившейся за день, раскладывая ее на барной стойке. Когда Саша приблизился к номеру Алексея, дверь так и была приоткрыта, образуя легкий зазор со стеной. Он потянул за ручку и тихо проскользнул внутрь. Алексей лежал на животе поперек кровати, похрапывая. Рядом с кроватью валялась пустая бутылка из-под джина.

Саша быстрым движением разорвал пачку с презервативами, достал несколько и, вытащив из упаковки, бросил в разные места. Один из презервативов оказался на ноге у друга, другой упал за кровать, несколько приземлилось на тумбочке. Затем он открыл пару презервативов и, порвав их у кончика, положил на покрывало. В последний презерватив Саша плюнул и бросил его на пол. После чего открыл помаду и, посмотрев в Интернете номер местного кожно-венерологического диспансера, намалевал его на стене. Ниже приписал: «Элла и Маша, с любовью». Вытащил у Алексея из кошелька все деньги, спрятал их в карман. Затем швырнул в мусорную корзину под столом помаду, поставил на тумбочку хлоргексидин и вышел из номера, захлопнув за собой дверь.

Утром Сашу разбудил телефон. Саша попытался спрятать мобильный под подушку, но звонки не прекращались. Телефон на мгновение умолкал, затем снова начинал трещать.

– Алло, – не выдержал он, нажав кнопку вызова.

– Саша, ты где? – Голос Алексея был иным. Не таким, как вчера. Он подрагивал, вытягивая отдельные буквы. От этого, казалось, Алексей, не говорит, а как-то подвывает. – Саша, ты у себя, дружище? А? Ты в номере?

– Алло, что стряслось. Ты чего так рано? – Саша посмотрел на часы. Было около шести. За окном светало.

– Сашка, тут такое. Пиздец просто!

– Что? Что случилось-то? – спросил Саша, протирая глаза.

– Да пиздец полный! Зайди, пожалуйста, я даже не знаю, как рассказать… – Алексей перешел на писк.

– Да что стряслось-то? Говори уже.

– Тут вся комната в гандонах!

– И что?

– В рваных гандонах! Вот что!

– Не понимаю? Как такое может быть? – Саша зевнул, открывая дверь в ванную. – Я когда уходил, ты один был. Спать ложился вроде.

– Бля, дружище, ну я влип по ходу. Тут вчера, видимо, Элла с Машкой заходили!

– А кто это? – притворно удивился Саша.

– Я что, знаю? Ну кто это может быть? Не ясно разве!

– А… понятно, я вчера двух шлюх в баре видел, когда догнаться пошел. Им, наверное, слили твой номер. Ну сам в курсе, как они делают.

– Ох, бля! Это же надо так влипнуть! Тут куча гандонов рваных!

– Ну, значит, ты этих телок подрючил хоть! Поздравляю, дружище, ты самец! Я в таком состоянии полный ноль.

– Сань, а Сань, зайди, пожалуйста, я тебя как друга прошу. Как брата… – Голос Алексея снова задрожал.

– Щас, пять минут. Зубы почищу и зайду.

Он появился в номере Алексея минут через пятнадцать. Тот сидел на кровати голый до пояса и отрешенно смотрел на номер, написанный на стене. Между пальцами правой руки торчал потухший бычок. Весь пол был засыпан окурками.

– Леш, да ты чего? Испугался, что ли? – Саша толкнул его в плечо, но Алексей, казалось, не обратил на друга никакого внимания. Он был в глубоком ступоре. По щекам текли слезы.

– Я же их без гандона, Саш… ты пойми – без гандона…

– Да ну и ладно, приключение зато какое. Будешь вспоминать потом, в старости-то.

– Если она будет… – Алексей шмыгнул носом, заплакал.

– Да что ты? Будет все у тебя. Пронесет, в таком состоянии хуй-то не стоит, фиг чего подцепишь. Они поэтому и рваные, что разодрали их все, пока надевали. Ты пьянющий был, когда я ушел.

– У меня, видимо, встал… – Алексей кивнул на презерватив, в который Саша плюнул перед уходом. – Видишь, кончил даже.

– Ух ты, и правда. Выходит ты их тут жарил будь здоров. А ты вообще ничего не помнишь?

– Не, это же просто конец. – Алексей наклонился, взял очередную сигарету, прикурил.

Саша ткнул пальцем в стену.

– Леш, смотри, они номер оставили и имена. Это чтобы ты не боялся, позвонить мог. Денег-то много им отвалил?

– Все, что были…

– Вот сучки. Ну хоть номер оставили. Ты позвони позже, пусть проснутся только.

– Думаешь?

– Да уверен, я щас на презентацию, потом отзвонюсь тебе. Ты это… только не падай духом. Обойдется.

– САША, Санечка, это же… бля… ну пиздец просто. Как же я так? А?

– Да всякое бывает, Леш. Ну нарвался на блядей, ну обули, чего убиваться-то так?

– Да хуй с ними, с деньгами, но я же этих шлюх без гандона… это же СПИД можно цепануть или гепатит…

– Ну щас уже лечат и то, и то, так что ты не расстраивайся. – Саша потрепал друга по всклокоченным волосам. – Умойся, в себя приди.

– Саш, а СПИД правда лечат, да? Думаешь, можно вылечить, если вдруг?

– Ну я передачу смотрел. Щас уже все лечат. Таблетки только приходится пить всю жизнь.

– Ух, блядь! – Алексей сжал руки в кулаки и застучал ими по кровати.

– Да ладно тебе – вылечат. Не ссы.

– Ага, не ссы! Я бы на тебя посмотрел. Не ссы… Кому подыхать охота? Особенно, когда тебе и тридцати нет?

– Ладно, ты позвони им попозже, я пока к заказчику сгоняю.

– Да, Сань, давай. Денег только мне одолжи, а то раздели суки, ничего не осталось.

Саша достал из кармана бумажник, отсчитал несколько тысяч, протянул их другу. Тот жадно выхватил деньги и сунул в карман рубашки.

– Спасибо, Сань, я того… пивка щас возьму в баре, а то нехорошо мне. Боязно как-то… – Он весь сжался. Лицо напряглось, губы превратились в тонкую ровную полоску.

– Осторожней только…

– Да я так, опохмелиться…

– Не увлекайся.

Саша вышел из номера, спустился на ресепшн, вызвал такси. Всю дорогу он думал о своем поступке: может, зря он это все затеял, довел друга до такого жалкого, потерянного состояния. Он, конечно, знал, что Леша напугается, но не ожидал, что до такой степени. Поразмышляв на эту тему, Саша все-таки решил, что все было не зря. Пусть Лешка покажет, какой он фаталист на самом деле, пусть покажет, что ничего не боится и даже смерть ему нипочем. И тогда они будут квиты за вчерашний вечер.

За