Распутин наш. 1917 - Сергей Александрович Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В первый же месяц подводными лодками было потоплено судов общим тоннажем почти в восемьсот тысяч тонн против четырёхсот за январь. Но обещанного краха экономики Британии не произошло. Вместо этого случилось дополнительное непосильное обременение Германии – Антанта наложила аресты на грузы, идущие в нейтральные страны, откуда II Рейх приобретал продукты питания. В результате таких санкций Швеция не только не могла больше снабжать Германию, но и сама начала испытывать недостаток продовольствия, а в Германии голод стал ощущаться ещё острее.
Спустя почти месяц напряжения последних сил империи, фрайхер фон Рейшах присутствовал на докладе начальника военной разведки Вальтера Николаи его величеству, и с каждым произнесенным словом чувствовал, как его волосы на голове становятся дыбом и холодеют руки. Впрочем, одного взгляда на Вильгельма было достаточно, чтобы понять, что он испытывает нечто подобное.
Свой доклад Николаи начал издалека – с описания событий, произошедших в 1913 году за океаном, там, где на Американском континенте появилась Федеральная Резервная система – всемирный банк банков. Крупнейшими акционерами этой мировой фабрики по производству денег из воздуха стали корпорации Ротшильдов в Лондоне и Париже, Сейф-Банк Израиля Мозеса в Италии, финансовые конторы Варбурга в Амстердаме и Гамбурге, теснейшим образом связанные с кредитными организациями Леманн, Кун&Лёеб, Голдман Сакс, Чейз Манхэттен банк Рокфеллера в Нью-Йорке. 23 декабря 1913 года вопрос о создании ФРС США был решен, а через полгода началась Первая мировая война, и именно из этого денежного спрута сотнями ручейков и рек кредитные деньги полились в экономику воюющих стран, принося баснословные прибыли ростовщикам и подчиняя себе логику намерений правителей, требующих воевать до полного истощения, до последнего солдата, до момента, когда страны будут выжаты досуха, обескровлены, опутаны долгами так, чтобы никто из них не мог противиться последующему разделению и полному порабощению финансовым интернационалом. Рассказывая об этом, полковник доставал из своего бездонного портфеля и раскладывал перед кайзером копии банковских выписок, счетов, векселей, недвусмысленно свидетельствующих – Германская империя стала полноценным донором международных трофейщиков, представитель которых – Макс Варбург – всё время находился рядом, под боком, и казался таким своим, преданным и надёжным подданным…
Не жалея самолюбия императора, Вальтер Николаи беспощадно и подробно рассказывал, как его и всех остальных монархов заставили плясать под чужую дудку, дёргая в нужное время за верёвочки тщеславия и эгоизма, как марионеток. А ведь никто ничего не скрывал. О своих планах банкиры рассказывали подробно и громогласно.
В январе 1914 года в Париже польский националист Пилсудский, находящийся на содержании Ротшильда, сделал доклад, в котором говорил, что в ближайшем будущем произойдёт конфликт между Россией и Австро-Венгрией из-за Балкан. В результате возникнет общеевропейская война, в которой от объединенных сил англосаксов сначала потерпит поражение Россия, а затем Германия и Австро-Венгрия.
Банкиры тщательно готовились и скрупулёзно планировали всемирную бойню.
Само начало войны, талантливо срежиссированное и насильно втиснутое в повестку дня воюющих государств, достойно пера Шиллера, начиная с убийства эрц-герцога Фердинанда Гаврилой Принципом, наймитом организации “Чёрная рука”. Свои “33 сребреника” они получили от фининтерна через революционера-интернационалиста Троцкого, близкого друга казначея террористов Владимира Гачиновича.
– Бедный Франц, – сплетя пальцы в замок, театрально произнес Вильгельм II, – он был таким горячим противником этой войны, и пал первым…
– Не он один, – добавил Николаи, – во Франции убили Жан Жореса, в России тяжело ранили Распутина. Агенты фининтерна расчищали дорогу к войне любым способом, в том числе и таким.
– Теперь, я, кажется, понимаю логику массовой гибели банкиров в последний месяц, – бесстрастно прокомментировал кайзер, – за всё приходится платить… Продолжайте, полковник.
– Сразу же после выстрела в Сараево фининтерн начал манипулятивную игру в Вене, Лондоне и Петербурге. Купленные им британские политики и пресса однозначно выступили за Австро-Венгрию, создавая впечатление у Франца Иосифа, что английское общественное мнение на его стороне. В России, при активной помощи посла Франции Палеолога и Великобритании Бьюкенена, агентуре фининтерна предписывалось обеспечить жёсткую позицию Петербурга по отношению к Вене.
– А в самой Великобритании? Неужели все поголовно были в сговоре с банкирами?
– Нет! Финансисты прекрасно понимали, что в Англии мало кто хочет войны. И в то время, когда министр иностранных дел Эдуард Грей сделал всё, чтобы убедить вас, Ваше Величество, в британском нейтралитете…
– Да, я помню, – кивнул кайзер, – Грей постоянно говорил о возможной войне, как конфликте четырёх, автоматически исключая Великобританию из числа его участников. Британские журналисты и парламентарии писали о Германии и Австро-Венгрии в спокойном тоне… Поэтому я был уверен, что столкновение между Австро-Венгрией и Сербией не выйдет за локальные рамки и не станет серьёзным.
– Многие члены Кабинета министров Великобритании, если не большинство, были тогда против войны, – продолжил Николаи, и шайка финансистов-интернационалистов должна была обойти, переиграть их, навязать свою волю, поэтому решилась на политическое мошенничество. Не имея разрешения и не поставив кабинет в известность, Черчилль начал мобилизацию флота, премьер-министр Асквит отправил Холдейна в военное министерство для мобилизации армии, а Грей заверил Поля Камбона, что Великобритания защитит Францию от агрессии и в его присутствии отправил жёсткий ультиматум Германии, зная то, чего не знали другие политики, а именно, что немецкое вторжение в Бельгию в ответ на действия Франции уже началось, и никакие ультиматумы его не остановят.
Вильгельм отвернулся к окну, чтобы скрыть судорогу, исказившую лицо. Он прекрасно помнил тот день 4 августа 1914 года, когда Георг V объявил войну его империи. Это стало неожиданностью и ударом по самолюбию кайзера, своеобразной чёрной меткой. Его переиграли. Слушая британского посла, он явственно представил ухмыляющуюся физиономию Георга, этого потомка пиратов, склонившегося к его лицу, вращающего своими отвратительными навыкате глазами и шептавшего с нескрываемым торжеством: “Дело сделано, Вилли! Теперь ты можешь сколько угодно топать ногами в ярости, изрыгать проклятья в адрес подлых торгашей, – ловушка захлопнулась, Германия оказалась в состоянии войны на два фронта с тремя ведущими европейскими державами.”
– А что Россия? – спросил кайзер, не оборачиваясь, чтобы не выдать судорожное подёргивание щеки.
– Николай II решил вмешаться в австро-сербский конфликт 25 июля 1914 года после того, как его убедили – если он не поможет сербам, патриотическая общественность добьётся его свержения. В этот день он привел российскую армию
