Омар Хайям - Шамиль Загитович Султанов

и барабанщиков. Это были музыканты из ремесленных кварталов, которые сами любили шутки и развлечения подобного рода и пришли к ученому из большого уважения к нему. Кстати, акция публичного осмеяния неблагодарного человека глубоко народна в своей основе. Она вызвала живой отклик у людей, которые в массе своей были простыми мастеровыми, и реакция на нее была единодушной, как и ожидал Хайям.

А вспомним легенду о трех друзьях, в ней Хайям в народном представлении не алчущий золота чалмоносец, а бескорыстный мыслитель, философ, который всем сокровищам предпочел тернистый путь ученого. Но как же тогда быть с утверждением аль-Бейхаки, что он-де «был скуп»? Вероятно, оно относится к последней трети жизни, когда Хайям только приехал в Нишапур. Местные власти решили, что приехал богач, скопивший за долгую службу при дворе немалое состояние. Поскольку в глазах окружающих он выглядел человеком состоятельным, как это часто бывает, к нему стали наведываться просители, среди которых было много мулл. Одни просили в долг, другие просили выделить сумму на ремонт или постройку мечети, медресе. Увы, он их надежд не оправдал.

— О Омар, как тебя понять: про один и тот же предмет спора вчера ты говорил одно, сегодня утверждаешь обратное? Ты, я вижу, большой хитрец. А вот я тебя раскусил. Ты похож на того человека, который однажды известил всех, что его обокрали: вор унес подстилку, простыню, нижнее платье, чалму, скатерть… Когда же проверили, оказалось, что вор унес лишь набедренную повязку. И что же ответил на справедливые упреки этот человек? Он стал клясться, что сказал истинную правду, так как набедренная повязка заменяла ему все эти вещи. Ха-ха-ха… А еще ты напоминаешь того эмира, который в высоких собраниях рассказывал небылицы. Умный визирь привязал к его ноге веревочку и всякий раз в нужный момент дергал ее, пока не отучил эмира от глупой болтовни. Боюсь, и тебя кто-то дергает за веревочку.

— О многоуважаемое светило ученых, я был бы бесконечно счастлив, если бы ты указал мне этого человека. Увы, нет его. Хотя таких «алимов», как ты, кругом немало. Имя вам — легион. Вот ты называешь себя ученым. В чем же состоит твоя ученость? Ты со своими товарищами варишься в собственном соку. Боже упаси выйти вам за рамки дозволенного, которые вы сами же и определили… Сейчас вы похожи на того купца, который, возвращаясь с базара, попал в руки бандитов. Они посадили купца на землю, начертили вокруг бедняги круг и сказали: если он переступит черту, его убьют. Затем на его глазах опозорили его жену, забрали имущество и скрылись. На злые упреки жены купец гордо ответил: «Ты не заметила, но я все же перешагнул черту».

Над незадачливым оппонентом, пытавшимся публично указать на расхождение вчерашних и сегодняшних слов Хайяма, поиздеваться над ним, теперь искренне смеялась вся улица.

Таких перепалок становится все больше, с неожиданным равнодушием подумал Хайям, когда остался один. Что можно ждать от грядущего?.. Только новых испытаний.

Все дни мои полны несчастий, нехороши мои дела,

Покоя с каждым днем все меньше, жизнь беспросветно тяжела.

Одно отрадно — что не нужно просить, я думаю, взаймы

Печалей и скорбей жестоких — за это Господу хвала!

Мне, о Господи, надоела жизнь моя,

Сыт нищетой и горьким горем я.

Из бытия небытие творишь Ты.

Тогда избавь меня от бытия.

Глава V

НЕ ТО, НЕ ТО!

1104–1131

*

Думали ли вы, что Мы создали вас просто так, без цели, и что вы не будете возвращены обратно к Нам?

Коран. 23:115

*

Не без умысла создали Мы небеса и землю и то, что между ними, сотворили Мы их только истины ради, но большинство их не ведает об этом.

Коран. 44:38-39

*

Тайны мира, как я записал их в тетрадь,

Головы не сносить, коль другим рассказать.

Средь ученых мужей благородных не вижу,

Наложил на уста я молчанья печать.

…Смысл жизни творчески мыслящего верующего мусульманина в том, чтобы пройти свой, неповторимый путь к тому, чтобы быть всем и везде, оставаясь при этом самим собой…

Последние почти тридцать лет жизни Омара Хайяма пришлись на годы царствования двух великих сельджукских султанов — Мухаммада и Санджара. 22 декабря 1104 года неудачливый верховный правитель Беркьярук умер от чахотки. Наследником он назначил своего четырехлетнего сына Малик-шаха II. Но едва атабек последнего Аяз успел выхлопотать для него в Багдаде благословение халифа, как туда же прибыл Мухаммад, чтобы заявить о своих правах. Силы оказались слишком неравными, и Аязу пришлось уступить. Тем не менее Мухаммад на всякий случай повелел умертвить атабека своего малолетнего соперника.

Мухаммад был единодушно признан султаном, поскольку ни один член верховной