Таинственный воин - Трэйси Хикмэн

Далия, их умная и красивая дочка, тоже заразилась безумием. Она понимала происходившее в мире снов Маддока куда лучше, чем понимала Pea.

«В этих снах есть логика, — говорила она, — и есть ритм, как у песни, которую никак не удается толком расслышать».

В отличие от отца Далия относилась к безумию спокойно, почти бесстрастно. Она хотела исследовать его — так, как отец учил ее в детстве исследовать любое новое понятие. Pea поверила, что, возможно, с помощью Далии они наконец-то выберутся из тьмы.

А потом Маддока случайно обнаружили во время одного из самых сильных его приступов. Pea не успела предупредить Далию, но знала, что дочка сможет выжить одна, а Маддок — нет. И Pea сделала выбор и покинула дом, дочь и простую жизнь, которая некогда казалась ей такой скучной. Теперь же она тосковала по обычной жизни в деревеньке Талвуд, оставшейся где-то далеко-далеко, словно на другом конце земли.

Услышав, что затрещали ветки, Pea быстро соскользнула с камня. Вряд ли кто-нибудь найдет их здесь, но осторожность не помешает. Лучше не попадаться на глаза никакому бродячему охотнику.

Из-за деревьев вышли двое мужчин и двинулись вдоль ручья; у каждого за спиной висел мешок, и Pea разглядела на одном из них розовый дублет. Она улыбнулась. Наряд Галена вечно выдавал его издалека.

— Добро пожаловать, — весело окликнула она, когда мужчины подошли поближе. — Есть успехи?

— Да, спасибо, — ответил очень усталый Гален. — Если ты не слишком привередлива, в наших мешках найдется для тебя уйма всякой всячины. Можно будет переночевать в твоем доме?

Pea фыркнула.

— Можете занять самую лучшую комнату... Даже весь дом, если найдете его.

— Спасибо, добрая госпожа, — заявил Маддок серьезно. — Я бы хотел комнату с окнами на юг и отдельной ванной, если не возражаете.

— Обязательно, Маддок. — Гален положил свой мешок на камень.

Избавившись от ноши, он потянулся, а потом повернулся к Pea.

— Вряд ли он знает, где тут юг, так что твоему дому ничего не грозит.

— Ерунда, — обиженно заявил Маддок. — Я прекрасно знаю, где юг и где мы.

— Да ну?

— Конечно, — ответил Маддок. — Это лес Талвуд на западных склонах хребта Ресхатеи. Думаю, мы примерно в семи-восьми милях от перевала Грумалд.

Гален удивленно повернулся к Pea.

— Он прав?

Pea рассмеялась и снова улеглась на плоском камне.

— Не очень часто — но сейчас прав. География всегда была любимым занятием Маддока. Дома у него имелось множество карт, карты вечно валялись везде и всюду. На них были нанесены все реки, горы и селения Драконьей Глуши, а еще у Маддока было несколько подробных карт Хрунарда. Он их часто рассматривал и рассказывал нам с Далией о разных местах. Он даже...

Pea смолкла.

— Даже что? — поинтересовался Гален.

— Далия всегда отличалась жадным любопытством. Ответ «я не знаю» никогда ее не удовлетворял. Поэтому если Маддок находил на карте место, про которое не мог ничего рассказать, он что-нибудь выдумывал, чтобы ее ублажить. — Pea отвела глаза, и голос ее внезапно стал хриплым, как будто ей было трудно говорить. — Как же нам тогда было хорошо...

Гален кивнул.

— Сколько ей лет?

— Сейчас? — Pea подняла голову, украдкой вытерла слезу и постаралась успокоиться. — Ей двадцать три, и у нее слишком независимый характер, чтобы она приглянулась какому-нибудь мужчине в нашей деревне. Жаль, ты с ней незнаком.

— Мы еще познакомимся, — пообещал Гален, — когда вы приедете ко мне в гости.

Pea хотела ответить, но промолчала.

Без Галена им было не обойтись. Она чувствовала, что юноша, непонятно почему, является ключом к тайне Избрания, к тайне безумия, которое отняло у нее мужа. С помощью Галена она, возможно, сумеет добраться до дна шахты.

Но это означало, что пока кое-что лучше держать в секрете. Уже много лет Pea носила в сердце память об оставленном доме. Она знала, что никогда не вернется в свою деревню, к прежним соседям. Но Гален жил мечтой о возвращении; эта мечта давала ему силы просыпаться по утрам, продолжать дышать и засыпать к исходу дня. Pea знала, что Гален никогда не вернется домой, что его мечты о прежней жизни напрасны. Но для всех, включая самого Галена, будет лучше, если он как можно дольше сохранит свои иллюзии.

— Жду не дождусь, когда ты пригласишь нас в гости, — только и сумела ответить она.

— Я тоже не могу дождаться, — улыбнулся Гален. — Ты или твой ученый муж можете сказать, когда это произойдет?

Pea отвернулась и покачала головой. Что она могла сказать? Где взять силы, чтобы произнести ужасные слова, объяснить, что для них нет возврата к прошлому? Как сказать юноше, что даже если их будущее будет совсем иным, не таким, каким оно видится Галену в мечтах, все-таки оно может быть прекрасным? Pea сама часто в это не верила...

— Конечно можем. У нас есть план, — наконец бодро проговорила она. — К югу отсюда — перевал через хребет, там проходит дорога Старой Императрицы. Люди пользуются этим путем реже, чем дорогой через перевал Грумалд, особенно поздно осенью. По нему мы попадем на восток, пройдя через горы Ресхатеи. Потом двинемся вдоль реки Сельборсил. По ее берегам стоят небольшие фермы, там мы сможем добывать еду. Таким образом мы доберемся до моря.

— Да, — радостно кивнул Гален, — план отличный.

— Не забывай, что большие порты нам придется обходить стороной, — сказала Pea. — Мы не сможем сесть на корабль, не нарушив законов Пир, — значит, если мы вообще сможем купить места на судне, это обойдется очень дорого. Если сесть на корабль не удастся, нам, возможно, придется повернуть на юг и добраться до Драконьей Глуши по берегу моря Чебон. На то, чтобы дойти туда пешком, уйдут месяцы, может быть, даже год.

— Мне все равно. Лишь бы оставить весь этот кошмар позади! — Гален подхватил свой мешок и зашагал к пещере.

Pea громко вздохнула, стараясь прогнать тревогу и раздражение.

— Мне знаком этот вздох, — заметил Маддок. — Pea всегда так вздыхала, когда была чем-то недовольна. Я боялся этого звука больше, чем завоевателей Ворднара.

Pea грустно улыбнулась.

— Неужели я такая страшная, муж мой?

— Ты всегда была такой, — ответил Маддок, подошел к ней и обнял со слезами на глазах. — Как я по тебе скучаю...

Pea тоже обняла его — так, словно желала никогда не выпускать.

— Гален скучает по жене, как и я, — сказал Маддок. — Правда?

— Да, — ответила Pea, — правда. Он хочет снова увидеть жену и дом... Он никак не может о них забыть.

— Я понимаю, — кивнул Маддок, обнимая ее. — Как я его понимаю!

Я вижу невиданные прежде цвета, до меня доносятся звуки, которых я никогда раньше не слышал. Они накатывают на меня теплыми волнами, они сладкие на вкус. Я позволяю им сжимать меня в нежных объятиях, а сам изучаю их, пытаясь понять, что ими движет... пока меня не окутывает тишина.