Всегда вместе Часть І "Как молоды мы были" - Александр Ройко

Однако в итоге всё окончилось для Виктора вполне успешно. Пусть не так легко проходила у него подготовка к экзаменам в этом семестре, как это было ранее, но зато плоды этой упорной подготовки были хорошо видны. Из пяти экзаменов и одного дифференцированного зачёта он получил только две «четвёрки», остальные были «пятёрки». Теперь он был уверен, что в следующем учебном году стипендию он будет получать. А это весомая ему денежная прибавка, потому что он понимал — родители всё равно будут ему материально помогать, пусть немного и урезав эту дотацию. Вот теперь можно было обрадовать родителей. Правда, воочию встретиться с ними он сможет только после практики. Но это не так уж долго, а затем почти два месяца летних каникул.

ГЛАВА 28

Народное поверье

Чем запомнился Великановой второй год учёбы и отдыха, прожитый в Киеве? Именно отдыхом. Да, учёба отнимала, конечно, немало времени, но, тем не менее, его вполне хватало и для того, чтобы можно было хорошо и весело отдохнуть. Тем более что занятия были для Любы не в тягость. На втором курсе все уже пообвыклись, втянулись в учебный процесс, и преобладающее большинство студентов уже считали себя старожилами. Девчонки тоже отмечали у себя в комнатах праздники и дни рождения. Но обходились эти празднования без пышных застолий, да и на столах стояли в большинстве своём лёгкие вина. Да и проводились такие мероприятия не так часто, как в мужских комнатах. При этом справедливости ради нужно отметить, что Любе за два года проживания в общежитии не известны были случаи особых гулянок и в мужских комнатах. Очевидно, КПИшники в этом плане были более несдержанными. Хотя, нельзя по нескольким таким комнатам судить и о всей студенческой массе студентов политеха. Но, в основном для девчонок института лёгкой промышленности было, всё же, характерно более культурное, интеллектуальное (выражаясь словами Самойлова) проведение своего досуга.

На втором курсе Люба открыла для себя оперу и балет. На первом курсе Великанова бывала в театрах и на концертах, но вот до киевского оперного театра дело как–то не доходило. Но уже в ноябре второго года обучения она с девчонками из их комнаты решили побывать и в этом очень известном столичном театре. И нужно сказать, что опера Любе понравилась с первого посещения. Балет её не очень восхитил, хотя конечно она любовалась красотой и лёгкостью танцев балерин. Но она никогда не мечтала стать балериной или профессиональной танцовщицей (хотя танцевать и любила), а потому и более равнодушно отнеслась к этому виду искусства. Кое–кто из девчонок с замиранием сердца следил за очаровательной игрой, именно игрой, а не просто танцами действующих лиц спектакля. Но эти девушки когда–то и сами мечтали так профессионально танцевать, а Любе это не было знакомо. Да, ей нравилось действие спектакля, красивая музыка, такие же красивые наряды балерин и декорации, но не всегда ей было понятна (да ещё в первый раз) канва действия, не очень–то она могла себе уяснить, что хочет своими пластичным образом выразить тот или иной артист. Без либретто балетного спектакля не так просто было самой это сообразить, но не будешь же ты ежеминутно заглядывать в программку, да ещё при тусклом свете в зале — сцена в свете рампы, конечно, была прекрасно освещена.

А вот опера была для неё более понятна, там реже приходилось обращаться к либретто, этой литературной основе спектакля. Были богаче в операх и декорации и костюмы артистов, но, главное, завораживающими были их сильные голоса. Они могли быть высокими или низкими, но от этого их сила не менялась, а потому Люба искренне удивлялась — как они могут так петь, да ещё в течение двух–трёх часов. Она думала о том, каким же удивительным качествами, каким талантом наградил Господь этих исполнителей. Людей с такими голосами, наверное, единицы, к тому же она понимала, что этот голос ещё нужно разработать. В это время в театре работали такие известные исполнители как Дмитрий Гнатюк, Юрий Гуляев, Евгения Мирошниченко, Анатолий Соловьяненко, Галина Туфтина, солист оперной студии Киевской консерватории Анатолий Мокренко. Это были, хотя и заслуженные артисты, но ещё довольно молоды как для оперных певцов. Если первым двум, обладателям баритона, было соответственно 40 и 35 лет, то остальным и вовсе 32–33 года. Правда, пел ещё и такой метр оперной сцены, которого удалось услышать Любе, как Борис Романович Гмыря (бас), которому уже исполнилось 62 года.

Здание театра оперы и балета имени Тараса Шевченко было построено в 1901‑м году. Девчонкам понравился и его внешний вид (нарядное строение в стиле ренессанс) и, особенно, внутренне оформление и убранство — партер, амфитеатр, бельэтаж, всё это в 4 яруса, в интерьере много бархата и бронзы, шикарные мягкие кресла. В общем, студентки были в восторге как от самого спектакля (в первый для них раз это была опера), так и от завораживающего пения, слушая которое они даже меньше внимания обращали на само действие спектакля.

Но не одними театрами был насыщен отдых подруг. Не забывали они и о хороших концертах, не говоря уже о кино. Однажды пришедшая вечером после гулянья со своим парнем Ольга сообщила:

— Девчонки! А в Киеве через неделю будет выступать Эдита Пьеха. Мы с Сашей, — парень Оли, — афиши видели. Сходим на её концерт?

— Конечно, сходим, — тут же откликнулась Мария. — Ты что, как можно не пойти на концерт Эдиты Пьехи.

— Точно, пойдём, — поддержала подругу и Валентина. — Ты права, на кого же ещё тогда ходить, если не Пьеху.

Эту популярную исполнительницу, поющую вместе с вокальным ансамблем Ленинградской консерватории «Дружба» под руководством Александра Броневицкого, ёё мужа (их маленькой дочери Илоне было уже 3,5 года) любили все девчонки в комнате, да и не только они.

— Да, какая замечательная артистка, — продолжила рассуждения на тему Соломия. — Как красиво поёт, какой у неё оригинальный тембр голоса. А какие роскошные, но по делу, наряды. А как она аристократически держится на сцене. Сразу видно, что не наша артистка, а полячка. Наши, хотя тоже хорошо смотрятся на сцене, но не так интеллигентно.

— А она, Мия, — так коротко и нежно называли подругу в комнате девчонки, — совсем даже не полячка, — заметила Люба.

— Как это не полячка. Полячка! Я читала — она приехала к нам из Польши. Да и акцент у неё немного ощущается. Так что она не наша, не советская.

— Я и не говорю, что она наша, но она и не полячка. Если хочешь знать, то она француженка. Я об этом прочитала в журнале, — дома мама Любы выписывала несколько журналов, которые та с удовольствием читала.

— Да ты что?! И правда, француженка? — удивлённо сплеснула руками Ольга.

— Да, она родилась в каком–то французском посёлке. Я не запомнила его название, оно какое–то сложное, — Пьеха родилась в 1937‑м году Нуаэль–су–Ланс, в шахтерском посёлке на севере Франции. — И только в девять лет она вместе с матерью, отчимом и младшим братом уехала в Польшу. А к нам она приехала ещё только через девять лет на учёбу.

— Интересно как, — протянула Валентина. — Тогда вообще понятны её интеллигентные манеры.

— Ну, в девять лет вряд ли они у неё таковые были, — уже возразила Ольга. — Но заложены они, наверное, были ещё во Франции.

— Прямо, так уж во Франции все люди с хорошими манерами, — не согласилась Мария. — Там, как и у нас, разные люди есть. Тем более, если она из посёлка, а не из Парижа или другого крупного французского города. А к нам, как я слышала, она не в консерваторию учиться приехала, а в какой–то гуманитарный ВУЗ.

— Да, она училась на отделении психологии философского факультета Ленинградского университета, — сказала Люба. — Пьеха принимала участие в студенческих концертах; вот так и попала к Броневицкому, который её заметил и пригласил петь в своём ансамбле. Я даже не знаю, заканчивала она университет или нет.

Конечно, после такой ознакомительной части о биографии Эдиты Пьехи, все девчонки побывали на её концерте. И остались очень довольны проведенным отдыхом. Им понравилась и сама артистка, которую они неплохо смогли рассмотреть (заранее взяв билеты в 8‑й ряд — хотя и дороговато для них было) и песни, которые она исполняла. Она их спела немало, и среди них были известные, давно знакомые и любимые. Вот только часть из них: «Каролинка», «Мой Янек», «Так легко», «Девушка из Парижа», «Гитара любви», «Мама», «Колыбельная», «Не верю я песне», «Город детства», «Белый свет», «Упрямая мелодия», «Дождик», «Венок Дуная», «Стань таким», «Песня остаётся с человеком». Это был, как решили все девушки, замечательный вечер.

Продолжилась подобная развлекательная программа и в весеннем семестре. Это, конечно, не означает, что девчонки только тем и занимались, что отдыхали. Такой интеллектуальный отдых был не так уж и часто по сравнению со временем учёбы. Но он способствовал тому, что часы учёбы пробегали не были такими однообразными и протекали в более ускоренном темпе. Вот потому–то второй семестр второго курса пробежал в общем–то совсем незаметно. Немного запомнилась Великановой только летняя сессия, которая была так же благополучна, как и предыдущие. Она продолжала успешно сдавать экзамены и получать стипендию. Но вот уже и летние каникулы, снова домой, в родной дом, к родителям и сестрёнке.