Пеллико С. Мои темницы. Штильгебауер Э. Пурпур. Ситон-Мерримен Г. В бархатных когтях - Сильвио Пеллико

XXVI

Неожиданная новость из гор испугала Кронбург и всю страну.

С вокзала маленькой, расположенной около Гогенарбурга горной деревеньки герцог куда-то уехал, уехал без всяких приготовлений, в сопровождении лишь одного Ласфельда. Курьер, прискакавший в столицу, передал министру-президенту распоряжение герцога, чтобы государственные дела во время его отсутствия были сосредоточены в руках министерства.

Фон Галлерер не знал, что ему делать. О цели этого путешествия никто в Гогенарбурге ничего не знал. Даже сам фон Ласфельд не имел никакого представления о том, куда идет поезд, заказанный лично герцогом.

Бешеным темпом, далеко огибая Кронбург, мчался поезд к северу, к границе герцогства. За быстроту Альфред щедро наградил из личных своих средств машинистов.

Бурно восторженная душа Альфреда мечтала осуществить в несколько недель два гигантских замысла, исполнение которых на самом деле требовало многих лет: построить новый герцогский замок на меловой скале высоко над ревущим ручьем и соорудить герцогскую виллу на равнине недалеко от его волшебного леса.

Было яркое солнечное утро, когда герцог Альфред в сопровождении своего адъютанта прибыл на вокзал города Эйзенаха. Высоко поднимаясь над долинами и домами, его приветствовало великолепное средневековое сооружение, величайшее на немецкой земле. То был прообраз замка св. Грааля, который будет стоять в Гогенарбурге на вершине скалы, где он выбрал себе любимое местопребывание.

Словно художник и архитектор, Альфред целыми днями без устали ходил по Варгбургу, делая заметки и набрасывая чертежи. Замок св. Грааля также должен состоять из трех этажей, но он будет более роскошным, блестящим, более красивым и достойным и его, и св. Грааля!

Его собственное помещение в новом замке должно быть похожим на жилище старинных ландграфов, только выше, больше, светлее и великолепнее — такое, какого не имел ни один человек на обоих полушариях. Должна быть зала певцов с эстрадой, наподобие той, с подмостков которой Вольфрам и Вальтер приводили в восторг ландграфский двор далекого XIII века.

Да, из золота, лазури и белизны должны воздвигнуться в Гогенарбурге на почти недостижимой скале изумительные творения. Маэстро, его маэстро, оскорбленный кронбуржцами, отринутый друг его души, гений, указавший ему путь к светлым вершинам, должен ожить в своих творениях среди этих золотых колонн неслыханной роскоши! Внешний вид он заимствует у этого великолепного Вартбурга, но и только. Внутреннее содержание его творения должны дать маэстро и он сам.

Его дворец должен быть выше Вартбурга на четыре этажа и поднимется он над скалой. Там в горах никто не будет обращаться с речами, не будет никакого представительства, города Кронбурга, ни министерства, ни ландтага!

Галлерер сумеет добыть денег, он должен сделать это, хотя бы для этого пришлось заложить герцогство, которое он в глубине души ненавидел так же, как и населявших его лакеев.

Могучие ступени — штук сто — должны вести с башни в жилище, из окон которого он мог бы окинуть взглядом страну и господствовать отсюда над городами и селениями равнины, над озерами и скалами гор. Неслыханную внутреннюю роскошь этого жилища, мебель, картины, гобелены, предметы искусства, ковры, статуи — порождения его царственной воли — не должен видеть никто, кроме него одного. Никто по всей стране не должен строить чего-либо, что могло бы стать рядом с его замком. Даже этот Вартбург, с которого будет снят внешний план, не сравнится с ним!

Измеряя за эти несколько дней в сотый раз размеры Вартбурга, он уже представлял себе гордо поднимающиеся золоченые колонны нового герцогского замка. Ему мерещилось, как они вместе с маэстро будут украшать их! С этих стен его должны приветствовать Зигурд, носитель света, и его рыцарь с лебедем, который должен иметь черты его лица. Далее — Вольфрам и Вальтер, певшие здесь когда-то перед ландграфами, Ганс Сакс, мейстерзингеры, Тристан и Изольда и, наконец, сам Парсиваль и священный Грааль!

Вот его мечта. При взгляде на эту средневековую постройку Вартбурга в его фантазии поднялись образы первого творения маэстро.

Венцом этого идеального царственного жилища будет тронный зал. Под куполом этого зала будет стоять трон из золота и слоновой кости — трон чистейшего из королей под всевидящим оком Божиим и белого голубя, несущего с собой освобождение от ига грехов.

Этот тронный зал! Он должен быть его собственным творением, детищем его души. Расписанный потолок будет поддерживаться в нем мраморными колоннами. На нем будут изображены Бог Отец, Св. Троица, сидящая на престоле со всеми ангелами и святыми. Все это будет изображено в светло-синих тонах. Божья милость, давшая ему положение выше всех смертных, должна быть представлена в целом ряде картин и статуй этого единственного зала в его новом замке. Небо с изображением всевидящего ока и белого голубя будет сделано из золота и слоновой кости над его троном. Религия и его герцогский сан должны быть слиты воедино на стенной росписи зала. В качестве хранителей его трона должны стоять в нишах семь светлых добродетелей христианнейшего из всех королей, воплощенных в образе героев религии: милосердие и доброта, правосудие, храбрость, правдивость, мудрость и, наконец, божественная милость.

Так разрабатывал он все до мелочей. Из Вартбурга непрерывно давались указания в Кронбург строительному комитету герцогских дворцов — учреждению, вызванному к жизни прошлой зимой. Туда пересылались его приказания, чертежи, проекты и наброски.

Почти месяц пробыл Альфред близ Вартбурга, пока не изучил его во всех подробностях. Потом поезд помчал его и Ласфельда дальше на запад.

В одно прекрасное утро, позолоченное лучами осеннего солнышка, Альфред прибыл в Париж.

— Под строжайшим инкогнито, — последовал его решительный приказ.

Но портрет этого «красивейшего из королей» был распространен и во французской столице. Когда он стал по вечерам появляться в Большой опере и слушать прекрасное исполнение «Дон-Карлоса», «Миньоны», «Африканки», «Ромео и Джульетты», его скоро узнали.

Он обошел и тщательно осмотрел Тюильри, Лувр, Компьен. Могучий собор в Реймсе своим мистическим и династическим очарованием приковал к себе его впечатлительную душу. Наконец, в один ясный осенний денек он стоял перед дивным созданием Людовика XIV — Версалем.

Фантастические рассказы, связанные с возникновением в песчаной пустыне перед воротами Парижа этого творения короля-Солнца, более всего обворожили Альфреда, захватили все его помыслы, разбудили в нем фантастические представления о могуществе короля, о себе самом и своем герцогском величии. Здесь целую реку заставили течь по другому руслу. Тридцать шесть тысяч человек и тысяча лошадей были заняты земляными работами в садах, проложением дороги в Париж, устройством водопровода Ментенон.

Если бы он мог сделать что-нибудь подобное! Его замок св. Грааля и маленький герцогский замок в глубине волшебного леса были ничто в сравнении со всем этим! В короткое время этим королем королей были израсходованы на его изумительный дворец, его парки и фонтаны пятьсот миллионов франков. Что такое его маленькие планы в сравнении с этим гигантским творением, с этим истинно царским раем. Нужно было полмиллиона франков, чтобы только поддерживать этот дворец в течение года!

Благоговение и острое жало зависти, стыд за свою собственную слабость и ничтожность — вот чувства, волновавшие Альфреда, когда он в первый раз встретился с «могущественнейшим из могущественных на земле». Найдется ли где-нибудь в герцогстве место, где мог бы воплотиться второй раз такой царственный замысел? Удастся ли ему найти в себе силы и величие, волю и деньги, чтобы решиться вторично на такое неслыханное дело, которое исполнилось только однажды? Десять тысяч людей свободно находили себе жилище в этом дворце.

Двор, министры и дворянство Франции постоянно окружали здесь короля, который сумел вызвать к жизни целый мир роскоши и великолепия, наслаждений, празднеств, любви. Может ли он сделать нечто подобное? Где, в каком месте герцогства может возникнуть такой же дворец? Удастся ли ему сломить внешнего врага там в столице — побороть жадность ландтага и министров, и внутреннего — в своей душе, который постоянно гнал его от баснословной роскоши истинно королевского двора в уединенную тишь его горных лесов?

Найдет ли он силы?!.. Здесь, в Версале, перед воротами Парижа, в эти дни он чувствовал себя выше своих слабостей. Что такое были Кронбург, герцогство и его маленький мирок в сравнении с этим? В сравнении с ним, подражать которому, сравняться и даже превзойти которого вдруг стало самым сильным желанием герцога.

Уже на дворе замка Альфред остановился, как вкопанный. Золотая статуя короля-Солнца верхом, окруженная своими великими шестнадцатью государственными мужами, — это зрелище очаровало, захватило его!