Концерн - Константин Калбанов

— Петруша, я уже давно хотела тебе рассказать. Дело в том, что у нашей Светочки кавалер объявился.

— Это хорошо. Но что происходит-то, ты можешь мне объяснить? И кто он?

— Не все так просто Петенька. Кавалер-то и не знает, что он кавалер, а вот Светочка сохнет.

— Так кто он?

— Ну, Антон Сергеевич и есть. Помнишь в собрании он к нам подошел и вы с ним разговаривали, а после этого ты часто стал с ним общаться?

— Разумеется помню, что за глупый вопрос.

— Вот тогда то, наша егоза и положила глаз на него.

— Так ей тогда только шестнадцать было.

— Много вы мужики в женщинах понимаете. Ты думаешь как взбалмошная девчонка, так только егоза и есть.

— Так он же много старше ее.

— А ты думаешь, об этом не говорено.

— Та-ак. Выросла значит дочка.

— Выросла Петруша. — По бабьи всхлипнув кивнула супруга старого моряка.

Петр Афанасьевич достал папиросы и молча закурил, если учесть то обстоятельство, что курил он только в своем кабинете, то был он в полном расстройстве чувств. Нет, Антон Сергеевич для его дочери партия вполне завидная, а то что старше, господи так этим сегодня никого не удивишь, вполне себе обычное дело. Его расстроило другое, он привык все и всегда держать под контролем и ему казалось, что так оно и есть. Его сильно волновало, то обстоятельство, что при всем обилии женихов во Владивостоке и дефиците невест, у его дочери все еще нет кавалера, а оно вона как получается.

Светлана всю ночь не сомкнула глаз, ей постоянно чудилось, что именно в этот момент Антон испускает последний вздох. Затем пугаясь собственных мыслей, она истово крестилась и начинала молиться. Затем ее охватывали мысли о том, что вот сейчас она срывается из дому и мчится к нему, отстраняет в сторону собравшихся возле кровати умирающего врачей и прижимает его к своей груди, после чего ее милый почувствовав, что рядом с ним она, открывает глаза и признается ей в своей любви, а затем чудесным образом выздоравливает.

Но затем эти видения отходили на второй план и оставалось понимание того, что это только мечты маленькой девочки, а на самом деле он возможно сейчас лежит в своем гостиничном номере, совсем один ни кому не нужный и возможно умирает.

Наконец и эта мысль отметена в сторону. Этого просто не может быть, ведь есть Анна Васильевна и Елена Викторовна, они любят Антона и не позволят ему быть одному в эту тяжелую минуту, они обязательно сохранят его для нее. Не могут они поступить по другому, ведь Света им так верит и уважает.

Так мечась из стороны в сторону, из крайности в крайность она провела ночь, а как только пробило восемь, быстро оделась и никому не говоря ни слова, выбежала из дома. Она быстро шла по мостовой не замечая того как холодный ветер бросает ей в лицо поземку и крупинки снега таяли на ее разгоряченном лице, превращаясь в холодные капли воды, скатывавшиеся по щекам к подбородку.

Ближе всего от их дома находилась гостиница в которой у Песчанина был постоянно забронирован номер и Света не раздумывая бросилась туда. Портье встретил ее не скрывая своего удивления и любопытства, что могла забыть в гостинице девушка из порядочной семьи, совершенно одна, да еще в такой ранний час. То, что девушка порядочная он определил с первого взгляда, за время службы гостинице ему приходилось видеть девушек самого разного сословия и рода деятельности, он безошибочно мог определить девиц легкого поведения, даже если они были и из высших слоев общества. Совсем не обязательно, чтобы они были достаточно взрослыми, ему приходилось встречать и девиц совсем юного и невинного возраста и безошибочно определять их развязность и распутство. Однако эта девушка отличалась от них как лебедь от ворона.

— Чем могу быть полезен. — Любезно поинтересовался портье.

— Извините пожалуйста. Не подскажите Песчанин Антон Сергеевич сейчас у себя в номере?

— Нет барышня.

— Он уже ушел?

— Его не было здесь уже в течении нескольких месяцев, в настоящее время он в отъезде. Вы хотели бы ему что-то передать.

— Нет, нет. Еще раз извините, я пойду.

Теперь было ясно, что Антон мог быть либо у Звонаревых, либо у Гавриловых. Пролетка нашлась быстро, несмотря на относительно раннее время у гостиницы их было несколько. Все же и Гавриловы и Звонаревы жили далеко, на окраине города, неподалеку от НИИ. Извозчик от чего-то оказался недовольным названным адресом, хотя это и выразилось только в мимолетном взгляде, но Светлана это заметила. От чего бы это? Неважно. Вскоре она уже была возле дома Звонаревых. Конечно она с таким же успехом могла пойти и к Елене Викторовне, так как обе женщины относились к ней с одинаковой симпатией, но выбор пал именно на Анну Васильевну, потому что она жила ближе.

Едва войдя во двор она столкнулась с хозяйкой дома, которая кутаясь в шубу, холодно все же, собиралась куда-то уходить. За невысоким заборчиком уже появилась пролетка, при виде которой, извозчик привезший Свету резво развернулся и покатил восвояси, а пролетка остановилась у калитки дома Звонаревых.

— Анна Васильевна, здравствуйте.

— Ой, Светочка, здравствуй. Ты чего это ни свет ни заря по холоду гуляешь, — обеспокоено проговорила молодая женщина, отметив неестественную бледность и лихорадочный взгляд девушки.

— Анна Васильевна, а Антон Сергеевич не у вас?

— У нас. Ему немного нездоровится.

— Что с ним!

— Все самое страшное позади, — в голосе девушки было столько тревоги и боли, что Аня поспешила ее успокоить. — Переутомился Антон, не рассчитал свои силы и как результат, нервная лихорадка, плюс крайняя стадия переутомления.

— Мне нужно к нему, — горячо заявила девушка.

— Что же пойдем, навестишь, да только не для твоих глаз зрелище-то. Больно он в неприглядном виде.

— Это ничего, — решительно и в то же время умоляюще ответила она.

Вскоре они были уже в доме и Света присела на стул рядом с кроватью больного, который был в бессознательном состоянии. Едва она его увидела, как ее сердце словно сковали тисками. Тот человек, которого она увидела на постели, мало чем напоминал, того сильного и волевого мужчину которого она полюбила. Рука сама собой потянулась к лицу Антона и пальцы нащупали сухую, обветренную и горячую кожу, заросшую жесткой щетиной. Она не могла объяснить когда и как это началось, но из ее глаз вдруг хлынули потоки слез, которые она героически сдерживала на протяжении долгих и утомительных часов. И это принесло ей некоторое облегчение.

Света не знала, сколько она просидела, рядом с ним не сводя с него взгляда, она не смогла бы объяснить о чем думала в этот момент и думала ли вообще о чем-нибудь. Кто то принес таз с холодной водой и она автоматически меняла компрессы больному. Из задумчивости ее вывел голос Звонаревой.

— Светочка, пойдем обедать.

— Спасибо, я не хочу, — отрешенно ответила девушка.

— Так не пойдет, — послышался другой голос, принадлежащий Гавриловой. — Хватит с нас одного истощенного организма, к тому же и ему нужно поесть.

— Я покормлю его.

— Ну это уже ни в какие ворота не лезет. Светлана, пройдем-ка, нам нужно серьезно поговорить.

Когда они вышли в гостиную, Лена продолжила, стараясь говорить как можно мягче.

— Ты уж прости нас девочка, но для нас не секрет, что ты испытываешь к Антону серьезные чувства. Я даже больше скажу, нам очень приятно, что такая девушка как ты остановила свой выбор на Антоне, но есть несколько 'но'. Ты не можешь оставаться здесь и ухаживать за ним, не надо меня перебивать, сначала выслушай. Я не говорю о том, что это попросту не прилично, почему-то мне кажется, что это тебя меньше всего интересует. Но твои родители… Молодая девушка у постели чужого человека. Мужчины.

— Но как же сестры милосердия.

— Ты не сестра милосердия, — тоном не терпящим возражений отрезала Лена. — Конечно, ты можешь, время от времени навещать его, но только в том случае, если тебе это позволят твои родители и если об этом услышит кто-либо из нас, лично.

Что и говорить, что пришлось пережить старому морскому волку, когда на просьбу дочери он ответил категоричным отказом. Ему в полной мере пришлось ощутить слова жены, которая не раз упоминала о том, что дочь, вся в отца. Решительности и напора ей было не занимать и Петру Афанасьевичу пришлось выдержать целое сражение.

Результатом милой беседы с любимой дочерью, была полная и безоговорочная капитуляция главы семейства. Правда, в этом отношении немалую роль сыграло то обстоятельство, что Антон Сергеевич находился в доме Звонаревых, а этому семейству Науменко доверял. Впрочем, Аня не преминула дать этому подтверждение, едва только пробило восемь, как Света была уже доставлена домой в сопровождении рослого молодого человека с рук на руки передавшего родителям их дочь.

Так и повелось, с утра пораньше Света спешила к Звонаревым и целый день сидела, сиделкой возле больного, а вечером ее привозили домой, под неизменной охраной.