Концерн - Константин Калбанов

— Это точно.

— Я согласен с Иваном Гансовичем, нужно предлагать дорогу казне и как можно скорее, чтобы не накапливать лишнее раздражение. С акциями, тоже согласен, можно было бы вообще продать все это.

— Э, э, поаккуратнее на поворотах. Вложить столько трудов и чтобы просто пустить все коту под хвост. К тому же мы еще не выплатили кредит, — это было так. На общем собрании из трех лиц, было решено не форсировать с выплатой кредита, а ограничиться минимальными платежами, деньги нужны были на других направлениях.

— А чего ты так взъерепенился. Этот уголек нам только неприятности доставляет.

— А так же стабильную прибыль. Ты что же думаешь, вот отдашь угольные копи и все, наступит благолепие? Как бы не так. Мы многим стоим поперек горла, так что есть нас будут, пока не схарчат окончательно. Спокойно полежать на боку нам не придется. Не дадут. Тут ведь еще такая оказия. Местные механические мастерские с нами уже конкурировать не могут. Качество-с работ неудовлетворительное. Будто мы в этом виноваты.

— Дело не только в этом. Продажа уже налаженной добычи с налаженными службами, это будет стоить никак не меньше двух миллионов.

— Даже может и больше. Вон дорога нам обошлась около девятисот тысяч, а сегодня мы можем передать ее казне за миллион, да и то, думаю, что Ивану Гансовичу, удастся выкружить еще с сотню тысяч. Ты Антон просто бросаешься из крайности в крайность. Давай лучше думать конструктивно. Продажа лицензий на пневмоинструмент, тема хорошая. Вон, те же англичане, решили в пику нам использовать отбойный молоток американца, и тут же сдулись, громоздкий, можно использовать только со станка, для шахт и пробития тоннелей, нормально, но на верфи уже не то, нет мобильности, облегчить конструкцию, начать копировать нас.

— Ты к чему клонишь?

— А клоню я к тому, что пора бы нам выходить на арену. Я думаю, следует выставить на всеобщее обозрение гирокомпас. Продавать лицензии только на производство для внутреннего рынка.

— Ты думаешь, что говоришь?

— Не заводись, Антон. Ну, посуди сам. Лицензию они купят, а потом кинутся устраивать производство, а это время, которое уже будет работать на нас. А на что это повлияет по большому счету. Ну, не попадут на мель пяток кораблей, причем это общее количество с обеих сторон, а может и попадут, дуракам закон не писан. Сразу все корабли гирокомпасами они обеспечить не смогут, это к гадалке не ходить. Стало быть, в первую очередь будут обеспечивать военные корабли и не миноносцы, а начнут именно с броненосцев и так по нисходящей, в зависимости от стоимости. Поэтому это не даст японцам никакого преимущества при атаке наших кораблей, будет тот же бардак. Но зато мы поимеем в плюсе, огромную сумму. Даже если уступить лицензию по двести тысяч рублей, а я считаю это нижней планкой, то как минимум восемь государств кинутся ее приобретать, та самая восьмерка, что участвовала в подавлении восстания в Китае. Полтора миллиона. Не слабо. Без особого ущерба можно предложить и пулемет Горского. В конце-концов, уже есть ручной пулемет Медсена, так что особой революции это не сделает. Вот только его нужно предлагать в качестве готового изделия.

— С пулеметом не горячись. В том, что стоит получить на него патент и выставить на торги лицензию, я соглашусь, а вот насчет производства, не согласен. Этот пулемет понадобится русской армии.

— Слушай, Антон, а может мы не правы в том, что расположили столько производственных мощностей в Порт-Артуре, да еще и патронную линию собираемся запускать там же. На Квантуне сейчас уже куда большие активы, чем во Владивостоке.

— Мы это уже обсуждали. У нас есть только один вариант задействовать все наши нововведения и это Порт-Артур, так как он будет отрезан от внешнего мира, и там будут цепляться за любую возможность усилить обороноспособность. Вспомни то, что было в известной нам истории. Противопехотные мины, минометы, порт-артурские пулеметы, расточка казенных частей орудий, под большие заряды, усовершенствование лафетов под больший угол возвышения на Электрическом утесе и не только. Новое слово в тактике действий легких сил на море и ведении минной войны. Все это и многое другое вышло из Порт-Артура. Так что там и только там мы имеем шансы добиться успеха

— Что же, наверное ты все же прав. Так, как решим с гирокомпасами?

— По мне так ты прав. Наверное, я слишком увлекся секретностью.

— Тогда готовь выход в море, седлай 'Росича' и дуй его испытывать. Специалисты уже бьют копытом, готовы к выходу, ждут только навигацию, — 'Росич' должны были сопровождать около трех десятков инженеров и мастеров, для проведения полномасштабных испытаний. Необходимо было выявить как можно большее количество недостатков, чтобы их могли учесть при постройке серии, так как их-то как раз испытать по хорошему не получилось бы. — А я тут буду разгребать с Иваном Гансовичем, ну и серию заложим. Слушай, а мы не слишком. И концерн, и эсминец под одним названием?

— Нормально. Не забывай, что впереди еще и Первая Мировая, так что нужно нарабатывать авторитет, а так концерн будет ассоциироваться с прославленным эсминцем, первым в ряду.

— Так таки и прославленным?

— Или так, или лучше на дно.

— Типун тебе на язык. Ты это… И думать не моги, — даже привстал Сергей.

— Все. Все. Дурные мысли уже покинули мою головушку.

— Вот и ладно.

* * *

Пролетка прокатилась по тряской гравийной дороге и остановилась у калитки в невысоком заборчике. Сквозь штакетины были видны разбитые клумбы и газоны, заполонившие уютный дворик. В глубине стоял ладненький, но не отличающийся выдающимися размерами домик из красного кирпича, с аккуратно выполненной расшивкой, крытый красной черепицей. Дом вообще смотрелся как сказочный теремок, словно хозяин до сих пор не расстался с иллюзиями детства. А двор больше походил на иллюстрацию к сказке Андерсена 'Снежная королева', ну, к той части, где маленькую Герду, пытается одурманить добрая колдунья.

Всем в округе была прекрасно известна личность Гаврилова. Вечно грозного и неприступного, героя недавних событий в Китае, георгиевского кавалера. Но даже точно зная, что этот дом принадлежит ему и был построен по его эскизам, окружающие с трудом верили в правдивость этого. Уж больно не вязался он с хозяином. Трудно их в этом обвинять, коли и сам Семен поражался себе и тому, что с ним происходило, после того как на его пути появилась маленькая и очаровательная Леночка, напрочь порушившая уже устоявшийся жизненный уклад гиганта.

Семен легко спрыгнул на дорогу и довольно потянулся, что не говори, но больше пятнадцати верст, даже в считающейся мягкой коляске, то еще удовольствие.

— Все, свободен. Жду поутру в понедельник.

— Ясно.

Кучер дал посыл вожжами и справная лошадка снова прорысила по улице, поднимая за коляской пыльное облачко. Не то, что из под автомобильных колес, но все же надо бы как-то облагородить дорогу. Интересно, а когда изобрели асфальт? А автомобили вроде как уже и есть, уж лучше железный конь с бешеной скоростью в тридцать верст в час, чем эти коняги, вот ей-ей устал от них.

Посмотрев по сторонам как человек, которому некуда спешить, Семен притопнул, разгоняя кровь по застоявшимся ногам, после чего степенно направился к калитке. Родной дворик встретил его благоуханием первоцветов, надо же, стоило фактически начать жизнь по новой, чтобы обзавестись своим домом и семьей. А может жизнь всегда начинается наново, когда двое образуют семью, ведь для обоих наступает переломный момент, когда думаешь уже не о себе, а о ком-то еще, но так как о себе. Муть какая-то. Но что-то в этом есть. Вот вышагивает он по мощеной дорожке а сердце беспокойно бьется, под ложечкой как-то томительно потянуло, от предвкушения встречи и в тоже время закрадывается обида, прошел уже половину дорожки, а дверь не распахивается и его никто не встречает. Нет, понятно, что его сегодня никто не ждал, что в собственном доме он редкий гость, не будешь же дни напролет сидеть у окна и ждать, когда же появится ненаглядный, но вот хотелось этого до дрожи в коленях. О! А слабость-то в ногах имеется. Вот же блин, гроза хунхузов и георгиевский кавалер, а может еще и медвежью болезнь подхватишь.

Он уже прошел две трети расстояния от калитки до крыльца, не так чтобы и большое расстояние, всего-то шагов двадцать, двадцать пять, как входная дверь распахнулась и из нее выметнулось нечто вихреобразное. Лена с задорным 'А-а-а!', взметая полы длинной свободной юбки бросилась к мужу и в мгновение преодолев разделяющее их расстояние подпрыгнув, ну а как еще-то, повисла на шее Семена. Он еще и слова не успел сказать, а ее губы уже с жадностью впились в его не давая произнести ни слова. Под сердцем разлилось тепло, а вот ноги отчего-то продолжают выказывать слабость, а еще голова дала сбой. Странно, с вестибулярным аппаратом вроде никогда проблем не было. Впрочем, это только до встречи с этой маленькой бестией, а как в первый раз ее поцеловал, так он зараза постоянно сбоит.