Прими свою тень - Оксана Демченко

Вито пронесся мимо вежливо поклонившегося Ялитэ, мимоходом хлопнул по плечу – по-волвечьи коротко и крепко. Обнял рослого полуседого «внука», потащил в тень обсуждать семейные дела. Рычат, сопят, ни слова не разобрать, хотя основа языка у волвеков и людей общая. Давно известно: сам язык все более модифицируется… Директор отвернулся от родича, сохраняя на лице по возможности спокойное выражение. Улыбнулся вожаку.

Даур Трой шагал от мобиля и буквально светился счастьем. Любой, способный читать эмоции, не мог не заметить, насколько они переполняют вожака.

– Ну здравствуй, директор, – хитро прищурился Даур, помогая Ялитэ сохранить статус встречающего. – Ценю, выкроил время, поприветствовал. Такое событие! Мой сын снова влился в семью. Но уже как вожак, это необыкновенная гордость для отца… Так что знакомься заново, официально: Йялл Трой, вожак стаи. И большая новая надежда на упрочнение взаимопонимания между расами. Он живет здесь, он понимает вас и принимает такими, какие вы есть, обитатели мира Релата.

Йялл выбрался из среднего мобиля, подал широкую ладонь Сати. Девочка спрыгнула в траву, крепко сжимая второй ладошкой запястье рослого айри. Сияла от счастья она так же ярко, как Даур.

– Это Йур, – гордо сообщила всем сразу Сати, дергая руку айри. – Можно сказать, он мой папа. Я его помню и люблю. Мне было два годика, я еще никого не знала, жила невесть где, но Йур уже тогда был рядом. Мы общались, он меня учил и защищал. Правда, он себя плохо помнит, даже имя выбрал заново. Но меня узнал, мы ведь семья. И стая.

Репортеры подкрались, жадно глядя на вожака и помня про обещанные им три минуты. Сати никого не впечатлила: всего лишь тощая невзрачная девочка со смутной историей, вроде бы приемная дочь новой звезды литературы, Тамилы Дарзи. Ялитэ счел это невнимание новостников поводом для заслуженной гордости: значит, сейчас из Академии во внешний мир секретные сведения не уходят. Лорри постаралась. Приятно знать, что у нового архивариуса уже есть заслуги и достижения.

– Как вы долетели, господин Даур? – спросила знакомая Ялитэ студентка, покосилась на своего учителя и быстро добавила: – Вас, наверное, сильно возмутила намеренная травля волвеков, развернутая в Среде? Однако это не отменило вашего визита в Академию, чему все мы рады.

– Возмутила? – задумался Даур. – У людей в словах мало оттенков смысла… Нет, определенно не возмутила, ложное звучание. Мне печально осознавать, насколько порой возрастает наше и без того значительное несходство. Люди охотно всматриваются в ничтожные мелочи, не уделяя внимания главному… Цвет глаз или наличие второго облика – как раз зримое и малосущественное. Внутренне мы разнимся с людьми гораздо сильнее, чем внешне. То, что вы назвали травлей в Среде – всего лишь исполненный вашими же коллегами заказ на усиление настроя отчуждения. Увы, можно уничтожить домыслы, но отчуждение останется. Мы происходим из единого генного основания. И различаемся кардинально. Мы для вас инопланетяне, это надо принять. Порой признание чуждости дает основу к новому, более осознанному и лишенному иллюзий сближению. Отвечая прямо на вопрос… Я благополучно долетел. И мне ничуть не мешали дурные мысли: я летел к сыну. Значит, не в гости, а домой.

– Хотелось бы выяснить ваше мнение о погоде, – заверил юркий парнишка, нагло косясь на директора Ялитэ и улыбаясь вожаку. – Она достаточно хороша, чтобы вы задержались на Релате надолго? Вы ведь три года назад планировали прочесть лекции по социологии стаи. А еще вы иногда сами проводите отбор людей, приглашаемых на Хьёртт. При хорошей погоде можно ли уточнить, как вы выбираете годных среди кандидатов? На всякий случай: лично я по второму образованию биохимик.

Вожак рассмеялся, наблюдая возмущение Ялитэ и опасливую сутулость спин репортеров, явно нарушивших протокол и осторожно отступающих в тень. Кивнул, задумался ненадолго и ответил:

– Лекции я прочту, если пожелает директор, вполне возможно, спровоцировавший этот вопрос. Скорее даже – напоминание о моем давнем обещании, пока что неисполненном. А вот как мы выбираем соседей… Это, молодой человек, не тайна. Скорее уж таинство. Не рассудком, точно. Наитием – вот удачное слово. Мы приглашаем на Хьёртт тех, кому мы нужны и близки. И обязательно учитываем, способны ли они оценить… прелесть нашей погоды. Вас, кажется, восхищают пыльные бури. Вы изволили это трижды сообщать лично мне, даже сюда прорвались… но пока не убедили. Тщеславия и лихости чую много, мягкости обдуманного приятия нового не наблюдаю. Хотя изменения с прошлой нашей встречи есть. Позитивные.

Парнишка расцвел улыбкой, словно его уже зачислили в стаю. И сгинул в тенях, своевременно опознав в молчании айри Ялитэ настоящий драконий гнев, способный сжечь дотла. Личная неприязнь памятливого и хладнокровного директора – она страшнее отчисления, все в Академии знают.

– Больше никаких вопросов, прошу к столам. – Ялитэ без колебания принял управление протоколом.

Молчание понурых новостников умилило директора, он даже позволил себе шутку, несколько нарушающую традиции официальных встреч:

– Так сказать, горсть клубники для оттенения вкуса летней ночи Релата. И затем отдых, комнаты готовы. Полагаю, ваше утомление после перелета просто требует перенести Большой Совет хотя бы на двое суток.

Вожак энергично и одобрительно кивнул, подхватил емкость с ягодами и зашагал к Риану. Порычал со старейшим айри очень по-свойски, окончательно убедив Ялитэ в том, что язык стаи понимает не только Витто… Затем вожак обнял за плечи жену и увел. Следом побежала Сати, а за ней как привязанный – рослый айри Йур. Стало очевидно: сперва вожаку предстоит поговорить с девочкой, и даже, наверное, рассказать ей сказку. И только затем появится возможность отдохнуть самому.

Ялитэ перекинулся парой слов с Витто, счел свои обязанности исполненными и тоже удалился отдыхать, оставив столы на полное и окончательное разграбление новостникам, людям вечно голодным… Череда беспокойных дней вычерпала до донышка выносливость директора Академии, легла на плечи бременем утомления. Конечно, массаж и кордин ненадолго позволили разогнуться, но потребности в отдыхе не отменили. «Хорошо хоть, – улыбнулся Ялитэ, пересекая порог своих апартаментов, – главные беды и страхи позади. Йенхо обезврежен, его сторонники более не опасны. Совет отсрочен. Можно отдыхать».

Директор аккуратно повесил и расправил снятые вещи, разобрал кровать, улегся. Поморщился от странной мысли: в его апартаментах может появиться еще один обитатель… обитательница. У Лиммы была чудовищная манера работать за столом мужа и перекладывать вещи удобным ей и дико нелогичным образом… Ялитэ поморщился от воспоминания. Пообещал себе присмотреться, насколько не вполне организованная Лорри умеет поддерживать чистоту. Не полезет ли она с новшествами в чужой, выверенный веками, порядок? С этой мыслью он заснул.

Глава тринадцатая

Бремя и право вожака

Два человека двигались по темному коридору бесшумно и быстро. Зрением волвеков они не обладали, зато использовали в полной мере достижения науки. Тонкие защитные костюмы маскировали выделение телом тепла, специальные шлемы глушили до уровня фоновых шумов мыслительный процесс и даже эмоции. Очки прямого контакта подавали адаптированную для человеческого глаза картину окружающего.

Невидимки крались по третьему этажу общежития волвеков, следуя указаниям заложенного в навигатор маршрута. Прямиком к дверям комнаты, час назад занятой айри Витто. Стариком, слабым и ничтожным – так сказал наниматель, точнее, посредник. Нелепый и непрофессиональный, пообещавший за простейшее дельце на удивление внушительную сумму. Все полагают, что работа на поле стаи по определению невозможна, и безропотно переплачивают за риск… Еще бы! Пройти коридорами, которые периодически проверяют волвеки – жуткие звери, всегда одолевающие человека в поединке один на один. Только кто же даст им, нелепым дикарям, поединок? Люди хитрее. Проникли невидимками и так же уйдут…

Выданный посредником индикатор, связанный с датчиком в комнате, указал: айри крепко спит. Не услышит ничего, не заметит слабое эхо чужих сознаний, не встревожится от внезапного предчувствия… и никогда уже не проснется. Сомнений или угрызений совести исполнители не испытывали: во-первых, они полагали себя профессионалами, а во-вторых, айри – не люди. Слишком чужие, холодные, странные, обожающие подчеркивать свою уникальность. Таким мстить хочется и без оплаты, просто за их предрешенный с момента прихода в мир успех, за богатство, безмерно долгую жизнь, надменность, превышающий понимание опыт…

Оба исполнителя замерли, изучая странную картину. Перед комнатой айри Витто сидел, припав к полу, котенок. Его синие глаза блеснули в темноте зло и холодно. Пасть открылась, показав белые клычки, но вместо ожидаемого мяуканья раздалось низкое хриплое рычание. Короткий хвост пару раз стукнул об пол, когти впились в коврик. Нелепый звереныш готовился дать бой…