Я тебя верну - Лина Мак

Я протянул руку к телефону, чтобы проверить время. Было раннее утро. Ни сообщения, ни звонка так и не поступило от абонента, которого я ждал больше жизни. Меня опять начало накрывать плохим предчувствием.

Я начал набирать номер Миры снова, но опять услышал, что абонент не может принять мой звонок. А Настя не успокаивалась за дверью.

— Открывай, ублюдок! — что-то разбилось о дверь.

Нужно кофе. Открыл дверь и сразу же пришлось удерживать на расстоянии разъяренную девку, потому что другим словом не хотелось ее называть. А слов на языке крутилось много!

— Что тебе нужно? — спросил четко. — Решила защищать своего трахаря? Так поздно метаться!

— У меня на тебя тоже многое есть. — начала змеей шипеть, — Я тоже могу все это слить!

— Сливай. — спокойно ответил, а вот Настя не ожидала моего такого ответа и просто замерла на месте.

— Я не шучу! — нервным голосом сказала она, а глаза начали бегать по моему лицу, что-то выискивая.

— Так я тоже. — также ответил и отодвинув ее пошел на кухню, за своей порцией кофеина.

Настя продолжала, что-то кричать мне вслед, но я уже старался даже не обращать внимания на это все. Только чашка оказалась у меня в руках, как в дверь позвонили.

Вышел на крыльцо и увидел мужчин в форме и без, но и дураку было понятно, что это за товарищи.

— Следователь Петренко… — мне показали все удостоверения и представились, а после понеслось. — Гражданин Старостин, по протоколу мы должны провести обыск в вашем доме, а также допросить всех кто сейчас находиться здесь или работает с вами в этом доме.

— Проходите. — спокойно отошел в сторону, хотя меня и потряхивало. Но не от страха, а от волнения.

И начался полный аврал.

Настя пыталась скрыться, ее остановили уже за воротами. Ребята работали отлично и это радовало. Хотя я уже понимал, что сегодня да и ближайшие дни мне придется провести в следственном изоляторе. Хоть у меня дома и не было ничего лишнего, и даже те документы, которые могли как-то меня скомпрометировать, были только в офисе, но достаться должно всем.

Через два часа приехал адвокат, нанятый Матвеем. Парень толковый, но я попросил его не вмешиваться, а только корректировать некоторые моменты, чтобы максимально упростить задачу следователям.

Под вечер, сидя уже в кабинете у следователя, я узнал, что отец тоже пытался скрыться, его остановили в аэропорту, буквально пол часа назад. Мой телефон, который с момента приезда органов власти в мой дом, не унимался и постоянно звонил, был уже наверное красного цвета. Я видел, что мама тоже пыталась мне дозвониться, но сейчас не мог разговаривать. Да и желания не было никакого.

Когда мы были еще дома, приехал отец Насти со справками из больницы, и начал всем кричать, что его дочь беременна, а все здесь создают ей угрозу прерывания беременности. Уже через час возле ворот стояла скорая, которая увозила мою “жену” в больницу.

Пока Андрей Витальевич, что-то еще орал, я сказал адокату, чтобы тот быстро организовал тест ДНК, если подтвердится беременность Насти.

— Как ты мог так поступить со своей женой? — начал орать это дебил старый, — С моей дочерью? Она тебя с детства любила, а ты ее опорочил, оговорил! Она беременна! Это ваш ребенок, а ты так унизил его вместе с матерью!

Я же просто молчал и улыбался. А что мне еще сказать человеку, который никого не слышит? Он видит в своей Настеньке идеал, но этот идеал с полностью выгнившей сердцевиной. И даже те кадры, которые я когда-то показывал в своем кабинете этому мужику не открыли глаза на свою дочь, так кто я такой, чтобы продолжать что-то доказывать.

— Что ты улыбаешься, ублюдок? — начал уже рычать Андрей Витальевич, — Я тебя уничтожу!

— Так вы сначала предоставьте мне все справки и подтверждения, о том, что ваша дочь беременна от меня. — от моих слов мой «тесть» замер и побледнел, да и не только он. — Вот когда вы подтвердите, что это мой ребенок, тогда и поговорим. Только для начала спросите свою дочь, с какого члена я ее вчера снял, а после уже и подтверждения начинайте собирать.

— Да как ты смеешь? — заорал Андрей Витальевич, — Она твоя жена!

— Ой ли? — и моя ухмылка сказала очень многое не только ему. Даже ребята, которые делали обыск, замерли и внимательно наблюдали этот концерт одного актера.

А в кабинете следователя мне сказали, что в офисе нашли очень много данных на скрытых серверах, которые подтверждают анонимное донесение. Я только ухмыльнулся вместе с моим адвокатом.

— Максим Русланович, а можно вопрос не для протокола? — спросил Петренко, как оказалось вполне нормальный мужик, с принципами, поэтому до сих пор капитан, как я понял. — Зачем слил всю информацию? Я на "ты" перейду, хорошо? — я кивнул в ответ, с улыбкой на губах. — Ты же мог поступить по другому.

— Мог. — ответил спокойно, не пряча взгляд. — Но толку от этого не было. Он ведь понимает язык силы, а деньги любит больше всего. Так вот я у него их и забрал.

— Так и ты же теперь все потеряешь. — удивленно заключил следователь.

— Поверьте, я потерял намного больше. Намного!

Мне молча кивнули. Мы еще померились взглядами около минуты и допрос продолжился. Он видел, что у меня есть, что сказать и находил нужные вопросы.

А когда меня отпустили под подписку, было уже раннее утро. Я решил ничего не придумывать, а поехать к Моту в клуб. Там, хотя бы, есть где поспать. Но и этого у меня не получилось сделать.

Зайдя в здание, я обратил внимание на суматоху, которая творилась вокруг. Что-то опять дернулось внутри, неприятное такое чувство.

Быстро пошел в кабинет Матвея, открыв дверь первое, что заметила, это бледное лицо Аленки.

— Что? — только и смог спросить.

Поднял голову на Матвея, он тоже был хмурым и нервным, с кем-то разговаривал по телефону. Речь была резкой и грубой. Я понял, что он отчитывает ребят. Но перепуганный и нервный взгляд Алены, который она бросала на меня, заставлял нервничать еще сильнее. Мот резко ударил кулаком по столу и отложив телефон, хмуро посмотрел на меня.

— Она уехала. — ответил вроде и ровно, но даже в его голосе слышалась какая-то жалость или сожаление.

— Кто? — прохрипел, хотя ответ уже знал.

— Мира. Вчера вечером ее забрали из больницы родители, а ночью она уехала. — Матвей тяжело выдохнул. — Геннадий Викторович сказал, что так будет лучше для всех. Я пытался у