Фактор Z - Олег Гайдук

Они поравнялись с дверями и заглянули вовнутрь. Картина была ужасающа: всё в крови, тела по всему залу, в том числе на стоящем посредине «круглом» столе; в одном из кресел «сидело» тело кого-то из министров; без головы. «Рогозин что ли? Да нет, Рогозин толстый». Общий натюрморт дополняла впечатляющая воображение сцена: спиной к входу на кресле премьер-министра сидел Егор Строев и догладывал чью-то руку. Приглядевшись, Путин заметил на скрюченных пальцах огрызка блеск знакомого кольца. «Ха! Толика рука!»

«Интересно чем Чубайс не угодил Строеву?» — подумал Путин и всадил очередь в спину сенатора. Тот подпрыгнул и с ревом рухнул на пол. При этом рука Анатолия Чубайса по прежнему торчала из пасти зомби.

В тишине, которая долгое время стояла вокруг, звуки выстрелов прозвучали оглушительно. И мало того, они стали словно сигналом! Неожиданно со всех концов зала заседаний, из коридора, и даже из самых далеких комнат послышалось зловещее урчание, многие трупы зашевелились и под действием страшной нечеловеческой силы стали подниматься.

— Владимир Владимирович!! — заверещал Лавров. — Нужно отключить излучатель! Вон он — на столе стоит!

Путин посмотрел туда, куда показывал министр и разглядел маленький черный ящичек, больше смахивающий на старый патефон, чем на чудовищное изобретение советских… нет-нет — российских ученых. Чтобы добраться до него нужно было преодолеть всю комнату, а учитывая, что на пути уже злобно урчало несколько страхолюдов, среди которых президент не без злорадства заметил и Шувалова, который надо сказать сегодня выглядел особенно зловеще, то вариант с быстрым рывком туда и обратно, отпадал сам собой.

Владимир Владимирович переключил автомат в режим одиночной стрельбы, вдохнул поглубже и прицелился. Как только мушка легла на цель, он задержал дыхание и нажал на курок. Девятимиллиметровая пуля разнесла вдребезги излучатель, который, между прочим, просто разлетелся на куски без всяких взрывов, искр и скрежета, как пластмассовая коробка.

Путин посмотрел на продолжавших, как ни в чем не бывало, ползти, рычать и сверкать буркалами зомбей, и понял что план «А» провалился.

— Сергей Викторович, уничтожение излучателя эффекта не произвело! — крикнул он Лаврову, который прижался к стене, расставив руки с пистолетами в разные стороны, и испуганно мотал головой туда-сюда.

— Наверное, действие зомбирования обратного эффекта не имеет! — отозвался министр и тут же заорал. — Бежим, Владимир Владимирович!!

Путин выскочил обратно в коридор и начал методично всаживать пули в поднимавшихся зомбей. Лавров шел рядом и стрелял поочередно из каждого «Макарова», укладывая вражин одного за другим.

— Мы оба стреляем в головы! — сказал вдруг президент — как вы догадались!?

— В кино именно так всегда делают!

— Любите фильмы про мертвецов и зомби?!

— Нет, не люблю! Но иногда смотрю!

После очередного выстрела один из пистолетов Лаврова оказался разряженным. Еще один выстрел — и опустел и пистолет Меркулова.

— Всё! — сказал устало Лавров и прислонился к стене.

Путин осмотрелся. Ситуация была безнадежная: весь коридор с обеих сторон заполнили зомби. То, что это именно зомби он уже больше не сомневался, да и назвать их по-другому язык не поворачивался. Как еще можно было окрестить существ, которые минуту назад были, с виду, абсолютно мертвые, в клочья разодранные, а теперь спокойно поднявшиеся на свои скрюченные конечности и, жутко урча, идущие на него с неотвратимой жаждой убийства! Он знал что в обойме «Кедра» осталось от силы патрона два-три, и этого не хватит для того чтобы пробиться. Осталось только подороже продать свою жизнь.

Вместе с министром иностранных дел они прижались к стене. Путин отдал Лаврову свой ТТ.

— Вот Сергей, еще тебе пушка. Стреляй.

Они приготовились к последней схватке. Из дверей зала заседаний, ковыляя на одной ноге, первым приближался Игорь Шувалов. Весь в крови, страшно выпучив глаза и разинув рот в предвкушении вкуснейшего обеда.

— Нет! — вдруг закричал Лавров и бросился в толпу зомбей. — Бегите я задержу их!!

На ходу он стрелял из пистолета и сумел на мгновение расчистить небольшой проход в рядах страхолюдов.

— Бегите! — крикнул он в последний раз как раз, перед тем как вломиться в гущу урчащих мертвецов, которые тут же все разом бросились на него. Лавров дико кричал, когда его рвали на куски, и видно не зря, Путин мысленно поблагодарив министра, рванул в разрыв в рядах зомби. Ближайших он уложил выстрелами, а когда пули закончились, отбросив автомат, просто, что есть сил, побежал.

Коридор заканчивался широким лестничным маршем, по которому, так же как и везде, ползали зомби. Правда, здесь их было поменьше. Путин лихо перемахнул через перила, чем поверг нескольких зомбаков, поджидавших его на ступенях, в полное смятение, и, перепрыгивая через тела, разбитые статуи и части офисной мебели, бросился в сторону лифта. С верхних этажей добраться до выхода можно было и по пожарной лестнице, но это было бы слишком долго, и скорее всего, небезопасно.

К счастью двери лифта открылись едва он нажал на кнопку «вызова». Лифт был пуст, видимо обезумевший аппарат и правительство забыли, как им пользоваться, и не перекрыли этот последний путь к бегству.

«Интересно, каков радиус действия излучателя?! Что если уже вся Москва зомбирована?! Или вся Россия! Может бежать уже некуда!?»

Лифт остановился на первом этаже. Двери со звоном открылись, и Путин вышел в холл.

Десятки, автоматов нацелились на него своими черными глазами стволов, и на секунду президент замер.

— Господин президент! Это вы?? — раздался окрик одного из спецназовцев, видимо командира. В голосе слышался нервный страх.

Путин поднял успокаивающе руки, ладонями вперед и улыбнулся.

— Да, это я!

— Слава богу! — раздались облегченные возгласы. Несколько человек подбежали к нему и помогли пройти сквозь густой строй солдат. Краем глаза Владимир Владимирович заметил что лестница и главные двери холла завалены трупами. У выхода стоял Ишаев, он бережно обнял президента.

— Владимир Владимирович! — радовался полпред. — Вы целы!

— Никто не прорвался? — спросил Путин, не обращая внимание на телячьи нежности. Всё его внимание было устремлено в холл, где солдаты настороженно вглядывались в темноту верхних этажей.

К ним подбежал офицер спецназа, командир группы.

— Всё здание окружено. И сверху и снизу, никто не сможет пройти! Господин президент, остался ли там кто-нибудь живой?

Путин молчал. Перед глазами вставали ужасные образы его бывших соратников, дикие крики умирающего Лаврова, жуткий взгляд Шувалова и других.

— Господин президент! Там есть кто живой!? — повторил свой вопрос офицер. — Есть из правительства живой кто-нибудь?

— Никого живого там нет, — глухо сказал президент и отвернулся. — Там одни зомби, мочите всех.

И вышел на улицу. Москва встретила вечерней прохладой и вспышками тысяч фото и видео камер. А за спиной раздались быстрые отрывистые команды — спецназ пошел в бой.

В течение нескольких часов очевидцы могли слышать выстрелы и видеть в окнах Дворца правительства вспышки автоматных очередей…

Максим Власов

ЗДРАВСТВУЙ, МАМА!

Она умерла два месяца назад, но понимание этого наступило только сейчас. Нет, логически я понимал это и раньше, но не мог принять. Еще тогда, на похоронах, казалось, что в больнице что-то перепутали, моя мама лежит где-нибудь в травматологии, а сейчас хоронят чье-то другое безымянное тело. Вот же смеху-то будет, когда все откроется! Но похороны шли свои чередом, ничего не менялось. Ко мне подходили со своими однотипными соболезнованиями родственники, друзья, соседи, а мне хотелось рассмеяться им в лицо… Неужели они не понимают, что это всего лишь шутка? Так неудачно затянувшаяся шутка…

Я налил в рюмку водки и залпом выпил, закусив приготовленным бутербродом. Покойся с миром, мама. Я тебя не забуду.

Сорок два года. Ей было всего сорок два. Всегда ратующая за здоровый образ жизни, занимающаяся йогой и плаванием, эталон здоровья, задора и радости. Нет, так не бывает в жизни, в МОЕЙ жизни. Такое возможно в книгах, фильмах, в каких-нибудь компьютерных играх. Это могло случиться у соседей или близких друзей, но не у меня.

Сложив в раковину грязную посуду, оставшуюся после нехитрого ужина, который состоял из китайской лапши и бутербродов, сдобренных ста граммами водки, я отправился спать.

В то утро меня разбудил аромат свежесваренного кофе. Как в рекламе. Я, спросонья шаркая тапками, отправился на кухню, на запах. Мама была в спортивном костюме, волосы собраны в пучок. Улыбчивое, доброе, любимое, знакомое с детства лицо. Она варила кофе по-турецки и уже снимала турку с плиты, чтобы налить себе в чашку.