Кровные узы - Яна Сова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что значит – грязные тайны? – с недоверием переспросил Бастьян. – О чем он говорит, Аллан?
– Бастьян, – заговорил старший Мортис, – это наши с ним дела, не нужно вмешиваться.
Заметив на лице старшего брата плохо скрываемую ложь, Себастьян скривился от злости.
– Не ври мне, брат. У тебя никогда не получалось делать это хорошо.
– Я говорю тебе чистую правду, Себастьян.
– Аллан…
Некоторое время между братьями повисла напряженная гудящая тишина, потому что Себастьян жаждал получить правдивый ответ от младшего брата. Остальные пребывали в трепетном молчании.
– Мы ничего от тебя не скрываем, Бастьян, – холодным голосом произнес Аллан, выдерживая на себе свирепый взгляд брата. – Прекрати орать и обвинять всех и каждого. Ты выглядишь как буйно помешанный.
Аллан впервые лгал человеку, которого так любил и уважал все эти долгие годы. Но сейчас он просто не мог сказать ему правду, по той простой причине, что был благодарен Бенджамину за его непоколебимое молчание перед Себастьяном. Он всем сердцем надеялся, что Бенджамин оценит его поступок и разрешит перенести церемонию на завтра.
В любом случае, без согласия Бенджамина они не смогли бы совершить ни одного обряда. Он был главой семейства по всем вопросам обращений и ритуалов, который, не спросив никого, мог запросто убить Клару и Мелинду. Аллан не хотел, чтобы все его планы провалились, поэтому юноше пришлось пойти на отчаянный шаг и солгать.
– Тебе я верю, – сказал Себастьян. – И всегда тебе верил, Аллан, поэтому всей душой надеюсь, что ты сказал мне правду.
Переведя взгляд на Бенджамина, в лице которого что-то изменилось, он вновь заговорил:
– Бенджи, хотя бы раз пойди мне навстречу, не лишай меня счастья. Разреши провести обряд завтра. Я умоляю тебя, брат.
Теперь Аллан молчал. Он понимал, что говорить что-то еще бессмысленно: он сделал все возможное. Парень казался равнодушным, однако в душе у него бушевало настоящее адское пламя. Он не знал, как повернется ситуация в следующую секунду и в прямом смысле играл с огнем, когда лгал Себастьяну, но другого выбора не было.
Аллан всем сердцем желал спасти Мелинду.
– Хорошо, – согласился Бенджамин, и в этот миг Аллан буквально почувствовал, как с его плеч свалились целые горы. – Я дам вам время, но не больше одной ночи. Считайте этот случай одолжением, которое делают лишь единожды в жизни.
21
В этот же вечер Мелинду сопроводили в комнату.
После единогласного решения провести церемонию над Кларой и Мелиндой завтра, Аллан решил составить девушке компанию.
Несмотря на злобу и отговорки, в глубине души Мелинда не возражала, потому что младший Мортис был единственным, кому она могла хоть немного доверять в этом ужасном месте. По крайней мере, так подсказывало ей собственное сердце. И она, как ни странно, верила этим ощущениям.
Невзирая на тот факт, что превращается в монстра по его вине, девушка понимала, что Аллан сделал это во благо, и на деле от юноши не могло исходить ни капли опасности. Он говорил, что хотел спасти Мелинду, и умоляющий взгляд серебристых глаз подтверждал его слова.
Аллан долго обнимал и успокаивал плачущую девушку. Парень пытался донести до нее, что существо, в которое ей предстоит превратиться, отнюдь не проклято, а наоборот, наделено высшим даром.
– Посмотри на меня, Мелинда, – говорил он, нежно поглаживая и пропуская сквозь пальцы ее рыжие локоны, – разве я похож на монстра?
– Но вся твоя семья… Они самые настоящие монстры!
– На самом деле это не так. Они всегда были очень эксцентричными, к ним нужно просто привыкнуть.
Обратив на юношу покрасневшие от слез глаза, Мелинда тихо проговорила:
– Аллан, я не смогу. Даже если это случится, и я обращусь, твоя семья ни за что не примет меня. Я буду чужаком, поэтому, рано или поздно, они захотят от меня избавиться…
– Нет! – воскликнул Аллан и с трепетом обхватил лицо девушки ладонями. – Ты же знаешь, что я не допущу этого! Не позволю, чтобы тебя кто-нибудь обидел. Мелинда, я хочу убежать с тобой, навсегда покинуть этот дом, где я жил столько лет в заточении и покорности. Обещаю, что как только закончится завтрашняя церемония, мы соберем вещи и смоемся отсюда. Никто не будет знать, куда мы отправимся.
– Но как мы будем жить, Аллан? У меня нет ни денег, ни образования…
– Об этом не беспокойся, я все продумал. Туда, куда нам предстоит отправиться, у нас будет свой дом, а что касается денег, то они закончатся еще очень, очень нескоро. Не забывай, моя семья успела обеспечить каждому из нас безбедное существование на долгие годы. Только подумай об этом, Мелинда! Мы будем счастливы!
Остаток этого вечера прошел за размышлениями о будущей прекрасной жизни, которая совсем скоро постигнет Аллана и Мелинду. Юноша в красках расписывал все прелести совместных путешествий, которыми в скором времени девушка сможет насладиться сполна.
– Мелинда, я женюсь на тебе, – порывисто сказал Аллан. – Знаю, звучит безрассудно, но я действительно этого хочу. Я по уши влюблен в тебя, и такое, признаться, случилось со мной впервые за сто двадцать три года.
Мелинду постигло сильнейшее удивление. Не веря своим ушам и тщательно взвешивая в голове каждое сказанное Алланом слово, она, наконец, нашла в себе смелость заговорить:
– Но… Но ты же совсем меня не знаешь, Аллан! После всего, что ты рассказал, мне кажется, будто между нами пролегает огромная пропасть. Пропасть целого столетия…
Аллан улыбнулся, и улыбка его, несмотря на напряженную обстановку, вновь очаровала девушку. Как бы сильно Мелинда ни старалась уличить молодого человека в лукавстве и злых намерениях, она не могла разглядеть в Аллане тех ужасных качеств, которыми, по ее мнению, была наделена вся семья Мортисов. Этот юноша был другим, предельно честным и добрым. И от этих мыслей в ее душе зарождалось какое-то нежное, теплое чувство.
– Скажи, Мелинда, если бы ты не знала всех тайн, которыми я с тобой поделился, твое мнение было бы другим? Я по-прежнему остался бы для тебя чужаком и монстром?
Выдерживая на себе умоляющий взгляд Аллана, девушка тщательно раздумывала над его словами.
– Мне казалось, что наши чувства взаимны, Мелинда.
– Это так, – едва слышно произнесла она, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – Я правда люблю тебя, но… О, Господи, я просто не могу
