Голубой велосипед - Режин Дефорж

— Пожалуйста, пройдите в мой кабинет.

Вручив бумаги, Леа сказала, что ей надо на свежий воздух. На улице передала предупреждение:

— Поблагодарите наших друзей за бесценные сведения. Сделаю все необходимое, чтобы известить своих, — сказал месье Гран-Клеман.

— Ничего не хотели бы передать со мной?

— Пока ничего. Не беспокойтесь, мадемуазель. Я сделаю все необходимое с полисом вашего отца, — слишком громко произнес он.

Рядом прошли двое мужчин, выглядевших добропорядочными обывателями, вышедшими насладиться теплым мягким вечером.

— Уходите! Это полицейские комиссара Пуансо.

Леа пошла прямо по улице, никуда не сворачивая, вышла на площадь Турни. Там она остановилась. Куда дальше? Кроме дяди Люка она в Бордо никого не знала. Она спустилась по практически безлюдным аллеям Турни; впечатление, что за ней следят, не исчезало. Вышла к площади Большого театра. Там было немного прохожих, главным образом солдат. У киоска с местными газетами она остановилась. «Маленькая Жиронда»… Рафаэль Маль… «Изысканный каплун»… директор… Ришар Шапон… У нее вырвался вздох облегчения: ей следовало пойти на улицу Шеверюс.

На колокольне кафедрального собора Сент-Андре пробило девять часов, когда она, наконец, дошла до редакции. Ее встретил тот же сторож, что и при первом посещении.

— Редакция закрыта!

— Мне надо повидать месье Шапона.

— Его нет на месте, приходите завтра.

— Прошу вас. Мне совершению необходимо его повидать, — говорила Леа, направляясь к двери кабинета директора газеты. Та открылась прежде, чем она успела коснуться дверной ручки. В тот же момент в вестибюль вошли двое мужчин.

— Господа, господа! Газета закрыта, — становясь перед ними, закричал сторож.

Леа узнала прохожих с Верденского проезда. Один из них грубо оттолкнул сторожа, продолжая двигаться вперед.

— Господа, что это значит? — спросил возникший в дверном проеме Ришар Шапон.

— Мы хотим поговорить с этой девушкой.

Директор «Маленькой Жиронды» повернулся к Леа:

— Вы знаете этих господ?

Она отрицательно покачала головой:

— Нет.

— В этом случае, господа, попрошу вас покинуть помещение.

— Сожалею, но мы должны забрать ее, чтобы допросить, — сказал мужчина постарше. Он показал удостоверение, которое Ришар Шапон внимательно изучил.

— Я отвечаю за мадемуазель Дельмас, она мой друг. Более того, ее дядя, мэтр Люк Дельмас — видный в городе человек.

— Нас это не касается. Мы получили приказ от комиссара Пуансо и выполняем его.

— Уже ночь. Нельзя ли перенести допрос на завтра?

— Нет, мы должны ее увезти.

— Очень хорошо, я поеду с ней. Дюфур, предупреди мэтра Дельмаса, что я с его племянницей.

От журналиста не ускользнуло смущение полицейских.

— Чего вы ждете, Дюфур? Позвоните мэтру Дельмасу.

Он не покинул помещение, пока не убедился, что сторож связался по телефону с дядей Леа.

Перед подъездом их ожидал «ситроен» с водителем. Леа и Ришар сели сзади с одним из полицейских.

Какое-то время они ехали в полном молчании по лабиринту темных улиц.

— Это же не дорога в комиссариат, к Пуансо! — удивился Шапон.

— Мы едем на авеню Маршала Петсна.

— Дом № 224?

— Да. Комиссар приказал нам доставить мадемуазель именно туда.

Леа заметила озабоченность своего спутника.

Вполголоса она спросила:

— Что-то не так?

Ришар Шапон не ответил.

Леа торопливо размышляла: при себе у нее не было ничего компрометирующего, ее документы в порядке, а визит к Шапону легко объяснить. Она почувствовала себя чуть увереннее, присутствие Шапона успокаивало ее.

Было так темно, что она не узнала здания, в которое ее ввели. У двери за столом сидел и что-то писал немецкий солдат. Подняв голову, он сказал по-французски:

— В чем дело?

— Мы к лейтенанту Дозе.

— Хорошо, сейчас его извещу.

— Что это значит? Я думал, с мадемуазель Дельмас хочет встретиться комиссар Пуансо.

— Ее хочет видеть лейтенант Дозе.

Солдат вернулся.

В конце коридора они вошли в комнату за двойными, обитыми черной кожей дверями.

Их стоя ожидал высокий темноволосый мужчина лет тридцати.

— Оставьте нас, — сказал он полицейским. Те вышли.

— Здравствуйте, месье Шапон. Как получилось, что вы оказались здесь?

— Не ради собственного удовольствия, поверьте мне. Предпочел бы лежать в своей постели. Я сопровождаю хорошую знакомую, мадемуазель Дельмас. Ваши люди утверждали, что намерены ее отвезти к комиссару Пуансо.

— Это верно. Жду его с минуты на минуту. Бедняга-комиссар так завален делами, что иногда я ему помогаю. Однако присядьте, пожалуйста.

— Итак, мадемуазель Дельмас, вы племянница прославленного адвоката? Мои поздравления, это человек, прекрасно сознающий свой долг. И не собирается ли ваша кузина выйти замуж за одного из самых блистательных наших офицеров? Разве можно лучшим образом подтвердить союз наших двух великих стран? А вы? Я убежден, что вы — истинная патриотка, не так ли?

— Очевидно, — улыбнувшись, несмотря на нараставшую в ней тревогу, сказала Леа.

— Не сомневался в этом. Многие ваши соотечественники настроены так же, как и вы, и оказывают бесценную помощь в преследовании террористов, к счастью, немногочисленных, которые пытаются сеять раздор в этой стране. Видите ли, наша роль неблагодарна и часто плохо понимается. Но нас вознаграждает поддержание порядка и спокойствия граждан, не так ли? Вы, наверное, по семейным делам заходили к месье Гран-Клеману?

— Да, мой отец хотел бы пересмотреть некоторые страховые полисы.

— Вчера у него, конечно, недостало времени самому этим заняться?

Подсознательно Леа нашла наилучший ответ:

— Так, значит, вы следите за нами, если знаете, что вчера мой отец приезжал в Бордо?

— Ну, следить — это громко сказано. Просто, на вокзалах есть люди, которые оповещают нас о приезде определенных лиц.

— Причем тут мой отец?

— Разве он не брат отца Адриана Дельмаса, которого мы подозреваем в том, что он находится на содержании Лондона?

— Мой дядя Люк — тоже его брат, а вроде бы за ним вы не следили?

Ришар Шапон закашлялся, пытаясь скрыть улыбку.

— Мадемуазель, ваш дядя дал нам доказательства своей преданности Германии, не так ли?

— Не сомневаюсь, — не сдержалась она.

Зазвонил телефон. Дозе снял трубку.

— Да, очень хорошо, пропустите… А вот и комиссар Пуансо вместе с мэтром Дельмасом.

Адвоката лейтенант СС принял с подчеркнутым уважением, а полицейского — с явным пренебрежением.

— Поверьте, мэтр, я огорчен, что вас пришлось обеспокоить. Наверное, комиссар Пуансо объяснил вам, что мы были вынуждены побеседовать с вашей племянницей в порядке обычной проверки, не так ли?

— Действительно, я считаю недопустимым, чтобы цеплялись к кому бы то ни было из членов моей семьи. Как вы могли хотя бы предположить, что это дитя интересуется чем-то еще, кроме своих платьев и своих шляпок?

— Увы, мэтр. В наши дни девушки изменились, — произнес комиссар Пуансо.

— Не в моей семье, месье, — сухо оборвал его Люк Дельмас.

— Простите, Шапон, что я не поздоровался с вами. Как вы-то здесь оказались?

— Я не мог отпустить мадемуазель Дельмас одну с полицейскими, которые были мне не знакомы.

— За это я вам признателен, но, скажите, зачем она к вам явилась так поздно? — осведомился комиссар.

— У меня еще не было возможности спросить ее об этом. Ваши люди не оставили мне времени.

— Мадемуазель, зачем вы пришли к месье Шапо-ну?

Леа судорожно размышляла. Во что бы то ни стало, следовало найти удовлетворительный ответ.

— У месье Шапона я собиралась попросить работу.

— Работу? — хором переспросили Люк Дельмас и комиссар.

— Да. Однажды он сказал мне, что если я буду в чем-то нуждаться, то могу рассчитывать на него. А так как я нуждаюсь в работе…

— Но почему? — удивился ее дядя.

— Мне нужно помогать папе.

Четверо мужчин переглянулись.

— Мне известны финансовые трудности твоего отца. Не думаю, что твоего заработка хватило бы, чтобы ему помочь. И все же хвалю тебя за этот великодушный порыв.

— Леа, я тронут вашим доверием. Думаю, вскоре смогу кое-что вам предложить.

— Ладно, господа. Надеюсь, вы удовлетворены ответами моей племянницы? Уже поздно, а завтра у меня рано утром выступление в суде. Пошли, Леа, тебя ждут твои братья и сестра. Пуансо, вас не подвезти?

— Спасибо, мэтр. У меня еще два-три вопроса к лейтенанту. Извините нас за это недоразумение. До свидания, мадемуазель Дельмас. До свидания, месье Шапон.

Лейтенант СС Фридрих-Вильгельм Дозе поклонился.

— До свидания, мадемуазель. Будьте осторожны в выборе знакомых. Хорошо?