Новый мир. - И. Николаев

- Видите ли, обычно, когда нужна хорошая, - Сталин выделил слово "хорошая", - консультация, хороший совет, мы даем материал и время на его изучение. Но сейчас дело особое. Очень особое. Товарищ Солодин, вы хороший специалист-практик. И нам очень интересно не просто ваше мнение, а ваше, скажем так, впечатление. Первое впечатление от того, что вы увидите.

- Я готов, товарищ Сталин, - произнес Солодин. В нем боролись любопытство и страх.

- Это три документа. Три проекта очень интересной идеи. Посмотрите их и скажите, что вы думаете про них.

- Ответ нужен сразу, по мере прочтения или у меня есть время обдумать ответ? - деловито спросил Солодин. Любопытство однозначно побеждало.

- На ваше усмотрение, - с легкой усмешкой ответил Сталин, - в разумных пределах.

Солодин взял первую папку сверху и открыл ее. Внутри было три листа хорошей бумаги, на двух несколько таблиц, третий исписанный. Все было написано и расчерчено от руки, авторучкой и карандашом, но очень аккуратно, твердыми и ровными печатными буквами, почти как в типографии. Таблицы он просмотрел вскользь, текст прочитал более внимательно, но тоже бегло. Еще раз просмотрел и то, и другое, чтобы не пропустить что-нибудь важное.

- Товарищ Сталин, здесь я вижу проект реорганизации моторизованной дивизии. Так сказать, "работу над ошибками", ее так называли. Э-э-э... Вы хотите услышать подробное описание всех... моментов?

- Нет, только то, что вы считаете самым важным как возможный командир такой дивизии, - произнес Сталин без выражения, откинувшись на плетеную спинку стула, полуприкрыв глаза тяжелыми веками.

Солодин враз ощутил волну жара, прокатившуюся по телу от макушки до пяток, захотелось расстегнуть воротник и вдохнуть побольше воздуха.

"Возможный". "Командир".

"Возможный командир"!

Спокойно, полковник, спокойно, осадил он себя, это еще ничего не значит. Это может быть простой оборот речи, или морковка на веревочке. Или Главный так остроумно шутит. Терпение и осторожность, прежде всего.

- Это хороший проект, товарищ Сталин, - сказал он после минутного раздумья. - Здесь учтены все сложности, с которыми нам и мне лично приходилось встречаться. Но я бы сказал, что здесь есть несколько... недостатков.

Семен Маркович перевел дух, вдохнул и выдохнул, Сталин терпеливо ждал.

- Этот проект работает с уже сложившейся оргструктурой, он ее улучшает с учетом опыта и убирает недостатки. Но сама по себе организация не самая лучшая.

- Что же вам кажется неудачным?

Как всегда в самые ответственные моменты Солодину показалось, что все его чувства обострились. Запах леса, остывающего чая и сушек, структура бумаги, ощущаемая кончиками пальцев, все воспринималось сразу и во всей полноте. Голова работала как цифровая машина, холодно и расчетливо.

- Я бы ее назвал слишком... легкой.

- Легкой? - слегка удивился Сталин.

- Да, легкой. По общей численности техники и вооружения соединение достаточно сильное... даже очень сильное. Но все это раздроблено по достаточно небольшим частям, слабым в отдельности. Собирать из таких маленьких батальонов и рот эффективные боевые группы - нелегко, они получаются перегружены офицерами и прочими управленцами.

- Считаете, что немецкий образец укрупнения частей лучше? - спросил Сталин с непонятным выражением, то ли с ехидцей, то ли со строгим укором.

- В данном случае, да, - честно признал Солодин. - Если бы я участвовал в... проекте, то я бы уменьшил общее число самоходных батальонов и увеличил число техники в каждом. И еще я бы добавил "зенитных танков", это те, что...

- Они же "машины городского боя", - коротко оборвал его Главный. - Чем они вам так понравились?

- Очень, очень хорошая вещь, - отвечал Солодин, преодолевая секундную растерянность от неожиданного проявления сталинского недовольства, - могут решать много задач. Прикрытие с воздуха, поддержка пехоты, в целом очень приличная огневая мощь.

- Расход боеприпасов, - как бы продолжил Сталин, - иногда чрезмерный. Необходимость одолжить немного у соседей по фронту, может быть даже и без их ведома и согласования.

- Да, может быть и такое, товарищ Сталин, - произнес Солодин ровным голосом.

Да, было бы глупо ожидать, что Главный, вызывая его к себе, не ознакомился с подробностями биографии и прохождения службы. И, тем более, пропустил такой значимый и громкий эпизод. Но как реагировать? Пуститься в объяснения? Объяснений не просили... Игнорировать? Вроде как пропустить мимо ушей слова Самого...

- Хорошо, - разрешил его сомнения Сталин, - давайте продолжим. Что-нибудь еще?

- Да, здесь не хватает танков.

- Танков, - повторил Сталин, - вам нравятся танки?

- Очень эффективные машины. Они, конечно, не могут заменить артиллерийские самоходные установки, но этот вид боевой техники в нашей армии очень сильно недооценен. Нам нужно больше танков, действующих совместно с самоходами, это однозначно, я мог бы дать подробное...

- Не нужно, - снова обрезал Сталин, - над этим вопросом мы работаем. Что вы скажете про второй документ?

Над содержимым второй папки Семен Маркович думал заметно дольше, поневоле увлеченный увиденным. Думал, покусывал губу, не то, чтобы совсем забыл о присутствии терпеливо ждущего Сталина, тот скорее отдалился куда-то, заслоненный красотой и размахом замысла.

- Немецкий проект, - скорее утвердительно, нежели с вопросом произнес он, наконец. - Я слышал и обсуждал с немецкими коллегами эту идею, когда мы сомкнули фланги во Франции. Все это, конечно, было достаточно секретно, но наш военный мир тесный, все друг друга знают. Это обсуждалось на уровне теории и послевоенной практики. "Танко-пехотная дивизия" без деления на полки. Несколько танковых батальонов, несколько пехотных батальонов. Обычные части усиления и поддержки. Из всего этого по необходимости собираются "кампфгруппы", то есть по-нашему боевые группы, для каждого случая новые. Но здесь вариант с опорой на самоходы, хотя и при сильном танковом "кулаке"

- И как вам идея?

- Это очень хорошая идея, товарищ Сталин, - произнес Солодин после секундного раздумья, - она мне нравится, лучше предыдущей.

- Даже, несмотря на то, что там была наша, родная советская дивизия, а здесь копия немецкой? - с усмешкой спросил Сталин.

- Да, товарищ Сталин, - серьезно сказал Солодин, - в первом случае улучшение того, что есть, с самого начала не очень удачного. А это новое, совсем новое и очень хорошее. Скопировать хорошее - не зазорно.

- Интересная мысль, - протянул Главный, - интересная...Скажите, допустим, что вас назначили командиром такой дивизии... Представили?

Солодин кивнул, спохватился, что простой кивок вряд ли может считаться хорошим ответом на вопрос Самого и сказал, проталкивая слова через пересохшее горло:

- Да, представил.

- Представили. Хорошо. Теперь вопрос... Можете ли вы развернуть такое соединение... за полгода?

Взгляд Сталина ударил Солодина как молотом, словно в кромешной тьме внезапно включили огромный прожектор на пару миллионов свечей. Главный не шелохнулся, не сменил позы, но теперь он неотрывно, пристально смотрел на собеседника, не мигая, словно пронзая его насквозь тяжелым внимательным взором.

- Нет, товарищ Сталин, - коротко и решительно ответил Солодин, - Не смогу. И никто не сможет.

- Не надо прятаться за "никого", товарищ полковник, - жестко сказал Сталин, не отводя взгляда, давя им как прессом, - я спросил лично вас. Вы сможете или не сможете?

- Я не смогу, - ответил Солодин.

Сталин не моргнул, не отвел глаз, но злая жесткая воля неожиданно покинула его взгляд. Остался лишь интерес.

- Почему?

- Потому что я предпочитаю быть тем, кто скажет товарищу Сталину "нет", чем тем, кто пообещает, а затем обманет товарища Сталина.

- Пообещает... и обманет - Главный повторил эти слова, будто смакуя их на кончике языка. Сравнение ему явно понравилось. - Объясните.

Вот так я и закопал свою карьеру, подумал Солодин.

- Товарищ Сталин, "танко-пехотная дивизия" не просто новое, это совершенно новое дело. Немцы экспериментировали с такой организацией уже давно, но даже при этом они столкнулись с тяжелейшей проблемой кадров. Нужно много офицеров высокого класса и образования, чтобы с ней грамотно обращаться. Они должны быть образованы, как профессора и иметь очень большой опыт практики. Иначе командир ничего путного из таких "кубиков" не соберет. А в Красной Армии...

Он запнулся.

- Говорите, - подстегнул Сталин.

- А в Красной Армии с образованием все-таки похуже, чем в Ротмахте, - закончил Солодин. - У нас и до революции то с этим было не ахти, сейчас конечно выравниваем, но...

Он замолчал, не зная, как собственно продолжать. Как объяснить Главному беду, с которой неизбежно сталкивался каждый сколь-нибудь ответственный офицер, тем более такого сложного и требовательного рода войск как механизированные? Как передать беспомощность и бессилие любых замыслов, планов и задач, раз за разом разбивающихся о простой и неотвратимый факт - подавляющее число призывников по уровню образования им не соответствовали. Можно задумать гениальную операцию, но как ее осуществить, если даже в штабе - мозге дивизии - можно встретить людей, которые закончили в лучшем случае десять классов? А ниже - еще хуже. Гораздо хуже. Если даже для многих мехводов еще вчера даже автомобиль был "шайтан-арбой", что уж говорить о "махре", простой пехоте.