Мрачные ноты (ЛП) - Годвин Пэм

Я одариваю ее ласками и поцелуями, пока наше дыхание не начинает звучать в унисон.

— Когда я впервые встретился с Деб летом, у нее имелись кое-какие финансовые проблемы. Я помог ей решить их в обмен на некоторые услуги. Наша связь с ней носила по большей части деловой, практичный характер, взаимовыгодный для нас обоих, — шепчу я, покусывая мочку уха Айвори и обжигая поцелуями ее шею. — Между нами не было никакой физической близости с тех пор, как начались занятия в школе.

Айвори кивает, мурлыча от моих ласк, а ее тело отзывается на мой шепот, трепеща под моими губами.

— Представлять тебя с ней — сродни мучению для меня.

Добро пожаловать в мой мир. Не выпуская ремня из рук, я дразню ее им, проводя кожей вверх и вниз по V-образной ложбинке над ее ягодицами.

— Ты больше никогда ее не увидишь.

— Слава богу.

Я резко отстраняюсь и отступаю на шаг назад.

— А ты не задумывалась, каково мне изо дня в день прокручивать в голове картинки, как всякие Прескотты, Себастьяны и другие ублюдки лапали твое тело.

— Черт. — Она закрывает глаза. — Я никогда не думала об этом.

Я вновь взмахиваю ремнем, нанося удар за ударом. Никаких передышек. Айвори напрягается всем телом, дергаясь и всхлипывая в оковах. Мой член реагирует на каждый хлопок ремня, на каждый стон, пока я любуюсь изгибами тела моей девочки, покрывая ожогами ее ягодицы, бедра и ноги.

Спустя несколько минут она растворяется в боли, мышцы ее тела расслабляются, а ее нежная, тронутая загаром кожа, превращается в единое полотно, покрытое розовыми полосами.

Каждая вспышка обжигающего жара служит ей напоминанием о том, что она не единственная, кем движут мучительные чувство собственности и ревность. Но эта боль преследует и более глубинные цели. Она дает ей возможность познать себя. Помогает залечить шрамы, оставленные мужчинами, использующими ее. Через боль она полностью отдает себя в мои руки, уповая на мою всеобъемлющую защиту.

— Эмерик, умоляю.

Айвори вновь приподнимает голову, чтобы посмотреть на меня. Ее взгляд затуманен от агонии и удовольствия, охвативших все ее существо.

Мольбы в ее глазах и вожделение, сбивающее ее дыхание, пробуждают во мне зверя. Я обожаю трахать Айвори, но ничто несравнимо с тем моментом, когда она всем своим видом молит о пощаде, ее пальцы сжимают кандалы, а нектар ее возбуждения сочится по ее ногам.

Сжимаю концы веревок на ее спине и крепче натягиваю их, пока с губ Айвори не срывается хриплый стон. Затем снова обрушиваю на нее череду ударов. Еще более резких, более интенсивных, упиваясь нашим зрительным контактом.

Она всецело моя, и в ее взгляде читается, что она знает это. Ее тело дрожит, умоляя меня овладеть ею. Ее боль и слезы только обо мне. У нее нет никаких сомнений, что я стану защищать ее от любого, кто помыслит причинить ей вред.

Когда слезы брызжут из ее глаз, тело Айвори обрушивается на полотно клавиш и роняет голову на крышку пианино. Ее кожа горит, а тело дрожит от неконтролируемого вожделения. Она так чертовски очаровательна, что я отбрасываю ремень в сторону, не в силах больше сдерживать себя.

Лихорадочно избавившись от джинсов, бросаюсь к Айвори, погружая свои пальцы в ее тугое влажное лоно, подготавливая ее для себя. Она стонет, подаваясь навстречу моим манипуляциям, делая меня настолько твердым, что я в шаге от того, чтобы взорваться.

Сжимая свой член дрожащими пальцами, я выравниваю наши тела и одним резким движением погружаюсь в нее. Наши стоны сливаются в единую песню, бедра с жаром соприкасаются, лишь упрочняя нашу связь. Святые угодники, какой же это кайф. Мои движения все резче, пока я раз за разом вхожу в нее, с энтузиазмом сумасшедшего наслаждаясь тем, с каким рвением она принимает меня.

Скользнув ладонями по рукам Айвори, я переплетаю наши пальцы. Она крепко сжимает мои руки, а ее лоно сжимается вокруг моего члена. Дыхание Айвори звучит, как саундтрек нашей страсти.

Ее реакции, эмоции, каждое движение тела в моей власти. Айвори полностью подчинена моей воле, но своей покорностью она управляет мной. Я тоже принадлежу ей.

Своими объятиями, ласками, жаром, заставляющим мое тело дрожать, я показываю ей, что она владеет мной. Пока продолжаю череду страстных толчков, растворяясь в ней, Айвори закрывает глаза и прижимается щекой к поверхности пианино. Ее нежные губы, ощущение тепла ее тела, сжимающееся кольцо мышц вокруг меня подстегивают меня к освобождению.

— Мы кончим вместе, Айвори. — Я яростно двигаю бедрами, усиливая хватку на ее пальцах, когда давление в моем члене достигает своего апогея. — Прямо сейчас.

Разумом и телом находясь в моей власти, Айвори прыгает в бездну удовольствия вместе со мной, задыхаясь от собственных стонов, погружаясь с головой в испепеляющую лавину нашего взаимного наслаждения.

Я скольжу губами по ее спине, осыпая ее тело поцелуями. Она трепещет от каждого прикосновения. Черт, я люблю это практически так же сильно, как то, как она дергается в оковах, желая меня. Я застываю, позволяя ей плавать на волнах удовлетворения, загипнотизированный ритмом наших сердцебиений.

В конце концов, мы оба выныриваем из состояния расслабляющего блаженства. После того как я освобождаю Айвори от оков, мы завтракаем, а затем возвращаемся в постель, где снова сплетаемся воедино. Там мы занимается любовью. С присущей мягкостью и размеренностью. Мои бедра плавно покачиваются между ее ног, а ее лодыжки скрещиваются у меня за спиной. Мой разум наслаждается атмосферой возбуждающей нежности между нами. Я могу трахать ее яростно или плавно, в миссионерской позе или даже вверх ногами. Но ничего из этого не меняет одного: пока я внутри нее, рядом с ней, мы всецело связаны.

Незаметно для нас солнце начинает скрываться за горизонтом. Мне искренне не хочется покидать уютный кокон ее тела, но нам пора собираться.

Приняв душ, побрившись и приведя себя в порядок, я стою возле зеркала в смокинге, пытаясь совладать с бабочкой на шее. Звук шагов Айвори, выходящей из гардеробной, заставляет меня обернуться.

Стоит мне только взглянуть на нее, и мое сердце замирает. По мере того, как я впитываю то, что вижу перед собой, мой пульс постепенно восстанавливается, а затем начинает бешено колотиться в состоянии абсолютного восторга.

Кружевное платье цвета слоновой кости от Louis Vuitton идеально облегает сногсшибательную фигуру Айвори от декольте до серебристых туфель-лодочек на ее ногах. Я купил ей это платье сразу после того, как впервые услышал ее игру на пианино, и у меня не было никаких сомнений, что именно его она выберет для сегодняшнего выступления перед полным залом в филармонии.

— Покрут... — Мой голос срывается, и я откашливаюсь в кулак. — Покрутись.

На ее лице вспыхивает застенчивая улыбка, когда она поворачивается вокруг оси. Ее длинные темные волосы собраны в изящный слегка беспорядочный пучок так, что несколько непослушных завитков спадают на ее шею. Тонкие бретельки цвета слоновой кости лежат на ее плечах, нисколько не мешая ей демонстрировать изгибы спины.

Черные линии ее татуировки образуют лозу, извивающуюся от талии до затылка. Айвори настолько очаровательна, что моя грудь горит от того, что при виде всего этого великолепия я попросту забываю дышать.

Я пересекаю пространство комнаты, оказываясь возле нее и касаюсь губами ее плеча.

— Ты настолько красива, что меня аж трясет.

Я позволяю ей почувствовать дрожь в моих пальцах, проводя ими по замысловатому рисунку на ее позвоночнике.

— Татуировка была моей первой сделкой, — шепотом произносит Айвори, слегка склонив голову.

Я на мгновение замираю, а затем продолжаю исследовать пальцами ее тело, ощущая, что все внутри меня сжимается.

— Тебе же было всего тринадцать.

— Да. Я сделала ее сразу после смерти моего отца. — Она тянется рукой назад, находя мою ладонь, и кладет ее себе на бедро. — Сразу после Лоренцо...

Лишь при одном упоминании его имени во мне просыпается дикое желание превратить его морду в месиво, чтобы он захлебнулся собственной кровью.