Ратибор. Окталогия (СИ) - Фомичев Александр Игоревич

К вратам города под прикрытием большого отряда степняков подкатывал таран, весь усыпанный стрелами со смазанными смолой горящими наконечниками. Пламя его не брало, ибо, как уже упоминалось, верх этого страшного сооружения, несущего с собой лишь смерть да разрушение, был застлан свежеснятыми коровьими шкурами, которые загораться ну никак не желали. Вот таран наконец пересёк ров по уложенному половцами мосту и, подъехав к вратам Борграда, немедленно нанёс первый удар. Окованный железом наконечник здоровенного бревна с громким треском ударил в запертые створки, и всем осаждавшим и обороняющимся стало понятно, что долго ворота поселения не продержатся под этим могучим напором. Защитникам города надо было что‑то быстро предпринять, если они не хотели, чтобы лютый враг прорвался вовнутрь. На таран с воротной башни сыпался град камней, но это было ему как слону – дробина. Тогда на него вылили большой чан с кипящей смолой, и раздавшиеся внутри этого осадного сооружения дикие крики воинов, раскачивавших на цепях само бревно, возвестили о том, что кого‑то неслабо ошпарило. Но это лишь ненадолго остановило атаку; места павших и покалеченных быстро заняли новые бойцы, и таран ударил в ворота ещё раз, заметно их сотряся. На верху воротной башни лежал специально припасённый именно на такой случай здоровенный гранитный валун, с невероятным трудом туда в своё время поднятый, и сейчас его пытались скинуть вниз нерадивые ратники во главе с Бориславом, но у них ничего не получалось; они явно не рассчитали свои силы. Но тут к ним подбежали Яромир с Ратибором. С ходу верно оценив ситуацию, они нетерпеливо оттолкнули двух незадачливых ополченцев, лишь мешавшихся у них под ногами. Заняв их место, молодые богатыри быстро присели на корточки, взявшись за края неподъёмной гранитной громадины, и, изрыгая проклятия, с большим трудом, напрягая на пределе свои могучие бицепсы, совместными усилиями смогли‑таки перекинуть здоровенный валун через стену. Тот с оглушительным грохотом упал вниз, аккурат на находящийся внизу таран, разнеся его в щепки и похоронив под собой всех, кто его тащил и раскачивал. И нападавшим, и обороняющимся стало ясно, что первый штурм отбит. Разочарованные степняки под радостные крики защитников Борграда отступили к своему лагерю. Сегодня победу праздновали князь Огвальд и его ополчение.

Глава 16

В осаде

Когда кочевники осознали, что наскоком взять город не удалось, они приступили к более длительному, но вместе с тем и более надёжному способу захвата поселений, не сопровождающемуся обычно такими людскими потерями среди нападавших, как это бывает при штурме. Атака в лоб на Борград дорого обошлась половцам: их потери составили более полторы тысячи погибших, и ещё свыше тысячи бойцов имели ранения разной степени тяжести. Но и оборонявшимся пришлось несладко: Огвальд потерял почти три сотни воинов; раненых насчитали на две сотни больше. Улукбай же пребывал просто в бешенстве; вместо скорой победы и лёгкой добычи он оказался втянут в длительную осаду, всех тягот которой, чего уж душой кривить, рассчитывал избежать. Но отступить он уже не имел никакого права: его степняки не поймут своего хана и примут это за проявление слабости. Они жаждали крови, отмщения за своих павших собратьев и, как следствие – «вишенки на торте», а именно, тотального разграбления непокорного городишка с последующим вырезанием всех горожан от мала до велика. Потому половцы решили брать поселение измором.

Шла третья неделя осады. Окружив Борград по периметру, степняки тщательно следили за тем, чтобы никто не мог выйти или зайти в него, регулярно постреливая из своих осадных орудий по стенам городка то камнями, то протухшими тушами животных, надеясь вызвать панику и, если повезёт, какую‑нибудь болезнь. Из Борграда прицельно стреляли из катапульт в ответ, уничтожив‑таки две из трёх адских машин противника. Последним своим камнемётом половцы решили не рисковать и, изрыгая страшные проклятия да грозя всеми возможными карами небесными, в конце концов отогнали его подальше на безопасное расстояние.

Кочевникам пришлось занять выжидательную позицию, надеясь, что в городе быстро закончатся вода и припасы. Только не учли они одного: нападение степняков не стало неожиданностью для Огвальда и его людей, потому запаслись жители осаждённого града и питьём, и едой в достатке, приготовившись к тяжёлым лишениям долгой осады. Это не считая того, что в Борграде было несколько своих колодцев, которые редко когда пересыхали. У оставшихся же десяти тысяч половцев наметились серьёзные проблемы: если воды им ещё хватало из протекавшей рядом речки Хлуки да имевшегося чуть поодаль, за холмами, небольшого озерца, то с едой начались явные затруднения. Привезённых с собой запасов продовольствия осталось максимум ещё недели на три‑четыре, а пополнить их было негде – окрестные деревни все опустели, тамошние жители со своей домашней скотиной перебрались за стены города, а охота и рыболовство явно не могли прокормить такое большое воинство. Оставались, конечно, ещё кони самих степняков, но резать своих лошадей считалось у кочевников плохим тоном, и делалось это лишь в самом крайнем случае, когда провианта взять больше негде. Потому половцам надо было в ближайшее время либо брать поселение, либо уходить; это понимали все: и осаждавшие, и оборонявшиеся.

Именно поэтому всё то время, что длилась осада, день и ночь напролёт в лагере кочевников кипела работа: делался новый таран, а также собирались привезённые с собой именно на такой случай осадные башни, коих насчитывалось аж четыре штуки. Процесс их сбора был долгий и кропотливый. Три из них уже оказались готовы. Четвёртая тоже должна была быть собрана не сегодня завтра, и жители Борграда со всё возрастающей тревогой взирали на вздымающиеся вдалеке шестиметровые махины, способные вместить в себя под семьдесят‑восемьдесят человек каждая. Если они одновременно пристанут к городским стенам – быть беде; горожане хорошо это осознавали. Притом что подъехать к Борграду им мало что помешает; часть рва у городских ворот кочевники давно зарыли и накрыли крепким настилом, сделанным из толстенных брёвен, добытых в одном из лесов, располагавшихся недалече. Оборонявшимся могли бы помочь их катапульты, но снаряды для них были на исходе, а пополнить запасы негде. Оттого и снедала тревога сердца осаждённых; опасались они, и не напрасно, что второй приступ могут и не отбить. И вот настал день, когда половцы закончили все приготовления и собрались снова идти в атаку на непокорный город. Стало ясно – второму штурму быть.

Глава 17

Дождались!

Четыре здоровенных штурмовых башни, по шесть метров высотой каждая, медленно, но уверенно двигались к Борграду. За ними не спеша полз новый таран. Обстреливать эти мощные осадные сооружения горящими стрелами оказалось бесполезно; привычно обвешанные свежесодранными шкурами животных, их было невероятно сложно поджечь. В этом смогли быстро убедиться Ратибор с Яромиром, сделавшие себе по здоровенному луку в человеческий рост длиной; за счёт дальности полёта стрел из такого оружия, помноженной на недюжинную силу двух молодых великанов, витязи поражали врагов, находящихся на куда большем расстоянии, чем если стрелять из обычного, средних размеров лука. Запустив для пробы несколько горящих стрел по ближайшей из медленно, но неумолимо надвигающихся на Борград башен, друзья быстро оставили затею попробовать их подпалить; только стрелы переводить, кои начали потихоньку заканчиваться у обороняющихся. Потому было решено встречать кочевников прямо на стенах города, когда те повалят валом из своих чудовищных подвижных конструкций. Как вот быть с ещё одним тараном, так и не решили; второго гранитного валуна в запасе не оказалось. Скорее всего, придётся отворять ворота и пробовать совершить быструю вылазку, дабы расколошматить таран ещё на подступах, что было очень рискованным мероприятием.