Демон из Пустоши - Виктор Фламмер (Дашкевич)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А где будет пир? В приглашении написано, что будет настоящий царский пир!
– Не бойся, без тебя не начнут, – успокоил его Аверин.
Появился князь Булгаков. За неимением у княжны супруга или близких родственников мужского пола, князь должен будет передать митрополиту царские регалии. Следом за ним появился и занял свое место и митрополит.
И тут ударили колокола. Кузя со страдальческим видом дернул головой. Вся площадь, да что там, вся Москва наполнилась звоном. Это означало, что царский кортеж подъехал к Кремлю. И спустя буквально несколько мгновений грянул гимн. Аверин замер в строю вместе с остальными колдунами. Кузя, посмотрев на него, тоже застыл, вытянувшись в струнку.
Появился кортеж. Сияющий белоснежный автомобиль, инкрустированный золотом, подъехал к красной ковровой дорожке, и с водительского сиденья вышел Владимир в бело-золотом мундире. Он открыл дверцу и помог великой княжне. Ее коронационный наряд тут же начал переливаться на солнце. По старинной традиции платье было расшито серебряными нитями и перламутровыми жемчужинами. А изящные туфли сделаны из серебряной парчи. Тяжелая мантия покрывала плечи, а шею княжны украшали несколько нитей крупного жемчуга с изысканной подвеской. И только традиционный шлейф было решено сократить в угоду современным реалиям: с длинным шлейфом слишком неудобно садиться и выходить из автомобиля.
Княжна шагнула на дорожку. А из автомобиля сопровождения показался Сергей Мончинский.
Несмотря на то что Софья расточала улыбки, Аверин чувствовал, как она напряжена. И когда она проходила мимо, едва заметно улыбнулся. А она почти незаметно кивнула в ответ, благодаря за поддержку.
Владимир и Мончинский шли метрах в десяти за ней, а следом – остальная свита.
Вот уже и ступени собора. Аверин задумался, случайно ли на улице такая солнечная погода, или московские чародеи постарались, разгоняя облака. Как вдруг услышал возле уха шипение.
Он повернул голову – казалось, даже волосы на голове у Кузи встали дыбом.
– Пустош-ш-шь… – едва слышно прошептал див.
И Аверин кинулся вперед, на ходу призывая Плеть. Раздались возмущенные возгласы, кто-то попытался схватить его. Но возгласы быстро сменились воплями ужаса. Из-под самых ступеней появилась огромная когтистая лапа. Когти блеснули на солнце и сжались прямо на ноге княжны Софьи. Послышался утробный вой: див обжегся о серебро коронационного наряда.
Плеть свистнула и опустилась на лапу монстра одновременно с тем, как на ней сомкнулся огромный зубастый клюв. И тут же Аверин ощутил такую мощь, что его едва не сбило с ног. Плеть, описав дугу в воздухе, бессильно повисла.
Но свое дело она сделала. Когти разжались, и Владимир, подхватив княжну, выдернул ее ногу из захвата и передал девушку на руки подоспевшего Мончинского.
Над брусчаткой появилась большая уродливая голова. Колдуны отшатнулись и попятились. Див огромной силы в демонической форме разметал их строй одним своим присутствием. Аверин почувствовал сильную тошноту, но остался на месте. И тут же Кузя закрыл его собой. Раздалось шесть выстрелов подряд. Над мордой пришельца зависло серебряное облако. Тот взревел, и волна ярости окатила собравшихся. Послышались крики и хрипы, колдуны попадали на землю и катались по ней, держась за головы, многих рвало. А над брусчаткой появилась еще одна лапа. И, наконец, химера вылезла наружу.
Сложно было сказать, из частей каких животных или насекомых состоит этот див. Лапы, появившиеся первыми, были похожи на птичьи, зато остальное тело напоминало то ли гигантского муравья, то ли огромную осу. Тело венчала безобразная, похожая на козлиную, голова, с огромными круглыми ушами.
В глазах потемнело. Аверин упал на колени, пытаясь справиться с приступами тошноты.
Снова раздались выстрелы. Совершив над собой чудовищное усилие, колдун поднялся, сжал в руке Плеть и бросился вперед. Стрелять мог только Владимир. Слишком быстро прозвучали выстрелы, никакой человек не смог бы нажать на спусковой крючок с такой скоростью. И яростный рык только подтвердил, что чудовище ослеплено.
Издалека он услышал голос княжны:
– Вставайте! Все в цепь! Поднять щиты! Сомкнуть кольцо!
Плеть ударила в центр облака, див взвыл, вытянул лапу вперед, но на нее тотчас же обрушился огненный шквал. Кузя! Молодец, действует синхронно, но не приближается к твари, чтобы не попасть под удар. Аверин закрылся щитом и отскочил в сторону, и с удивлением отметил, что все еще видит монстра. Тот не исчезал с места своего появления, хотя двигался так быстро, что почти все время представлял собой расплывчатый вихрь: Владимир продолжал атаковать, не давая врагу передышки. Но сам вихрь не двигался с места.
И тут Аверин понял, в чем дело. Нижняя часть дива была неподвижна: его задние конечности, как корни, уходили в брусчатку и все еще оставались в коридоре. Ну конечно! А как еще тварь планировала возвращение? Судя по всему, этот коридор, в отличие от отцовского, односторонний. Но почему монстра не затягивает Пустошь? Что-то держит его в человеческом мире. Но что бы это ни было, удержит оно его недолго. Если див, конечно, не выберется полностью. Тогда придется по-настоящему тяжело. Но как…
Нет, все размышления потом.
– Он в коридоре! – закричал Аверин на случай, если это заметил только он.
И как будто в ответ вверх взметнулись огненные кольца и обрушились на голову дива. Мончинский, то ли сумев прийти в себя, то ли дождавшись, когда кольцо из щитов замкнется, защищая гражданских, наконец вступил в бой.
Взмахнули крылья, и Аверина обдало струей воздуха: это Владимир развернул дива под удар хозяина и подал сигнал для атаки. Одно из огненных колец сомкнулось на когтистой лапе. Раздался противный шипящий звук, лапа отвалилась от тела и заскребла по брусчатке. Вой, исторгаемый чудовищем, заглушил несмолкающий звон колоколов. По брусчатке чиркнул кровавый след – самому Владимиру этот маневр обошелся дорого. Но тут же ударил огненный залп, и туда же Аверин в полную силу врезал Плетью.
«Назад», – услышал он крик Кузи и отпрыгнул, закрывшись щитом. Вовремя: ледяное марево окутало монстра, и тот на мгновение замер, замерзнув, но практически тут же сбросил с себя лед. И снова от его рева содрогнулись стены Успенского собора. Козлиная голова медленно развернулась, и Аверин увидел, что одного глаза у твари больше нет. Владимир, воспользовавшись секундной
