За мгновение до мечты - Галина Мишарина

– И я тоже.

– А что Мэйкрим?

– Они ищут похищенного терронца. Это мальчик-подросток, он сбежал из дома на грузовом судне.

– Значит, сбежать можно.

– Запросто. Вернуться куда сложнее. У пятнадцатилетнего трудностей не возникнет.

– А вот Халли путь домой заказан.

– Верно. Его ждет суд. – Он широко улыбнулся, потому что Любима щупала его бороду. – Боже, я и не думал, что дети такие чудесные! Она действительно самая красивая малышка на свете.

– Ты ее папа, поэтому так считаешь.

Он подошел и обнял меня одной рукой. Удивительно, как ловко ему удавалось держать дочку на локте!

– Ты первый раз ребенка на руках держишь?

– Ага! Она легонькая и теплая. И это ты ее мне подарила, Тая. – Он посмотрел на меня с такой страстью, что тело сразу отозвалось дрожащим желанием. – Спасибо, мое счастье!

– Теперь мы можем поговорить о будущем?

– Поговорим вечером. Сейчас я слишком доволен настоящим, чтобы строить планы на завтра.

Через некоторое время Любима начала хныкать, и я дала ей грудь. Однако молока было совсем мало, и пришлось суетиться с бутылкой и сухой смесью. Бьёрн усиленно помогал, с некоторым испугом глядя на плачущее дитя.

– Жалко ее.

– Ничего страшного. Она просто голодна.

– Страшновато. Это же не корабль, который легко починить. Она и сказать-то не может, что ее беспокоит…

Так началась наша семейная жизнь. Почти весь день Бьёрн опекал Любиму чрезмерно, и постоянно спрашивал меня, не нужно ли чем-то помочь. Он отлучился дважды, а под вечер предложил взять дочку в кают-компанию, где собрались остальные. И, конечно, сам понес ее в одной руке, чтобы второй обнять меня за плечи.

Я была рада не застать Элиаса, и счастлива увидеть Аврору. Женщина обняла меня крепко и отчаянно, но не проронила ни слезинки. Рассказа о том, что ей пришлось пережить, не последовало даже после того, как я поведала о своих похождениях.

– Ты бы хотела вернуться на Мурцу? – спросил Бьёрн.

– Вряд ли. Я еще не решила, где буду жить, но Маррог обещал помочь определиться в новой жизни. Спасибо вам за спасение. Тебе, Бьёрн, особая благодарность за Таису. Я еще не видела, чтобы она так улыбалась.

– Это я должен благодарить тебя. Ты помогла ей выносить и родить ребенка, и потом оберегала нашу дочку от всего плохого.

– Как уж вышло, – слабо улыбнулась Аврора. – Хорошо, что теперь все хорошо.

– Я доставлю тебя, куда пожелаешь.

– Спасибо, Бьёрн, я подумаю, покидать ли Завесу. Таиса, я бы хотела поговорить о Любиме. Перво-наперво дома покажите ее хорошему педиатру…

Она говорила, а я все смотрела на папу и дочку. Родную кровь не спрячешь, и мне захотелось непременно взяться за фотоаппарат и сделать альбом, где будет много их совместных портретов. Про себя я почему-то не думала.

Интересно, где мы будем жить? Согласится ли Бьёрн вернуться на Алькор, в нашу усадьбу, или предпочтет Терру? А вдруг придется осваивать какой-то дальний мир? Но мне не было страшно. Глайм подошел поздравить со счастливым воссоединением, Гарож, посмотрев на Любиму, сказал, что она куда больше похожа на маму. Хадра держалась в стороне, и я знала, что она думает вовсе не о нашей удаче. Девушка не отводила глаз от Халли, который смыл грим и снова стал красавцем.

– Ну, ребята, надо отчаливать, – сказал Маррог. – Хотя бы до первой Завесы, а там проще будет. Хади, вам с Гарожем пора домой, да и Бэрду с Глаймом вернуться бы на корабль.

– У меня скоро полугодовой отпуск, – во весь рот улыбнулся Глайм. – Хотелось бы поскорее добраться до Агаты!

– Я готов лететь, но где Элиас?

– Он пошел по делам, – немного смутился Глайм. – Я не знаю подробностей.

– Интересно, что у агата могут быть за дела за Завесой? – сощурился Халли.

– Те же, что и у беглого терронца, – произнес голос за нашими спинами. – Я готов вернуться на Мурцу.

Я встретилась с Бэрдом взглядом и нахмурилась – он что-то планировал за нашими спинами, или у меня воображение разыгралось?

– А что Мэйкрим? – спросил Халли. – Он тебя не допрашивал?

– Не имеет права, – сказал Бьёрн. – Мы отбываем сейчас – и точка.

Я облегченно выдохнула и прижалась к любимому. Бьёрн передал мне Любиму, которая начала похныкивать.

– Отдохните, а я займусь кораблем.

На том и расстались, но на прощание мне достался внимательный, напряженный, хотя и не враждебный взгляд Элиаса. Я не хотела говорить с ним, а потому просто попрощалась со всеми и покинула каюту.

Любима уснула достаточно быстро, хотя и повыла с закрытыми глазами, и я оставила ее на нашей постели. Тоже, что ли, лечь? Я не хотела оставлять малышку одну, по крайней мере, не теперь. Постоянно чувствовать ее присутствие значило дышать умиротворением и радостью. Замечательное чувство, по которому я так скучала.

Телом овладело сильнейшее расслабление. Я села на край кровати и долго водила расческой по волосам. Причесывать было особо нечего, но щетка была массажная и помогала справиться с лишними беспокойными мыслями. Теперь никаких пустынь, никаких крабов и плюхней. Хватит с меня путешествий!

Раздался стук в дверь, и я пошла открывать, чертыхаясь: разбудят ведь! Это был Элиас.

– Все нормально? – спросил он дружеским тоном. Нет, свою злобу я оставила в прошлом, и бить мужчину уже не хотелось.

– Да. И Любима спит. У тебя что-то срочное?

– Нет. Я лишь хотел удостовериться, что с ребенком ничего страшного не произошло.

– А?

– Аврора сказала, что девочке давали успокоительное. В таком возрасте это не шутки.

– Она капризничает, но все будет хорошо. Отвыкнет потихоньку.

– Эм… Ладно.

Он повернулся, собираясь уйти, и я выскользнула за дверь.

– Подожди.

– Что?

– Скажи правду, Элиас. О своей семье. Почему ты помогаешь сестре, хотя она лгунья и лицемерка? На кону судьба человека, который виноват лишь в том, что утратил любовь. А еще моя. И Любимы. Нашей семьи! Я понимаю, Анни дорога тебе, но стоит ли продолжать ненавидеть Бьёрна за его честность?

– Ничего ты не понимаешь, Таиса.

– Так расскажи!

Он потер лоб, вздохнул и привалился к стене.

– Здесь?

– Я не могу оставить дочку.