Призрак штрафбата - Дмитрий Морозов

Айяр неслышно подошёл к другу, легко сжал плечо в знак приветствия и встал рядом.

– Никогда ни один рейд ещё не планировали с таким размахом. Сражения, войсковые операции – сколько угодно. Но это… это будет бешеная скачка через Проклятые земли. Скачка наперегонки со смертью, скачка, где главным призом будет нечто большее, чем наша собственная жизнь. Аарх, все в разведке сходили с ума, узнав, что льер Датим берёт только старую команду.

– Людям в ней делать нечего. Только оборотни, используя хаос собственного тела, могут сопротивляться разъедающим эманациям чуждой этому миру энергии. Обычные люди не выдержат – начнут бредить и в конечном итоге погибнут.

– Ты не слышал меня? Есть вещи поважнее жизни! Большинство ветеранов гордились бы участвовать в подобном! Эти люди прошли войну, смерть их давно не страшит. А вот пустое и никчемное прозябание, подобно тихим крысам, отсидевшимся в тылах, – пугает изрядно. Легко понять – год, другой, и ты начнёшь меняться, чтобы стать одним из них. Ну, или уйдёшь в себя, спрячешься в собственном коконе одиночества, боясь сорваться… нет, твоя смерть для них намного привлекательней унылой жизни!

Ладар задумался – и понимание обожгло его, словно огнём.

– А вы? Ируг, Оория, ты… вы решили идти со мной?

Айяр улыбнулся – чуть печально, но твёрдо.

– И Вак, и даже Айя. Нам нет места в этой жизни. Только не начинай рисовать всякие ужасы – ты Аарх, и ты сможешь дать нам шанс. В этом я уверен. Не нужно гарантий, не нужно обязательств – крохотный шанс, и кровь питомцев штрафбата закипит, вновь заставив сотворить невозможное. Выше нос! У нас впереди весёлый месяц – мы должны научить этих увальней, в которых полно силы, ловкости, охотничьих ухваток и самомнения, думать. Думать как воины, думать как стратеги, думать как диверсанты. Думать – как мы. Это будет забавно.

А вечером был праздник. Простой и лёгкий, как и люди, живущие в долине. Или не совсем люди, что, в общем-то, неважно. Главное: они любили и умели не пить или говорить торжественные речи, не пускать пыль в глаза множеством разносолов или яркостью убранств. Скорее, наоборот, во всём этом они были скромны… ну, в своём понимании. Гости, как и хозяева, сидели на земле, а то, что под ними были несколько слоёв мягких и нежных шкур, за каждое из которых многие короли и особенно королевы отдали бы по половине своих земель – ну так Проклятые земли рядом, добыть несложно. Пусть вино, плещущееся в бокалах, старше любого из присутствующих, включая друидов, которым всем за сотню лет без исключения – ну так вон они виноградники, все скалы усыпали, грех добру пропадать, а оборотни пьют мало и редко, так что неудивительно, что скопился запасец… Однако главное было в другом. Радушие. Искренняя, заразительная, какая-то детская радость оттого, что другому хорошо. И этому невозможно сопротивляться.

Первыми включились гномы. По-своему громогласно досадуя, что нет пива, они сдвинули самые большие кружки, которые им выделили заботливые хозяева – и вот они уже горланят что-то громкое, немелодичное, но дьявольски весёлое. Уже орчанка, радостно оскалив клыки, обнимается на равных с кряжистыми ветеранами, и тем приходится напрягать свои звериные мышцы, чтобы не оплошать перед девушкой. Гибкий дроу не выдерживает и пускается в пляс, подхватив рыжую и гибкую девичью фигурку. Ему весело, он убедителен и под ритмичные удары барабанов и бубнов живущих на две стороны умудряется изобразить что-то из репертуара тёмных эльфов. И многие молодые пары с удовольствием присоединяются к незнакомому танцу, пытаясь повторить.

Даже друиды, застывшие в своём углу площади, прищелкивают пальцами, ловя ритм, и для них это самое яркое выражение чувств.

Марго, сидящая рядом и поглядывающая на парня то виновато, то с вызовом, наконец, не выдерживает и подвигается ближе – аккуратно, стараясь не разбудить лежащего у неё на коленях малыша.

– Ты сердишься, да?

Слова застревают в глотке. Откуда выкормышу штрафбата знать, что в таких случаях говорят высокорожденным леди? В горле образуется тугой комок, и с трудом удаётся протолкнуть:

– Вовсе нет. Почему я должен сердиться?

– Ты занят важными и опасными делами. Магистры качают головой, но никто из них не рискнул предложить присоединиться к тебе – думаешь, я не поняла, почему? Наши прославленные архимаги просто трусят!

– Как-то так получилось, что мои дела всегда опасны. И если сегодняшнее важней завтрашнего, это не значит, что завтра риска будет меньше. Я уже привык к смерти рядом и… мне она помогает жить!

Марго подумала и аккуратно придвинулась, ненароком положив голову ребёнка на ноги Аарху.

– Ты видел своего сына? Посмотри на него. У таких, как ты, на это бывает слишком мало времени.

Сморщенное, красное личико. Он некрасив, как некрасивы все младенцы, как бы не возмущались по этому поводу их матери. Красота придёт позже, пройдёт совсем немного времени, малыш сделает свой первый шаг… Шаг от одной половины Вселенной, именуемой рождением, к другой, имя которой – смерть. Первый из множества шагов, позволяющих оценить, что же родилось, что получилось и где этому чему-то место во всей огромной Вселенной.

Глаза младенца внезапно распахнулись. Взгляд, внимательный и пристальный, взгляд маленького мудреца, ещё ничего не понимающего, но видящего – абсолютно всё.

– Как же назвать тебя, кроха? Мой нечаянный подарок, ведущий нить рода дальше… идущий вперёд… Рамм?

Время потекло вязким киселём, застыло, пропали стуки, остановились танцоры – и узкая кисть легла на плечо Аарха.

– Дай посмотреть. – Илис нагнулась, улыбаясь малышу, один из её локонов соскользнул вниз, прямо к личику ребёнка – и тот улыбнулся, глядя на странную тётю. Та отпрянула.

– Он! Он тут! С нами! Это… это твой сын!

Ладар кивнул, внутренне ужасаясь – и преисполнившись гордости.

– Как-то неожиданно… Странно и почему-то очень важно.

– Несчастен тот, кто уходит, не передав частицу себя в русла поколений. Но тебе не стоит привязываться к малышу. Ты ходишь по грани, небытие – твой дом, а детям такие прогулки вредны. Иные родители стремятся к своим потомкам даже уйдя за грань… это неправильно. Не должно быть так, и я стараюсь следить за такими вещами. Однако у меня есть подарок для твоего малыша. Подарок, который я сохранила и который поможет ему стать тем, кем он захочет. Держи.

Простой узкий шнурок, потемневший от времени, но всё ещё крепкий. Небольшая раковина на конце – с сияющей белым цветом жемчужиной в центре.

– Ты… ты не воспользовалась… этим?

Илис улыбнулась и покачала головой.