Последняя любовь гипнотизера - Лиана Мориарти

У меня тогда создалось впечатление, что он думал: это каким-то образом пойдет на пользу его тестю и теще. Я помню, как мама говорила мне, что это ошибка. «Ох, Саския, ты не должна ехать, это может выглядеть чересчур жестоко» — так она сказала.

Но я, как последняя идиотка, решила, что Патрик знает лучше.

И конечно же, мама оказалась права. Для Фрэнка и Милли было просто ужасно видеть меня рядом с Патриком, видеть, как их внук цепляется за меня. Они еще слишком сильно горевали. Это можно было ощутить сразу, войдя в их дом, словно слезы имеют запах, который пропитывает воздух. У них обоих были одинаково потрясенные лица, словно их вот только что ударили прямо в челюсть.

И везде в доме были фотографии Колин. Как в музее одного предмета: Колин. Колин в младенчестве. Колин в свой первый школьный день. Колин и Патрик. Колин и Джек. Мне просто негде было остановить взгляд. Хотя, как ни странно, помню, что не испытывала зависти или ревности, когда видела фотографии Патрика и Колин вместе. Я была бесконечно, по-идиотски уверена в его любви. Вот только снимки Колин с Джеком слегка выбили меня из колеи. Они мне напомнили, что я не была Джеку настоящей матерью.

После этого я всегда отпускала Патрика и Джека в горы вдвоем и проводила это воскресенье либо за домашними делами, либо встречаясь с подругами, либо, пока у меня не начались боли в ноге, занимаясь какой-нибудь гимнастикой. Я по-настоящему наслаждалась «отпуском», ведь весь дом был полон тишины и принадлежал только мне. Но сейчас эта идея выглядит для меня совершенно чуждой, идея наслаждаться одиночеством, ведь теперь вся моя жизнь принадлежит только мне, и все время вне работы — это гигантская протяженность пустого пространства, это бесконечная пустыня, которую я заполняю наблюдением за Патриком.

Была ли я тогда действительно той хлопотливой и счастливой женщиной? Той, которая торопливо забегает после работы в торговый центр, готовит здоровую пищу для малыша и изысканные ужины для его отца, ходит на вечеринки, на барбекю, в кино и занимается сексом по утрам в выходные. Была ли я такой, самой обыкновенной частицей человеческой расы?

Та Саския и правда похожа на кого-то другого, кого-то, кого я отлично знаю, кого-то, кто мне очень нравился, только это была не я.

Никогда я не утруждалась поездкой следом за Патриком в горы в четвертое воскресенье. Я ведь знала, куда он отправляется. И какие цветы он купит, и флориста, у которого он их закажет. И как именно он остановится у кладбища, где похоронена Колин. В тот единственный раз Патрик захотел, чтобы я пошла вместе с ним к могиле Колин.

Я отказалась. Подумала: это уж слишком странная идея. Сказала, что, если я умру, мне бы не хотелось, чтобы он приводил свою новую подругу осквернять мою могилу. А Патрик ответил: «Я вовсе не хочу, чтобы ты ее оскверняла». Но все равно Джек успел заснуть в своем сиденье, так что я заявила: незачем его будить, я лучше посижу с ним в машине.

Наверное, пришла пора взять Элен с собой в горы. Патрик ведь уже переехал к ней, они собирались пожениться, ну и прочее в этом роде. Патрик завел серьезные отношения, у Джека теперь была настоящая мачеха.

Я следила за ними из машины, когда они вышли из дома Элен, при этом выглядели как самая обыкновенная маленькая семья. Джека одели недостаточно тепло для прогулки в горах в середине зимы. На нем была только футболка с длинными рукавами. Захотелось окликнуть Элен: «Эй, возьми куртку для Джека!» Но я не стала этого делать, потому, как всегда, старалась ничем не смущать и не расстраивать Джека.

Элен меня не заметила, а вот Патрик заметил. Даже несколько мгновений смотрел мне прямо в глаза, а потом фыркнул и надел темные очки, как гангстер на чьих-то похоронах, который вдруг увидел неподалеку полицию.

Было очень странно столкнуться с ними в супермаркете совсем недавно, на днях. Я тогда на самом деле за ними не следила — оказалась там совершенно случайно. Просто совпадение. Вроде того. С работы в тот вечер я поехала мимо их дома, а по пути решила купить кое-что из бакалеи. Даже не думала в тот момент о Патрике и Элен, что случается со мной весьма редко. Я искала овсянку. Мне вдруг ужасно захотелось сухих австралийских бисквитов — уже сто лет сама не пекла бисквиты. С тех самых пор, как рассталась с Патриком. Они с Джеком любили, когда я их пекла.

Но конечно, вернувшись домой из супермаркета со всеми нужными ингредиентами, я ничего печь не стала. Зачем? Теперь Элен следует заниматься выпечкой, а не мне.

Элен меня увидела — и тут же быстро отвела взгляд, как будто смутилась или почувствовала себя виноватой, словно это она преследовала Патрика, а не я.

Именно так называет меня Патрик. Преследовательница. Меня просто потрясло, когда он впервые произнес это слово. Как я могу быть преследовательницей? Я же не какая-нибудь злобная незнакомка. Мы жили вместе. Мы пытались сделать ребенка. И единственная причина, по которой я наблюдаю за Патриком, — это мое желание видеть его, поговорить с ним, попытаться понять.

Но наверное, в техническом смысле я действительно стала такой. Преследовательницей.

Никогда не думала, что к сорока трем годам останусь в одиночестве. Не думала, что буду бездетной. Не думала, что превращусь в преследовательницу.

Я качнула головой, глядя на Элен, потому что не хотела расстраивать Джека, если вдруг Патрик начнет вести себя так, словно перед ним потенциальный убийца. Я стараюсь оставаться незамеченной, невидимой, когда они вместе. Это мои собственные правила этики преследовательницы.

Сегодня я не видела никакого смысла в поездке вслед за ними в горы. Мне не нравятся эти извивающиеся дороги, а еще не хотелось, чтобы Патрик начал набирать скорость, когда в машине сидит Джек. Так что я проехала за ними только до скоростного шоссе, просто чтобы убедиться в том, куда именно они едут, и сразу повернула на ближайший съезд с шоссе.

— Желаю хорошо провести день! — крикнула я вслед их машине, исчезающей вдали.

А потом вдруг все воскресенье предстало передо мной как некая недобрая шутка. Когда я ехала обратно к дому, то воображала, как они разговаривают в машине. Им ведь много чего нужно обсудить и спланировать. Свадьба. Ребенок. Что они будут готовить на ужин. Интересно, готовит ли Элен для Джека школьный обед? Вошла ли она в роль матери с такой же легкостью и энтузиазмом, как это было со мной?

До сих пор помню, как укладывала обед в коробку в первый школьный день Джека. Сэндвич с ветчиной и сыром на зерновом хлебе. Персик. Джек любит персики. Маленькая коробочка изюма. Коробка яблочного сока. Намазанный маслом ломтик его любимой банановой булочки. Я все так тщательно продумала. Обсудила с мамой.