Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Новый мир. № 12, 2002 - Журнал «Новый мир»

Новый мир. № 12, 2002 - Журнал «Новый мир»

Читать онлайн Новый мир. № 12, 2002 - Журнал «Новый мир»

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 69 70 71 72 73 74 75 76 77 ... 89
Перейти на страницу:

По степени строгости мысли и проработанности материала от этих двух работ выгодно отличаются статьи Кирилла Кобрина и Николая Плотникова. Возможно, это связано с локальностью тем, выбранных авторами.

В статье «Культурная революция в провинции» (http://www.regnum.ru/allnews/46952.html) Кирилл Кобрин обращается к провинциальной ситуации с высшим гуманитарным образованием. Это заметки теоретика и практика — Кобрин суммирует четырнадцатилетний опыт собственной работы вузовского преподавателя в провинции.

Исходные посылки его таковы: «Система образования, тем более высшего, — важнейшая сфера именно государственной деятельности. Так сложилось еще в эпоху романтизма и формирования национальных государств. Именно образование представляло собой те железные скрепы, которые держали этнически неоднородные группы в рамках „Британии“, „Германии“, „Франции“ и т. д. „Немец“ определялся вовсе не формой носа или головы, а тем, что (будь он баварцем или саксонцем) говорил по-немецки, закончил школу с общей для всей страны программой и университет — с общей в основном. Именно образование воспроизводило (и воспроизводит до сих пор) государствообразующую нацию».

То, что произошло с высшим гуманитарным образованием в провинции, Кобрин называет катастрофой. И проведенный им в статье анализ материальных, социопсихологических и идеологических составных этого процесса доказывает справедливость такого определения. Он описывает крайне убогое материальное положение вузов, отток наиболее энергичной талантливой молодежи, превращение гуманитарных отделений в прибежище обремененных комплексами научной и социальной неполноценности преподавателей — в «национал-коммунистические заповедники». Уровень преподавания опустился до немыслимо, скажем, для 70-х — начала 80-х годов низкого уровня. Отсутствие единых учебников, единых программ и полная зависимость провинциальных вузов от идеологического и политического влияния местных элит раздробили пространство гуманитарного образования на множество почти феодальных владений. Местные учебные заведения, по сути, обслуживают интересы местных властей. Вопрос образования перешел в чисто «номенклатурную» сферу. Дипломы и научные степени имеют смысл только как обозначение социального положения. «Получается то, что в стране произошла „культурная революция“ на манер той, что отштамповало серое поколение, пришедшее к власти в СССР в тридцатые годы. По своим качествам выпускник Скотопригоньевского педагогического университета 1999 года мало отличается от выпускника самарской Академии красной профессуры 1923-го… Выполнена главная задача „культурной революции“, как понимал ее Ленин или Мао. „Культурная революция“ как разновидность (иногда дополнение, иногда замещение) „социальной“».

Процесс шел стихийно, и это производит самое тяжелое впечатление: «Анализируя ход культурной революции 90-х, можно понять, чего на самом деле, бессознательно, хотело постсоветское общество…»

Статья Николая Плотникова (http://www.regnum.ru/allnews/46953.html) посвящена феномену русской религиозно-философской традиции. Статья эта тоже не требует от читателя доформулирования мысли. Автор свою работу закончил и знакомит с итогом. Взгляд его на русскую философскую традицию для кого-то может выглядеть неожиданным и даже шокирующим. Но отмахнуться от предложенной точки зрения нельзя. Это вызов серьезный.

Автор назвал свою статью «Философия для внутреннего употребления» и начал с того, что «русская философия как тема и лозунг исчезла с горизонта общественной полемики и перестала занимать интересующуюся публику». «Для национал-большевистских идеологов геополитики и православных фундаменталистов вся линия мыслителей от Соловьева до Лосева — это декадентский прозападный феномен, оторванный от „истинного“ православия и монархически-коммунистической преемственности великой империи. Лишь консервативная революционность евразийства находит еще применение в творческих мастерских национал-патриотов. Для авторов же, работающих в западном дискурсе, русская философия уже давно перестала представлять какой-либо интерес, ее почти сразу сочли не имеющей отношения к „актуальной“ мысли и объявили сугубо прошедшим явлением, которое невозможно связать с импортируемой традицией. В этих кругах русская философия воспринимается подобно провинциальной родне — вроде и показать стыдно, а избавиться совестно».

Но при этом это самая пропагандируемая сегодня, более того, ставшая отдельной университетской дисциплиной часть культурного наследия. В принципе, это нормально, закономерно, когда «некий круг интеллектуальных занятий институционализируется, превращается в научную отрасль и получает свое место в номенклатуре философских наук. Но, как считает автор, в том-то как раз и парадокс, что таким институциональным статусом наделяется дисциплина, по своему когнитивному содержанию равнозначная астрологии или алхимии».

Доказательству этого суждения и посвящается статья. Автор знакомит с итогами своей попытки «уточнить, каковы фундаментальные сомнения в отношении всех трех составляющих названия история русской философии».

«История…» ли?

«История философии имеет смысл в постоянном сопряжении с продолжающимся процессом организованной философской рефлексии», но «„русская философия“ рассматривается даже ее историками как некий сугубо прошедший и завершенный феномен… сегодня мы не встречаем никаких попыток всерьез воспользоваться в современных философских построениях наследием этой традиции. Напротив, усилия критической рефлексии наследия… встречаются представителями дисциплины в штыки как „очернение“ устоев самобытности. А то массовое и почти маниакальное повторение расхожих формул русской религиозной философии — „онтологизм“, „софийность“, „антропологизм“, „историософичность“ и проч., — которое заполняет нынешние раздумья о русской духовности, демонстрирует как раз полное отсутствие работы по переводу этих формул на язык современных проблем».

Основные представления об «истории русской философии» возникли, по мнению Плотникова, не «в пространстве исторического сознания, а в пространстве мифа. Причем мифа о „русской философии“, созданного в эмиграции участниками духовного движения начала века и ныне определяющего всю систему оценок и предпочтений… Этот миф отложился во всех исторических компендиумах Зеньковского, Лосского и их последователей (Левицкого, Полторацкого)… И он же вплоть до мельчайших деталей воспроизводится во всех новейших учебниках и курсах по истории русской философии».

«…русской…» ли?

«Если национальный предикат составляет главное основание легитимности русской философии, то следовало бы рассматривать эту дисциплину наподобие „identity studies“… Тогда она заняла бы место в рамках некоего свода знаний о русской национальной идентичности и ее исторических формах… Однако даже в деле прояснения специфики национальной идентичности эта дисциплина вряд ли может дать какой-либо прирост знания, поскольку ее основные формулы скроены по совершенно архаической модели постромантической идеологии XIX века с ее „народными духами“, „национальными характерами“, „душами“, „мировоззрениями“ и прочими тавтологиями, полученными в результате скудных индуктивных обобщений, а затем используемыми в качестве универсального средства объяснения исторических явлений. Как раз при уяснении деталей формирования национальной идентичности в связи с политикой, языком, религией русская философия оказывается на удивление беспомощной. Ни исследования русской идентичности в рамках многонационального государства, ни изучения специфики русского философского языка, ни, наконец, анализа истории православия в его взаимодействии со светской культурой она дать не в состоянии».

«…философии» ли?

От размышлений на этот вопрос автор уходит, сославшись на необъятность дискурса. Автор просто обозначает свое отношение к русской религиозной философии как к некоему «туманному образованию мировоззренческо-нравоучительно-исповедального характера». Аналогии русских религиозных мыслителей с Кьеркегором, Паскалем или Ницше не кажутся ему убедительными — скажем, Ницше, по мнению автора, стал восприниматься философом только после того, как «его тексты были затянуты в поле рационального философского дискурса благодаря интерпретациям» профессионалов.

Вывод: «Дисциплина, именующая себя „историей русской философии“, содержательно не соответствует ни одному из критериев, заявленных в ее названии: она занимается не историей, а мифологическим воспроизведением лишь одного субъективного взгляда на историю; действительные вопросы складывания русской идентичности, равно как и проблема формирования языка, на котором эти вопросы можно было бы проговорить, ее не интересуют; наконец, и на статус философии она вряд ли может претендовать, ибо не осуществляет ту работу перевода и реконструкции прошлого наследия, которое могло бы найти применение в сегодняшней философской рефлексии».

1 ... 69 70 71 72 73 74 75 76 77 ... 89
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Новый мир. № 12, 2002 - Журнал «Новый мир» торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит