The Chamber. Камера - Джон Гришем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как же?
Тетка подоткнула вокруг ног одеяло и замерла.
– Я всегда презирала отца.
– И сейчас тоже?
– Да. По-моему, он заслуживает смерти.
– Почему?
Долгая, долгая тишина. Наклонившись влево, тетка взяла со столика стакан, поднесла ко рту. Спрашивать, что она пьет, Адам не стал.
– О прошлом он с тобой говорит?
– Только когда я задаю вопросы. Когда я заводил речь об Эдди. Но мы договорились впредь не касаться этой темы.
– Сэм – причина его смерти. Это он понимает?
– Может быть.
– Ты пытался ему объяснить? Ты обвинял его?
– Нет.
– А стоило бы. Зря ты так снисходителен. Он должен знать, что сделал.
– Думаю, он знает. Ты сама говорила, что ставить ему в упрек прошлые грехи несправедливо.
– А Джо Линкольн? О нем вы вспоминали?
– Я рассказывал Сэму, как мы побывали у вашего дома. Он спросил, известно ли мне имя Джо Линкольна. Я ответил – да.
– Он что-нибудь отрицал?
– Нет. Он сожалел о случившемся.
– Лжец!
– Сэм был искренен.
– Про суд Линча он говорил тебе? Адам прикрыл глаза.
– Нет.
– Еще бы!..
– Я не хочу об этом слышать, Ли.
– Хочешь. Ты приехал ко мне с тысячью вопросов о нашей семье, Адам. Две недели назад тебя раздирал интерес к прошлому Кэйхоллов.
– Теперь я знаю достаточно.
– Какой сегодня день?
– Четверг. Ты уже спрашивала.
– Сегодня должна была родить одна из моих подопечных. Второго. В офис я не звонила. Наверное, из-за лекарств.
– И спиртного.
– Да, черт побери! Да, я алкоголичка. Кто бросит в меня камень? Иногда мне просто не хватает решимости повторить то, что сделал Эдди.
– Не заводись, Ли. Я хочу помочь тебе.
– О, ты мне уже помог, Адам, спасибо. До твоего приезда я держалась. Никакой выпивки. Спасибо.
– О'кей, прости. Я же не представлял себе… – Голос его сорвался.
Тетка вновь поднесла к губам стакан. По спальне поплыл резкий запах джина.
– Как-то раз мать рассказала мне одну историю, – почти шепотом проговорила Ли. – Слухи об этом ходили долгие годы. Еще до замужества мать узнала, что Сэм участвовал в расправе над молодым чернокожим.
– Прошу, не надо.
– Сама я отца не спрашивала, а вот Эдди решился. Мы с братом много раз обсуждали соседские сплетни, и однажды он взял да подошел к отцу. Поднялся жуткий крик, но в конце концов Сэм признал, что все слышанное нами – правда. “Меня это ничуть не беспокоит”, – заявил он. Чернокожий парень изнасиловал белую девчонку, но поскольку скромностью жертва не отличалась, многие сомневались, было ли случившееся действительно изнасилованием. Так, во всяком случае, рассказывала мать. В то время Сэму исполнилось пятнадцать. Несколько мужчин пришли в тюрьму, выволокли оттуда парня и потащили в лес. Руководил ими отец Сэма… вместе с братьями.
– Хватит, Ли!
– Парня отхлестали плетью, а потом повесили на суку. Дорогой папочка находился в самом центре событий. Отрицать этого он не мог, потому что кто-то заснял убийство на пленку.
– Были фотографии?
– Да. Несколько лет спустя один снимок оказался опубликован в книге о борьбе негров за гражданские права. Книга вышла из печати в сорок седьмом. Экземпляр ее Эдди откопал на чердаке. Мать хранила книгу долгие годы.
– И на снимке был Сэм?
– Да. С улыбкой от уха до уха. Они стояли под деревом, а над головами у них раскачивалось мертвое тело. В руке каждый держал по хлысту. Подпись к фотографии гласила: суд Линча в Миссисипи, тридцать шестой год. Снимок говорил за себя сам.
– Где сейчас эта книга?
– Вон там, в комоде. На всякий случай я ее не выбросила. Пару дней назад в голову пришла мысль: может, ты захочешь взглянуть?
– Нет. Не захочу.
– Отчего же? Тебе не терпелось познакомиться с прошлым своей семьи. Не стесняйся! Деды, прадеды, весь род Кэйхоллов. Застигнуты на месте, в глазах – гордость.
– Прекрати.
– А ведь были и другие казни.
– Прекрати, Ли! Заткнись! Тетка потянулась к стакану.
– Что ты пьешь?
– Сироп от кашля.
– Чушь!
Адам резко поднялся, сделал шаг к столику, и тетка залпом выпила. Вырвав из ее безвольной руки стакан, он принюхался.
– Джин!
– В кладовке есть еще. Принесешь?
– Нет. С тебя уже хватит.
– Хорошо, я схожу сама.
– Нет, Ли. Сегодня ты не получишь ни капли, а завтра мы отправимся к врачу. Тебе необходима помощь.
– К черту помощь! Мне необходим револьвер.
Адам поставил стакан на шкаф, включил ночник. Тетка подняла голову. Глаза ее были красными, волосы всклокочены.
– Что, страшная? – Она отвела взгляд.
– Не очень. Тебе помогут, Ли. Завтра же.
– Дай мне выпить, Адам. Пожалуйста.
– Нет.
– Тогда оставь меня одну. Это ты во всем виноват. Убирайся! Иди спать.
Схватив с постели вторую подушку, Адам швырнул ее к двери.
– Спать я буду здесь. Ты никуда отсюда не выйдешь. Тетка молчала. Он выключил свет, распростерся на толстом ковре.
– Постарайся заснуть, Ли.
– Ступай к себе, Адам. Обещаю, я останусь здесь.
– Нет. Ты пьяна. Захочешь открыть дверь, я применю силу.
– Ах, как романтично.
– Хватит. Спи.
– Я не могу спать.
– Попытайся.
– Давай поговорим о Кэйхоллах. У меня есть еще парочка забавных историй.
– Заткнись, Ли!
Крик подействовал. Тетка внезапно стихла, повернулась на бок. Кровать на ее движение отозвалась негромким скрипом. Минут через пятнадцать дыхание Ли стало мерным.
Спал Адам урывками. Пробуждаясь каждые полчаса, он смотрел в потолок, размышлял о тетке, о предстоящей поездке в Новый Орлеан. Ближе к рассвету он сел, упершись спиной в дверь, и направил взгляд на стоявший возле окна стол. Неужели книга и вправду там? Подбивало искушение вытащить ее, прокрасться в ванную, увидеть фотографию.
Но он не хотел ее видеть. Как не хотел тревожить сон Ли.
ГЛАВА 33
Отыскав за пакетиками соленых крекеров в кладовке бутылку джина, Адам вылил спиртное в раковину. До восхода солнца оставалось около часа. Он сварил крепкий кофе и уселся в гостиной, чтобы еще раз проанализировать аргументы, которые через несколько часов будут звучать в Новом Орлеане.
К семи утра Адам прошел на кухню, занялся приготовлением тостов. В особняке царила тишина. Обострять отношения с теткой не стоило, но он считал себя обязанным дать Ли отпор. Он должен был произнести горькие слова, она – хотя бы извиниться.
В кухне звенела посуда, диктор на экране телевизора бодро читал сводку утренних новостей.
Из спальни не доносилось ни шороха. Адам неторопливо принял душ, оделся и осторожно повернул ручку. Дверь в спальню оказалась запертой. Похоже, Ли предпочла избежать неприятного разговора. На чистом листе бумаги он оставил записку: “Еду в Новый Орлеан, увидимся завтра. Ради Бога, не пей”.
Положив записку на видное место, Адам вышел из особняка, сел за руль и погнал машину в аэропорт.
Перелет до Нового Орлеана занял пятьдесят пять минут. Адам пил апельсиновый сок и пытался расслабиться. После проведенной на полу ночи ужасно хотелось спать. По собственному признанию Ли, она уже трижды проходила курс лечения. Если ей не сумела помочь медицина, то что в состоянии сделать он? Ждать, пока инцидент не исчерпает себя сам. Сорвется тетка еще раз – что ж, он будет вынужден снять номер в гостинице.
Усилием воли Адам отогнал печальные мысли. Необходимо сосредоточиться на предстоящем, не на гнусных фотографиях из прошлого, не на Ли и ее проблемах.
Самолет побежал по посадочной полосе, и сознание прояснилось. На память пришли подробности дел, рассмотренных за последние годы апелляционным судом.
У роскошного “кадиллака”, который заказала ему Дарлен, стоял шофер. С наслаждением откинувшись на кожаные подушки, Адам решил, что работа в солидной фирме имеет определенные преимущества. Бывать прежде в Новом Орлеане ему не приходилось, а дорога до города оказалась ничем не примечательной: потоки машин и километры асфальта. Когда “кадиллак” свернул на Пойдрас-стрит к громаде Супердоума[16], водитель пояснил, что Французский квартал расположен всего в нескольких минутах ходьбы от отеля. На Кэмп-стрит машина остановилась. Прямо перед собой Адам увидел строгое здание апелляционного суда. К мраморным колоннам дорического ордера вели широкие ступени.
В холле на первом этаже он спросил мистера Феридэя, клерка, с которым разговаривал по телефону. Учтивый и предупредительный мистер Феридэй должным образом зарегистрировал посетителя, попутно ознакомив его с порядком работы суда.
– Не хотите ли осмотреть здание? Был полдень, коридоры казались вымершими.
– С удовольствием.
Они двинулись вперед мимо плотно затворенных кабинетов.
– Апелляционный суд состоит из пятнадцати членов, – сказал Феридэй, вышагивая по гулкому мраморному полу. – Их апартаменты находятся слева и справа от нас. В настоящее время три позиции вакантны, личности кандидатов проходят проверку в Вашингтоне. – Царившая вокруг тишина подчеркивала значимость его слов.