Искушение чародея(сборник) - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Звезда, между тем, увеличилась, и стало совершенно ясно, что это летит «антоновка» – беззвучно мчится прямо сюда, хотя полеты над парковыми зонами отдыха строжайше запрещены. Пока ее заметил только Павлыш: остальные были слишком увлечены песней. Но когда «антоновка» зависла над сценой и с мягким стуком опустилась перед ней, конечно, в рядах слушателей началось некоторое движение. Симона от волнения забыла слова, а Ивернев сбился с такта.
С легким клацаньем откинулась дверца, из сферического корпуса вышла фигура в форме: фиолет и белые полоски, и блестящие черные пуговицы. Кто-то присвистнул.
– Интересно, – вполголоса процедил Ивернев, – что, для Министерства межпланетных сообщений закон не писан?
– Зачем ты сразу так? Они тоже люди и не чужды прекрасного, в том числе – наших песен. – Миша Домрачеев улыбнулся, взмахнул рукой и сказал погромче: – Присаживайтесь, вы как раз успели на вторую, лучшую часть концерта.
– Кто из вас Павлыш? – Высокая девушка с разметавшимися по плечам рыжими волосами словно сошла с картин прерафаэлитов. Стройная, белокожая, с властным взглядом. Прозерпина, решил Слава; или даже нет – Лилит мстящая.
– Вот он, – Павлыш со мстительным удовольствием указал на Домрачеева. – Только учтите, он у нас скромный и будет отнекиваться.
– Собирайтесь, – велела Лилит. – Через пять часов рейс, опаздывать мы не имеем права. А ваш приятель… – она выдернула из-за пояса блокнотик, пролистнула. – Лошрачеев? Лошрачеев – здесь?
– Домрачеев, – уточнил Домрачеев.
И указал на Павлыша.
– Вот и отлично, – кивнула Лилит. – Вы тоже, Михаил. – Потом она обернулась к зрителям и рассеянно произнесла: – Простите, что вмешиваюсь. Это действительно срочно.
Зрители переглядывались, но скорее недоумевали, чем негодовали.
– А может, вам хватит одного Павлыша? – уточнил Павлыш. – Ну, кто такой Домрачеев, если задуматься? Фольклорист, живет прошлым. В смысле, живу. А?
Лилит посмотрела так, словно Слава вот только что сообщил, дескать, представь, дорогая, пока спал, куда-то делось одно ребро.
– Нет, ну правда, вот зачем Межпланетным фольклористы? Изучать систему поверий и предрассудков второго поколения колонистов в Селенопорту? Или соотносить народные названия улиц Аэлиты с официальными?
Лилит спрятала блокнотик и махнула им обоим рукой, слезайте, мол.
– А еще я скучный очень. – Павлыша несло, он ощущал невиданное вдохновение. – У вас будут массовые случаи челюстных вывихов, а Павлыш – он, конечно, большой спец в своем деле, но никогда прежде с такими увечьями не сталкивался.
– Боитесь? – спросила Лилит. Она придержала дверцу, пропуская Домрачеева и Павлыша внутрь.
– Я? Чего может бояться честный человек?
– Неизвестности, например. – Лилит села в кресло пилота, оглянулась. – Пристегнитесь.
– Кстати, а куда мы летим? – спросил наконец Домрачеев. – Почему такая спешка? Что за срочный рейс?
– Пристегнитесь, – повторила девушка. Одной рукой подняла «антоновку» в воздух, другой вытащила из кармана два пакета и протянула: – И держите вот, заполните въездные.
Павлыш прочел и заморгал:
– «Европа»? «Транзитом»? Куда, милая незнакомка, можно отправиться дальше Европы? Любому карапузу известно, что за Юпитером только мелкие исследовательские станции, в основном роботизированные. И для того, чтобы туда попасть, можно и даже следует воспользоваться телепо́ртками, которые в народе, как вы, должно быть, знаете, называют телепортка́ми. – Он запнулся и похолодел. – Неужели с ними что-то случилось?!..
– Вряд ли, – отозвался невозмутимый Домрачеев. – Зачем бы Межпланетным тогда понадобился фольклорист? Вот врач – другое дело. – Он усмехнулся самым краешком рта. Розыгрыши Миша любил, а похитительница Лилит ему, похоже, не понравилась. – В общем, Домрачеев, тебе как раз не о чем переживать.
Павлыш кивнул, еще раз перечитывая документ на тонком пластиковом лист-компе.
– Все страньше и страньше… А вот это вообще не…
Но его прервал низкий гул над головой.
– Вы вторглись в воздушное пространство зоны отдыха! – прохрипел металлический голос. – Немедленно приземляйтесь. Повторяю! Вы вторглись…
Павлыш выглянул в окно: внизу проплывали старые липы, мелькнула сквозь листву холодная черная гладь озера, там горели огоньки и катались на лодках парочки, которым не было дела ни до нарушителей порядка, ни до хлопот Министерства межпланетных сообщений.
Вдруг всю эту пасторалию закрыла багровая «барракуда» полиции. В мобиле были двое, один управлял, другой навел на «антоновку» идентификатор. Через мгновение металлический голос зазвучал из динамиков прямо в кабине: «Вы вторглись!..» – но Лилит это не смутило. Она клацнула по виртуальной клавише переключателя и спокойно произнесла:
– Чрезвычайная ситуация. Разрешение выдано лично Нороватым, откройте канал, сейчас сброшу вам вместе с личными данными и водительским. – Девушка приложила палец к окошку идентификатора, засветившемуся в воздухе перед ней.
– Эмма Николаевна, почему не известили службу охраны заранее?
– Должны были; наверное, какая-то накладка. Прошу прощения.
«Готов биться об заклад, наша Эмма Николаевна врет, – подумал Павлыш. – Забыла – или вообще не собиралась никого ни о чем извещать. Но что ж у них там такое творится?.. И кстати, как так вышло, что она не знает в лицо известного антеевца, Павлыша Владислава Владимировича, которого – по всем каналам и сайтам, до оскомины же?!.»
«Барракуда» между тем перестала отсвечивать багровым, но по-прежнему держалась рядом с «антоновкой». Внизу мелькнула граница парка, Павлыш заметил стоянку мобилей и даже, кажется, разглядел тот, на котором сюда приехал.
– В общем, мы уже поняли, что все серьезно, – сказал Миша Домрачеев. – И поняли, что у вас нет времени, а скорее всего, и полномочий рассказывать нам, в чем дело. – (Лилит бросила на него убийственный взгляд, однако на провокацию не поддалась.) – Но хотя бы скажите, куда и надолго ли мы едем. Предупредить родных ведь надо.
– Уже предупреждены.
– И бабушка? – уточнил Павлыш. Она у него была старенькая и очень переживала за внука.
– И бабушка. Вы заполняйте, потом будет не до того.
– Мы не можем заполнять. – Домрачеев, если хотел, был очень настойчивым. – Тут сплошная неразбериха. Вот, посмотрите сами: указано откуда – планета Земля, указан пункт пересадки – спутник Европа, орбитальная станция «Зевсов венец». А дальше – какой-то ард-нергон… – это что, нынче такие типы кораблей? – ард-нергон, GC 623987625-В. Конечная точка следования – Muzoon. Что это вообще, название системы, планеты, станции?
«Барракуда» мигнула фарами и отстала, теперь они летели одни – Лилит набрала высоту, чтобы выйти на скоростной слой, и включила ядовито-оранжевую мигалку. Такую использовали только в крайних случаях, когда везли в клинику умирающего или спешили на помощь при катастрофе.
«Остров, – с тоской подумал Павлыш. – Я ведь загадывал, чтобы – остров, и пальмы, и максимум – говорящие попугаи. Хотя бы на недельку…»
– Это условное обозначение, – сообщила после долгого молчания Эмма-Лилит. – Просто условное обозначение некой точки в пространстве.
– И где же находится эта конкретная точка, обозначенная условным «Muzoon»?
– Я не знаю, – ответила девушка. И добавила холодно: – Никто не знает.
//-- 2 --//
Здание Министерства занимало один из древних, полуторавековой давности, небоскребов. Целый их лес вздымался на правом берегу Москвы-реки, на месте, которое в начале двадцать второго века представляло собой выжженную равнину. О той войне сейчас напоминал только небольшой памятник у изножия министерского небоскреба – выполненный слишком абстрактно, чтобы в нем можно было узнать какие-либо конкретные фигуры.
Впрочем, с такой высоты памятник казался камешком на дне каньона – не больше. Эмма-Лилит подвела «антоновку» к посадочной площадке почти у самой крыши – и тут-то, чуть ли не впервые за весь вечер, проявила эмоции: прошипела что-то и в сердцах клацнула по изумрудной клавише внешнего динамика.
На площадке – узком прямоугольнике, засаженном по краям дубами, – суетились фигурки в цыплячьего цвета комбинезонах. Носили какие-то ящики, тюки, серебристые свертки. Сесть было негде.
– Кто ответственный за погрузку?
Голос ее, искаженный динамиками, почему-то прозвучал нелепо и жалко. Никто даже не обернулся.
– Бардак! – Она обернулась к невольным пассажирам. – Сейчас опущусь, спрыгните и подождите, я мигом.
– Чего ждать, Эмма свет Николавна? – уточнил Домрачеев. – Пока нас погрузят вместе с тюками?