Кровавое евангелие - Джеймс Роллинс

Мальчик пожал плечами и, глядя на экран, начал какую-то новую захватывающую игру.

— До известной степени.

— И как это понимать?

Алеша посмотрел на него. В это время компьютер загрузился и на экране возникла игровая ситуация.

— Ты бессмертный, верно?

Томми опустил свой джойстик.

— Что?

Алеша следил за игрой «Боги войны».

— Ты уже знаешь об этом или нет? Вот как раз этому я и старался научить тебя, когда доставил сюда из пустыни. Так что тебе надо это осознать.

Томми старался понять, ища какую-либо приемлемую систему отсчета, одновременно слушая музыкальное сопровождение игры, основную часть которого исполняли ударные и духовые.

— А ты-то сам бессмертен, Алеша?

— Существуют ситуации, в которых моя жизнь может закончиться. Но если мне удастся их избежать, то да, я буду жить вечно. Таким образом, мы будем друзьями в течение очень долгого времени.

Томми показалось, что в этом голосе прозвучал намек на одиночество.

— Значит, я такой же, как ты? — спросил он мягко, с безысходностью в голосе.

Алеша заерзал, как будто его участие в разговоре наскучило ему.

— Нет, ты не такой. Когда-то в далекие времена был один друг, похожий на тебя. Но ты, мой друг, объект особый.

— А этот один, о котором ты говорил, он еще существует?

— Да, конечно, он существует. Как и ты, он не может умереть или закончить свою жизнь.

— Никогда?

— Пока не закончится время.

Томми снова обвел комнату долгим взглядом. Неужто ему суждено оставаться здесь вечным заключенным? Ему хотелось посмеяться над абсурдностью этой ситуации, но какой-то частью своего сознания он понимал, что Алеша сказал ему правду — только, возможно, не всю ее гнусную суть.

Томми понял все сказанное по-своему.

Бессмертие не было благом.

Оно было проклятием.

Глава 40

27 октября, 06 часов 55 минут

по центральноевропейскому времени

Под Хармсфельдским озером, Германия

Держа на плече Пирса, Джордан, отбежав на несколько шагов в сторону, свернул в бетонный туннель, преследуемый орущими стригоями, дикими и наводящими ужас. Обернувшись к Эрин, следовавшей за ним в двадцати ярдах, он закричал:

— Скорее!

— Беги, не останавливайся! — раздраженно и со страхом в голосе ответила она.

В этом была вся Эрин.

Да пошло все к черту.

Как раз сейчас Надия добежала до дальней ноги и быстро спустилась вниз по туннелю, в котором был воздушный шлюз, держа на руках обмякшего и отравленного Руна. Похоже, она не считала себя обязанной дожидаться этих двух медленных людей. К тому же Надия была не сильно расположена к Пирсу. Понятно, что возвращаться назад она тоже не хотела.

Джордан положил Пирса на бетонный пол и взял в руки свой пистолет-пулемет.

— Прости меня, старик.

Пирс открыл свои выцветшие голубые глаза.

— Meine Kinder.

Дети мои.

— Я вернусь, — сказал Джордан, надеясь, что сможет исполнить это обещание.

Прежде чем он окончательно встал на ноги, Пирс схватил его руку. Его пожатие оказалось неожиданно крепким, возможно, у него было достаточно сил, чтобы ломать кости.

— Икаропсы. Sie kommen.[68] Помочь. Я послал им приказ.

Через разломанный дверной проем, ведущий в соседний вестибюль, в туннель ворвалась черная туча летучих мышей, они натыкались друг на друга, истошно вопили — все это происходило над самыми их головами.

Тысячи летучих тварей заполнили коридор.

Джордан, пригибаясь, проскочил под машущими крыльями, сквозь удушающую вонь, которую он ощущал даже во рту и на языке. Вместе с Пирсом они прижались к стене.

Эрин почти догнала их, одной рукой она прикрывала лицо, заслоняясь от машущих крыльев.

Но на этот раз вся злость этих свирепых тварей была направлена не на нее.

Эрин, низко наклонив голову, медленно и осторожно пробиралась против их потока.

За ее спиной черная орда налетела на стригоев, подобно бушующему потоку. Мыши налетали на монстров, образуя непрерывный калейдоскоп из потоков крови, шерсти и бледной кожи. Среди этого хаоса, подобно молниям, вспыхивало серебро. Некоторые икаропсы пали, но еще большее их количество спешило занять места павших.

Джордан видел, как одна огромная мышь метнулась вверх и обхватила своими крыльями стригоя, словно каким-то чудовищным плащом.

Визг становился громче.

И вдруг в самую середину этого черного водоворота влетела струя пламени. Воздух задрожал от свиста и хруста костей и почти сразу огласился ужасающим визгом. Облако вонючего дыма окутало трех наблюдателей.

Горело мясо и нефть. Казалось, что заработал огнемет.

Пирс застонал от жалости к своим деткам, дикий визг которых едва выдерживали барабанные перепонки Джордана.

Эрин наконец-то добралась до него. Стоун, схватив ее за руку, потянул за угол.

— Давай быстрее к воздушному шлюзу! А я сразу за тобой.

Она, с трудом переводя дыхание, согласно кивнула.

Схватив на руки Пирса, Джордан устремился за ней. Он молил Бога о том, чтобы уцелевшие мыши дали им возможность выбраться из этого проклятого места. А уж потом защитить их сможет солнце.

Так он, по крайней мере, рассуждал.

Они со всех ног неслись к воздушному шлюзу. Внезапно из темноты перед ними возникла Надия, но с пустыми руками. Должно быть, она, оставив Руна в воздушном шлюзе, прибежала на помощь. Так, значит, она вовсе не собиралась бросать их здесь на произвол судьбы.

— Быстрее! — закричала женщина, хватая Эрин и почти отрывая ее ноги от пола.

Внимание Джордана привлек душераздирающий вопль, донесшийся из-за спины. Какой-то выскочивший из-за угла стригой — окровавленный, обгоревший, без одного глаза — бросился к ним; горя желанием расправиться с ними, он бежал так быстро, что в некоторых местах вскакивал на стены, отталкиваясь от них ступнями.

До воздушного шлюза оставалось всего несколько ярдов.

Но преодолеть их ему было не суждено.

06 часов 57 минут

Ступни Эрин почти не касались пола, когда Надия с непреодолимой силой тащила ее вперед к воздушному шлюзу. Она, извиваясь в ее крепких руках, с трудом подняла свой «ЗИГ-Зауэр».

— Джордан! Ложись!

Эрин видела, как Стоун, находившийся в туннеле на значительном расстоянии от нее, послушно растянулся на полу головой к ним и перевернулся, не выпуская из рук Пирса, чтобы заслонить собой тело падре.

Она прицелилась из пистолета в бегущего монстра как раз в тот момент, когда он готовился броситься на Джордана. И сделав один, равномерный спокойный вдох, задержав дыхание, нажала на курок.

Пистолетный выстрел прозвучал как раскат грома, больно кольнув ее в уши, после чего в них долго слышался звон.

Затылочную часть черепа стригоя разнесло, и сейчас из черепа шел дым от серебряной пули, которую Эрин всадила в его уцелевший глаз. Силой инерции безжизненное тело этого существа преодолело еще несколько ярдов. Оно рухнуло на землю позади Джордана и, скользя по полу, почти достигло ног Эрин. Та отпрянула назад, но Надия успокоила ее, произнеся лишь одну фразу:

— Это мертвец.

Джордан снова встал на ноги и поднял Пирса.

— Отличный выстрел.

Он улыбнулся, но его улыбка не была снисходительной. Удовлетворенность тем, что она сделала, теплой волной захлестнула ее сознание.

Они вдвоем втиснулись в сырой воздушный шлюз.

Эрин поспешно склонилась над Руном, напуганная его бледностью, — он и обычно был бледным, но сейчас его лицо выглядело абсолютно белым. Из его обнаженной груди все еще сочилась кровь. Надия и Джордан с оглушительным лязгом захлопнули люк воздушного шлюза и зафиксировали крышку замками. После этого начали торопливо открывать крышку наружного люка.

Надия скорым шагом пробралась по тесному помещению и повернула рукоятку крышки наружного люка в положение «открыто». Та с треском отворилась. Эрин не успела сделать глубокий вдох, как холодная вода хлынула в шлюз и в считаные секунды накрыла ее с головой. Джордан, не выпуская из рук Пирса, включил свой водонепроницаемый фонарь. Эрин сделала то же самое, вцепившись мертвой хваткой в куртку Руна.

Надия подпирала плечом крышку до тех пор, пока давление наконец не уравновесилось, и стала подталкивать всех к выходу. Она плыла рядом с Эрин и Руном, держа своего собрата-сангвиниста за запястье.

Теперь Руна опекала Надия, поэтому Эрин, оттолкнувшись от крышки люка, поплыла вперед. Она изо всех сил старалась преодолеть вес тяжелого кожаного плаща, тянувшего ее в глубину, не говоря уже о том, что все ее карманы были наполнены бетонными обломками. Она начала было тонуть, но решила не сдаваться, потому что все, что было при ней, дорогого стоило.