Король в изгнании - Джеймс Гарднер

На орбитальной станции имелось собственное солнце, нечто вроде люминесцентной трубки, тянувшейся в центре цилиндра; но здесь, на поверхности, его свечение повсюду было окрашено в красные тона, насколько хватало взгляда, словно мы оказались внутри раскаленной муфельной печи. На самом деле здесь было даже несколько прохладно, но от самого вида этого места меня бросило в пот.

– Данте мог бы гордиться, – пробормотала Фестина, глядя по сторонам.

Красный свет бил с земли прямо ей в лицо, отбрасывая странные тени и придавая глазам жутковатый блеск. Мне стало не по себе.

– Что будем делать? – спросил я.

– Черт побери, не знаю, – ответила она и добавила, посмотрев направо: – Там, похоже, поселок. Пойдем посмотрим, есть ли там кто.

Как только мы направились в ту сторону, мох перед нами расступился, давая нам пройти. Под ним виднелась голая земля. Видимо, когда-то здесь росли трава, овощи или что-то в этом роде, но балрог сожрал все дочиста, вплоть до самой почвы. Вероятно, он сожрал и прочую живность – всех червей, насекомых и бактерий, необходимых для нормального существования почвы в орбитальном поселении. Вся эта мелочь была неразумной, так что воспринималась не более чем пища, но тем не менее я вздрогнул, представив, как ее переваривают пищеварительные соки мха.

Дорожка расступалась перед нами – и смыкалась сзади, отчего становилось несколько неуютно. Но мох держался на расстоянии, расползаясь, словно тающий снег, по мере того как мы приближались к поселку.

Хижины поселка представляли собой полусферические купола, отлитые из хрусталя, с множеством отражавших свет граней. Свет был, естественно, красным, и каждый из куполов казался стеклянным котлом, опрокинутым над горящим костром. Всего их было двенадцать, и рядом никого не было видно – пока мы не дошли до центральной площади и не увидели одинокую грузную фигуру. Когда фасскистеры не изображают из себя представителей других видов, они живут внутри так называемых «вспомогательных роботов» – в яйцеобразных туловищах со всевозможными разновидностями рук и ног. Действительно всевозможными – есть чисто механические, а есть и те, которые имитируют конечности других рас. Например, если приходится иметь дело с человеческой технологией, полезно иметь человекоподобную руку с человеческими пальцами, которыми удобно нажимать кнопки, поворачивать рычаги и так далее. Поэтому вспомогательный робот рассчитан на то, чтобы иметь всего по одному – человеческую руку, человеческую ногу, мандазарский чиджрит, клешню, щупальце, псевдоподию и тому подобное.

Естественно, они не являлись точными копиями реальных конечностей; поскольку у робота не было головы, каждая из них обладала своими собственными глазами – а возможно, и ушами с носом. Не знаю, каким образом фасс-кистер, сидящий в его туловище, умудряется следить за шестнадцатью глазами сразу. Так или иначе, для данного конкретного фасскистера это не имело значения – все его глаза, конечности и прочее были полностью покрыты мхом. Видимо, он был слеп, к тому же, похоже, прикован к месту, словно мох заполнил все его сочленения.

– Бедный Железный Дровосек, – пробормотала Фестина. – Смазка не нужна?

Изнутри послышался сдавленный звук – возможно, реальный голос фасскистера: то, что получается, если отключить электронные усилители, которые они обычно используют для разговора. На слова это не было похоже, по крайней мере на английские. Я слышал, будто фасскистеры всегда говорят на своем собственном языке, а затем электроника их роботов переводит их речь на язык, понятный собеседнику.

Фестина поднесла руку к горлу.

– Кайшо, – сказала она, – можешь очистить этого типа?

В наших приемниках послышался голос Кайшо:

– Зачем?

– Чтобы не выводить меня из себя, – последовал ответ. – Раз. Два. Три…

Словно сыплющийся в песочных часах песок, споры начали отваливаться от стоящего перед нами фасскистера, освобождая его верхние конечности и медленно сползая все ниже, оставляя за собой голый металл и пластик. Я не знал, что казалось более ошеломляющим – то, что неодушевленный мох движется сам по себе, или что оставшаяся на «Палисандре» Кайшо вполне может знать, кто именно из фасскистеров сейчас перед нами. И каким-то образом она или ее балрог говорит сейчас спорам: «Разойдитесь, пожалуйста, спасибо большое».

Споры продолжали осыпаться. Неожиданно одна из металлических рук фасскистера дернулась. Ее запястье описало полный круг, затем она согнулась в локте, пока стеклянный глаз на большом пальце не уставился прямо на Фестину и меня. Из груди робота раздался низкий мужской голос:

– Люди?

– Приветствую, – слегка поклонившись, сказала Фестина. – Мы – разумные граждане Лиги Наций. Просим вас оказать нам гостеприимство.

Фасскистер размахнулся и едва не снес ей голову.

Женщина не просто уклонилась – она отразила удар, быстро блокировав его предплечьем, а затем молниеносно захватила робота за запястье, резко рванув чужака на себя. В то же мгновение ее колено взлетело вверх и раздался громкий металлический лязг.

Человеку подобный удар переломал бы ребра. На роботе же не осталось даже вмятины, но я расслышал глухой звук, словно от столкновения существа из плоти и крови с окружавшей его механической оболочкой.

Я бросился на помощь, схватив робота еще за две руки – одну легкую и паучью, другую толстую и мохнатую.

– Поднимай! – завопила Фестина, и мы вдвоем оторвали фасскистера от земли. Он весил немного, но начал отчаянно размахивать конечностями, не пытаясь с нами сражаться, скорее в панической попытке вырваться, но я все же успел его несколько раз хорошенько стукнуть.

Адмирал ухватила его свободной рукой еще за одну конечность и крикнула в сторону яйцеобразного туловища:

– Успокойся, иначе швырнем тебя в мох! Мы не хотим сделать тебе ничего плохого, но если ты не умеешь себя вести, мы тебя бросим и найдем другого, кто умеет.

Фасскистер продолжал молотить конечностями по воздуху. Мы переглянулись и начали его раскачивать, как это делают ребятишки, собираясь швырнуть кого-нибудь в бассейн.

– Последний шанс, – предупредила Фестина. – Этот мох точно проголодался.

Балрог перед нами вспыхнул ярко-красным светом, словно адское пламя, готовое пожрать очередного грешника. Фасскистер испустил громкий стон и полностью обмяк. Мох медленно и с сожалением снова потускнел до своего обычного состояния.

– Вот так-то лучше.

Продолжая крепко держать робота за руки, мы опустили его на землю. Балрог отступил на несколько шагов, так что посреди площадки оставалось небольшое свободное пространство.