Чара силы - Галина Романова

Все вокруг было изломано и разбито вдребезги. Тонкое полотно, попавшее под когти, оказалось надорвано в некоторых местах и усыпано каменной крошкой. Но для старухи оно не играло никакой роли — гораздо важнее оказалось то, что среди обломков обнаружился ее враг — человек — судя по всему, без памяти.

Победный рев потряс пещеру, и Даждь с усилием открыл глаза. Голова гудела после того, как какой‑то камень угодил ему в висок. Тело не слушалось. Оставалось удивляться, что он так быстро пришел в себя.

Над ним нависла уродливая морда с обвислыми усами и бородавками. Полинялый гребень сбился набок. В змее не было ничего устрашающего, если бы не ее размеры. Кривая лапа поднялась и нависла над ним, готовая раздавить.

— Погоди! — вырвалось у Даждя. — Я не причиню тебе зла, если ты позволишь мне взять мою чару и уйти! Клянусь — это все, что мне нужно!

— Ты убил мою дочь, сын Сварга, — прозвучал дрожащий от ненависти голос. — Ты умрешь!

Он еле успел увернуться — когти впились в камень, на котором он лежал, растирая валун в порошок. Увидев, что враг опять ускользнул, Змеиха взревела и бросилась в погоню.

На сей раз она довольно быстро загнала его в тупик и пошла на него, колотя хвостом по земле. Прижавшись к стене, Даждь не сводил с нее глаз. Он удивлялся, почему Змеиха до сих пор не убила его, хотя столько раз ее хвост или лапа валили его с ног, не давая выпрямиться. У нее была какая‑то цель.

Змеиха остановилась в нескольких шагах от человека, изучая выражение его лица.

— Ты за все заплатишь, — прозвучал ее голос, но на сей раз Даждь заметил, что она не разевает рта, когда говорит. Может, это не настоящая змея, а такое же творение рук древних магов, как его конь — творение его брата Хорса? Вон какая дряхлая!

Его размышления прервал хохот старой твари.

— Я не игрушка, а настоящая Змея! — произнесла она. — И ты в этом убедишься, когда я начну тебя есть! Ты в ловушке, человек! Прощайся с жизнью!

Ее хвост взлетел для последнего удара, но Даждь бросился вперед — и Змеихе пришлось в который раз опрокинуть его навзничь. Она выросла над поверженным врагом. Хвост ее поднимался все выше и выше. Даждь невольно следил за ним взглядом и внезапно остолбенел — там, наверху, как раз над его головой, была натянута огромная мелкая сеть, и он лежал как раз там, куда она должна была упасть. Хвост тянулся к крюку, удерживающему сеть на весу.

Змеиха не успела сообразить, что ее секрет раскрыт — Даждь молнией метнулся к ней, стремясь проскользнуть меж ее лап.

На сей раз ему повезло. Змея тяжело плюхнулась на пол, но он успел выползти из‑под ее крыла и со всех ног устремился к полотну. Отупить на него ногой — а там можно и бороться!

И в тот же миг он увидел чару.

Грааль стоял на невысокой колонне недалеко от рокового угла. Взбешенная Змеиха махала хвостом так, словно пыталась разрушить всю пещеру. Описывая полукруг, ее хвост врезался в основание колонны…

Чара покачнулась, падая, но Даждь уже прыгнул, забыв обо всем. Протянутые руки обхватили Грааль, прижимая к груди, и он упал вместе с ним, спиной защищая чару от града камней.

Отсюда был только один путь — вперед, в то место, над которым висела сеть. Но сзади жарко дышала Змеиха, и еще можно было успеть обогнать старуху и ступить на спасительное полотно.

Воздух разорвал резкий свист — Змеиха раскручивала хвост, как бич. На сей раз удар должен быть последним, чтобы раз и навсегда отучить человека метаться в тщетной попытке оттянуть развязку. Она даже привстала на лапах, чтобы размах был пошире…

Даждь не услышал сухого щелчка и легкого шороха падения сети. В тот миг он добежал‑таки до цели и упал коленями на полотно, прижимая чару к себе.

Что‑то звучно шлепнулось оземь в шаге от него, а потом стены сотряс громовой рев, в котором смешались ненависть и разочарование. Пещера, казалось, заходила ходуном, все рушилось и трещало, и Даждю оставалось только удивляться, почему на него не падают камни.

Наконец он обернулся и не сразу смог рассмеяться.

Шум, сравнимый разве что с землетрясением, производила Змеиха. Размахиваясь в тесном углу, куда сама же завернула, преследуя человека, она сшибла‑таки хвостом крюк и теперь билась в сети, опутанная ею с головы до хвоста. Веревки трещали и лопались, но и сама старуха была при последнем издыхании и боролась все слабее и слабее.

Даждь с удовольствием рассмеялся, чем поверг старуху в бессильную ярость. Еще ни одна битва не заканчивалась так — он без оружия, а его враг поймал сам себя. Видимо, всему причиной чары полотна, на которое он все‑таки успел вступить.

Оставив Грааль на ткани, Даждь отыскал под камнями свой меч и подошел к Змеихе. Она к тому времени выбилась из сил и лежала на боку, вздыхая и всхлипывая. У нее не осталось сил даже на то, чтобы перевернуться, но, увидев в руках врага меч, старуха забилась в сети.

— Не убивай меня! — запричитала она, дергая головой. — Я стара… Я клянусь не причинять тебе зла! Ты и так уничтожил трех моих старших дочерей. Три моих младших совсем еще девочки — что будет с ними, если не станет меня?.. У тебя, наверное, тоже есть дети — вспомни о них!

— У меня нет детей, — возразил ей Даждь, — но я действительно вспомнил — о других детях, которые благодаря твоим дочерям и тебе остались сиротами...

Но я слишком стара! — продолжала умолять Змеиха. — Я не смогу причинить тебе зла, даже если захочу! Ты можешь набрать у меня вое, что хочешь, только оставь мне жизнь!.»

Закричав, она впервые разинула пасть, и только тут Даждь понял, почему она так упорно держала рот закрытым, В пасти у Змеихи но осталось ни единого зуба, а на месте чудом уцелевших красовались старые гнилые пеньки.

Даждь не выдержал и расхохотался, присев на лапу своего бывшего врага.

— Так вот в чем дело! — воскликнул он, отсмеявшись. — Ты просто старая развалина!.. Хорошо, я дарю тебе жизнь — в надежде, что ты остаток дней своих потратишь на то, чтобы внушить оставшимся дочерям не связываться с людьми. И ничего я у тебя не возьму, кроме вот этой чары и…

Внезапно он осекся. Взгляд его скользнул по брюху Змеихи между ее передними лапами. Ощупав сквозь сеть брюхо пленницы, Даждь убедился, что догадка подтвердилась.

Оставив Змеиху терзаться в догадках, Даждь вскоре вернулся с чарой.

— Что ты хочешь сделать? — взвизгнула Змеиха.

— Я слышал, что молоко змей обладает огромной целительной и магической силой, — объяснил Даждь. — До сих пор мне не довелось проверить эту легенду, но раз ты предлагаешь выкуп, было бы глупо не воспользоваться…

— Что ты хочешь сделать?!!

— Выдоить тебя!

Змеиха зарычала, скаля остатки зубов, но Даждь уже вспорол мечом ее путы, обнажив скрытую в складках кожи грудь — два ряда мелких сосков. Все они были наполнены зеленоватым густым молоком. Змеиха забилась, почувствовав руки человека, но сделать ничего не смогла.