Крушение России. 1917 - Вячеслав Алексеевич Никонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После введения конституционного строя руководство эсеров приняло решение использовать представившуюся свободу для реализации своей программы-минимум и организации масс. По авторитетному предложению Азефа боевая организация была законсервирована. Выборы в I Думу партия, как и другие левые силы, бойкотировала. Но затем обнаружила в числе уже избранных депутатов большое число крестьян, охотно откликавшихся на эсеровскую программу. ПСР начала активную работу с депутатским корпусом. И здесь неожиданно столкнулась с конкурентом в лице энэсов — Трудовой народно-социалистической партии (ТНСП).
Эта партия возникла летом 1906 года по инициативе Алексея Пешехонова, выпускника Тверской духовной семинарии и земского статистика; Николая Анненского, народника со стажем, публициста и экономиста; и Венидикта Мякотина, историка, преподавателя Александровской воен но-юридической академии. Все они прошли обязательные для революционеров круги арестов и ссылок. Их идея заключалась в том, чтобы возродить традиционное народничество, извращенное новомодными теориями, которые делят единый трудовой народ на классы, требуют немедленных перемен по западным образцам и призывают к насилию, от которого гибнут люди. В связи с этим энесы расходились со всеми остальными социалистическими партиями, отрицая диктатуру пролетариата или какого-либо другого класса, призывая не спешить даже с установлением республики. Партия выступала за поэтапное обращение всей земли в общенародную собственность, а землю сельскохозяйственного назначения предлагали предоставлять только в пользование и только тем, кто ее обрабатывает. Под этими лозунгами охотно подписывалась сельская интеллигенция, да и многие крестьяне.
Таким образом, эсеры и энесы столкнулись в борьбе за выработку крестьянской повестки дня, и депутаты отмечали преобладание идей ТНСП в аграрном проекте 104-х, с которой выступила объединявшая селян трудовая группа I Думы. Эсеры очень болезненно отреагировали на роспуск Думы, призвав к народному восстанию и попытавшись заразить революционным духом войска. Из этого ничего не вышло. Все левые партии, вопреки своим первоначальным решениям, приняли участие в выборах во II Думу. Эсеры получили 37 депутатских мест, энесы — 16 (плюс еще трое к ним примкнули), что даже в общей сложности было меньше, чем у социал-демократов. Но после роспуска и следующей Думы эсеры и энесы вернулись к тактике бойкота выборов, за что и поплатились резким и долгосрочным проседанием в уровне поддержки.
ПСР попыталась вернуться к террористической деятельности, но без особого успеха. В партии начало формироваться умеренное течение во главе с Николаем Авксентьевым, дворянином, автором диссертации о философии сверхчеловека по Канту и Ницше, написанной в Галльском университете в Германии. На 1-й общепартийной конференции в Лондоне в 1908 году он призвал отказаться от «частных боевых выступлений» и сосредоточиться на двух основных направлениях: пропагандистской работе и «центральном терроре»[662], то есть против царя и членов правительства.
Огромный урон престижу партии нанесло разоблачение Азефа, которому пришлось срочно скрываться за границу. Попытка Савинкова своими силами возродить БО закончилась неудачей. Эсеровские организации громились систематически. Новый ЦК, избранный из людей, не связанных с Азефом, где не было уже ни Чернова, ни Авксентьева, вскоре чуть ли не в полном составе был арестован, как и «бабушка русской революции». Эсеры перед войной перестали быть важным фактором российской политики.
Сама война разделила эсеров. Авксентьев и его сторонники оказались в лагере оборонцев. Савинков стал военным корреспондентом, вошел во французские офицерские круги и писал благонамеренные очерки в поддержку политики Антанты. Чернов и Натансон, напротив, были в числе «интернационалистов». Чернов развивал ту точку зрения, что «война будет величайшей катастрофой для социализма, для демократии и вообще для всей европейской цивилизации… что мы должны плыть против течения и звать охваченных массовым военным психозом «опамятоваться»[663]. И Чернов, и Натансон вместе с Лениным принимали участие в конференциях интернационалистов в Циммервальде и в Кинтале.
Если в начале войны позиции оборонцев были заметно сильнее, то постепенно баланс сил стал меняться. В июле 1915 года в Петрограде состоялось совещание эсеров, энесов и Трудовой группы в Государственной Думе, которое пришло к выводу о наступлении момента для борьбы за решительное изменение государственного строя. Совещание было созвано по инициативе Трудовой группы, и трудовикам же было поручено выполнять принятое решение. Лидером трудовиков был Александр Керенский. В партии эсеров он занял место… над партией, являясь ее самым ярким представителем в Думе и не являясь формально членом ее ареопага.
Сын директора гимназии в Симбирске, Керенский поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, но передумал и закончил юридический. Стал членом коллегии адвокатов, присяжным поверенным. В 1905 году был арестован и три месяца просидел в тюрьме по подозрению в принадлежности к боевой организации эсеров. Имя себе сделал, выступая адвокатом по наиболее громким политическим делам или входя в комиссии по их расследованию. Он был защитником на процессе партии «Дашнакцутюн» по делу об аресте большевистских депутатов IV Думы, расследовал «Ленский расстрел». Депутатом его избрали от Саратовской губернии, а в 1915 году Керенский возглавил фракцию «Трудовая группа».
Сейчас уже везде можно прочесть, что своей стремительной политической карьерой он обязан принадлежности к влиятельным масонским ложам. С 1910 года он входил в некогда знаменитую масонскую пятерку вместе с Коноваловым, Терещенко, Некрасовым и одним из лидеров прогрессистов, крупным кубанским помещиком Иваном Ефремовым. В 1912 году Керенского приняли в ложу «Великий Восток народов России», где он стал позднее генеральным секретарем.
«Лицо Керенского — узкое, бледно-белое, с узкими глазами, с ребячески-оттопыренной верхней губой, странное, подвижное, все — живое, чем-то напоминающее лицо Пьеро»[664], — это Гиппиус, она до поры без ума от него. «От природы уже испитое лицо… казалось бы, неказистая внешность, кисловатое выражение лица, бледность, что-то напоминающее не то иезуита или ксендза, не то., апаша»[665], — но Бенуа он тоже нравится. «Его внешний вид — некая франтоватость, бритое актерское лицо, почти постоянно прищуренные глаза, неприятная улыбка, как-то особенно открыто обнажавшая верхний ряд зубов, — все это, вместе взятое, мало привлекает, — кадету Набокову Керенский не импонирует совсем. — …Никому бы не пришло в голову поставить его как оратора рядом с Маклаковым или Родичевым или сравнить его авторитет парламентария с авторитетом Милюкова или Шингарева»[666].
В январе 1916 года столичный комитет партии эсеров опубликовал тезисы, провозглашая задачей дня
