Беззумный Аддам - Маргарет Этвуд

«Может, подсыпать порошочку во фляжки с водой?» — думает Тоби. Накачай свой мозг ядом, иди в бой и убивай людей. Или сам будь убит.

Она встает, выпутывается из розового покрывала и дрожит. Выпала роса: волосы и брови у нее отсырели. Нога затекла. Винтовка — там, где она ее оставила, на расстоянии вытянутой руки. И бинокль тоже.

Зеб уже проснулся и стоит, прислонившись к перилам.

— Я задремала ночью, — говорит ему Тоби. — Часовой из меня так себе. Извини.

— Я тоже, — говорит он. — Ничего, свиноиды протрубили бы тревогу, если что.

— Протрубили? — Тоби смешно.

— Придира. Ну, прохрюкали бы. Наши ветчинные друзья, однако, успели потрудиться.

Тоби смотрит вниз, туда же, куда и он. Свиноиды очистили весь луг, бывший газон вокруг здания, сровняв с землей высокую траву и кусты. Пять крупных свиней все еще трудятся: они утаптывают всю растительность, что выше щиколотки, и катаются по ней.

— К ним никто не подберется незамеченным, это уж точно, — говорит Зеб. — Умные сволочи, они знают, что значит прикрытие.

Тоби замечает, что свиноиды оставили клочок растительности в одном месте, чуть поодаль. Она смотрит туда в бинокль. Похоже, это место, где упал когда-то убитый ею кабан. Давно, когда она вела войну со свиноидами, защищая свой огород. Как ни странно, свиноиды тогда не съели труп, хотя сейчас, кажется, были не прочь полакомиться убитым поросенком. Может, у них есть правила на этот счет, основанные на иерархии? Свиноматка может сожрать своих детенышей, но никому не разрешается есть кабанов? Интересно, что будет дальше — статуи в память павших?

— Люмирозы жалко, — говорит она.

— Еще бы. Я же их сам сажал. Но они вырастут заново. Стоит этой дряни приняться, и она становится жутко живучей, еще хуже кудзу.

— А чем же будут завтракать Дети Коростеля? — спохватывается Тоби. — Теперь, когда растительности нет. Нельзя, чтобы они убредали далеко и подходили к лесу.

— Свиноиды и об этом позаботились, — отвечает Зеб. — Погляди, вон, у бассейна.

И действительно, у бассейна лежат охапки свежей зелени. Видимо, ее собрали свиноиды, так как больше никого поблизости нет.

— Какие они предусмотрительные, — говорит Тоби.

— Блин, они чертовски умны. Кстати, посмотри вон туда, — он указывает вдаль.

Тоби подносит к глазам бинокль. С севера быстрой трусцой приближаются три свиноида среднего размера — два пегих и один почти полностью черный. Отряд огромных свиноидов, трудолюбиво ровняющих луг с землей, встает и трусит навстречу. Свиньи похрюкивают и тыкаются друг в друга пятачками. Уши у всех наставлены вперед, хвостики закручены; свиньи явно не испуганы и не злы.

— Интересно, что они говорят.

— Мы узнаем, когда они соизволят нам об этом сообщить, — отвечает Зеб. — Мы для них всего лишь пехота. Наверняка они думают, что мы тупые, как пеньки, только что распылителями пользоваться умеем. А генералы тут они. Готов спорить, они уже разработали всю стратегию.

Ребекка, видно, обыскала все заведение в поисках пищевых кладов. На завтрак она подает соевые гранулы, размоченные в молоке париковец и посыпанные сахаром. К этому прилагается лакомство — каждому по ложке «Масла авокадо для тела». В «НоваТы» любили косметические продукты со съедобными названиями: маска для лица «Шоколадный мусс», скраб «Лимонная меренга». И различные масла для тела, в которых так много важных для организма липидов.

— Неужели это еще оставалось? — удивляется Тоби. — Я думала, я все съела.

— Да, на кухне, в одной из больших супниц, — отвечает Ребекка. — Может, ты сама туда положила и забыла. Ты наверняка строила Арарат где-нибудь в этом здании, все время, пока тут работала.

— Да, но мой Арарат был в кладовой. В нескольких разных местах. Я прятала его в контейнерах из-под средства для очищения кишечника. Я бы не стала никаких своих припасов оставлять на кухне — там на них обязательно кто-нибудь наткнулся бы. Наверное, это кто-нибудь из персонала. Они иногда пытались унести немножко дорогой косметики, продать на сером рынке в плебсвиллях. Но я проводила инвентаризацию каждые две недели, так что обычно ловила их за руку.

Доносила она, впрочем, не всегда — сотрудникам салона платили не сказать чтобы много. Зачем губить чужую жизнь?

После завтрака они собираются в главном вестибюле, где когда-то для прибывающих клиентов сервировали розовый фруктовый напиток (с алкоголем или без). Пришли все Беззумные Аддамы и все бывшие вертоградари. Кроме того, один кабан и при нем малыш Черная Борода. Остальные Дети Коростеля еще жуют зелень у бассейна. Свиноиды тоже там и тоже пасутся.

— Итак, вот как обстоят дела, — говорит Зеб. — Мы знаем, в каком направлении движутся враги. Их трое, а не двое. Свиньи… то есть свиноиды в этом совершенно уверены. Они не смогли разглядеть противника вблизи — им приходилось прятаться, чтобы их не застрелили, — но смогли его выследить.

— Как далеко? — спрашивает Носорог.

— Порядком. Они нас сильно опережают. Но у нас преимущество — свиноиды говорят, что противник не может двигаться быстро, потому что один из троих сильно хромает. Волочит ногу. Правильно? — обращается он к Черной Бороде.

Тот кивает:

— Вонючая нога.

— Это хорошая новость. Плохая новость состоит в том, что они направляются на территорию «Омоложизни». То есть скорее всего в купол «Пародиз».

— Ой, бля, — говорит Джимми. — Энергетические ячейки для пистолетов-распылителей! Они их найдут!

— Ты думаешь, они их ищут? — уточняет Зеб. — Извини, это дурацкий вопрос. Мы не можем знать, что они задумали.

— Если они не просто так блуждают, можно предположить, что у них есть цель, — говорит Катуро. — Может быть, этот третий их куда-то ведет.

— Нужно их оттуда отогнать, — говорит Носорог. — Не пустить туда. Иначе они окажутся хорошо и надолго вооружены.

— А мы скоро окажемся вообще разоружены, — добавляет Шеклтон. — У нас уже всего ничего зарядов.

— Хорошо, тогда последний вопрос, — говорит Зеб. — Кто идет с нами и кто остается тут. Для некоторых это однозначно. Носорог, Катуро, Шеклтон, Крозье, Дюгонь, Колибри — идут. И Тоби, конечно. Все беременные женщины остаются. Рен, Аманда, Американская Лисица. Есть еще кто-нибудь с… желает ли еще кто-нибудь заявить о своей беременности?

— Какая гадость эти гендерные роли, — произносит Американская Лисица.

«Тогда и незачем их играть», — думает Тоби.

— Согласен, — говорит Зеб, — но сейчас мы вынуждены их учитывать. Не хватало, чтобы у кого-нибудь началось кровотечение посреди… посреди всего. Если этого можно избежать. Белая Осока?

— Она пацифистка, — неожиданно произносит Аманда. — А у Голубянки это, ну вы поняли. Спазмы.

— Значит, они остаются. Есть еще инвалиды или люди с моральными принципами?

— Я хочу пойти, — говорит Ребекка. — Я совершенно точно не беременна.

— А ты угонишься за всеми? Это мой следующий вопрос. Не выдавай желаемое за действительное. Это может быть опасно для тебя и для нас. Больболисты-ветераны не в игрушки играют. Их только трое, но они смертоносны. Этот пикник — не для слабонервных.

— Ладно, вычеркиваем меня, — говорит Ребекка. — Кто сам про себя знает, что он не в форме, — поднимите руки. И кто слаб духом — тоже. Я остаюсь.

— Я тоже, — говорит Нарвал.

— И я, — откликается Майна.

— И я, — говорит Белоклювый Дятел. — В жизни каждого мужчины наступает момент, когда, как бы ни был крепок дух, земная оболочка накладывает свои ограничения. Не говоря уже о коленях. А что до…

— Ясно. Черная Борода идет. Он нам понадобится: кажется, он хорошо понимает то, что говорят свиноиды.

— Нет, — возражает Тоби. — Он должен остаться. Он еще ребенок.

Она никогда себе не простит, если мальчика убьют. Особенно если его убьют так, как больболисты обычно убивают людей, попавших к ним в руки.

— В нем нет страха перед людьми — он не может правильно оценить, насколько они опасны, — продолжает она. — Вдруг он выбежит из укрытия под перекрестный огонь. Или его захватят в заложники. Что тогда?

— Да, но мы без него не справимся, — отвечает Зеб. — Он наше единственное средство для общения со свиноидами, а без них мы не обойдемся. Придется рискнуть.

Черная Борода внимательно слушает их диалог.

— Не беспокойся, о Тоби, — говорит он. — Я должен пойти, так сказали Свиные. Орикс будет мне помогать, и Бля тоже. Я уже вызвал его, и он сейчас летит сюда. Вот увидишь.

На это ей возразить нечего: сама она не видит ни Орикс, ни всеобщего помощника Бля, и тем более не понимает речи свиноидов. По меркам Черной Бороды она слепа и глуха.

— Если эти люди наставят на тебя палку, сразу падай на землю, — инструктирует она мальчика. — Или спрячься за дерево. Если поблизости будет дерево. Или за стену.