Людоеды - Cepгей Mиxoнoв

— Да что с тобой стряслось такое, Мих?!

— Пока что ничего страшного — живой! А могло и много хуже с кем-то ещё помимо меня! Что с заготовкой продовольственного запаса? И как вообще обстоят дела с провизией? — пошёл намёк на ревизию.

— Мы придумали, как разделать тушу водяного чудища, сейчас этим и занимаемся — вырезаем из него нутро через раздвинутые челюсти пасти. И там работы — непочатый край! — рапортовал Ясюлюнец.

— Ладно, — немного пришёл в себя Мих, обмывшись у колонки — охолонулся как следует. — Зуб, бери наших архаровцев…

— Всю пятёрку новоявленных практикантропов?

— Именно — и айда за мной на лесоповал! Хотя нет, стоп! Оставить! Ты пойдёшь с ними туда сам, а я…

Мих покосился в ту сторону дебрей, кои покинул по возвращении в лагерь.

— … возьму лопату и…

— Что ещё, а кого?

— Да больше никого!

Похоже, он решил прикончить свой страх раз и навсегда. Тут как говориться: либо грудь в орденах, либо голова в кустах — третьего не дано!

— И надолго пропадёшь, а где нам искать тебя?

— Там, где мы обнаружили бронезавра! Без этой скотины нам не выжить в этом жутком крае!

— Кто уже выжил, и, по-моему, из ума, как мне кажется — догадайся сам с трёх раз…

— Да ну…  глупости всё это…

— Не скажи, дружище!

— Иди ты…  в лес, куда послал!

— А почему не дальше? Я бы побродил — и с тобой!

— Успеешь ещё, как и занять моё место, если со мной что, а случится…

— С тобой? Не смеши!

Смеяться Мих не стал, и был серьёзен как никогда. По-видимому, и впрямь столкнулся с чем-то таким, а ведь смывал с себя у колонки некую слизь — возможно кровь некоего существа и хладнокровного происхождения. На теплокровную по виду и цвету крови, тварь не тянула.

— Всё, я пошёл, Зуб…  и ты…  поторопись!

— Да пошёл ты…

Они расстались, и как водится — друзьями.

Едва Мих направился с лопатой в обратном направлении к нему примкнули двое придурков, напрашиваясь в помощники.

— Отвалите, пока сам вам не навалял…  — стремился в свою очередь избавиться Мих от Лабуха с Молдовой.

— Да чё те — помощь не нужна? И чем мы помешаем, а? Мы тихо — и не станем далеко отходить от тебя!

Вспомнив, что они продержались в дебрях ночь напролёт, Мих решил:

— Да и хрен с вами — пошли!

Вдруг и впрямь пригодятся, а на что-то да сгодятся. Всё веселей будет, чем с Вый-Лохом. А общение с людьми, даже такими придурками как алказавры — ничем не заменишь.

— Только условие и я ставлю их — заткнулись и не звука, пока не разрешу! Угу?

— Ага…  Конечно…  Само собой разумеется…

Не покинув лагерь, Мих уже пожалел, что уступил им, да ничего не поделаешь — слово дал. Терь хрен отвертишься, а не соскочишь.

— Двинули…  и сами молча, пока я вам кое-чем и кое-куда…

— Ну да…

Проводив их взглядом, Зуб подозвал Вежновца.

— Слышь, Паштет, будь другом — сгоняй на лесосеку и верни всех в лагерь! И это — пятёрку практикантропов для своей и их охраны прихвати! Всё понял?

— Не совсем! Чё, дикари осмелели? Снова в округе появились?

— Да нет, кто-то похуже их будет…  — уяснил Зуб: бросать Михея одного будет не по-дружески, а и не по-божески. Ушёл так, словно не надеялся вернуться, а скоро — наверняка.

Заодно бросил пару ласковых слов Варвару:

— Пока нас с Михеем не будет, ты здесь за главу! И береги голову! Угу?

— Чё…

— А…  ну тя…  Одно слово — Варвар…  — отмахнулся Зуб.

Ясюлюнец также жаждал примкнуть к ним, но они не брали его в свою песочницу. Хотя и понимал: оставлять лагерь без прикрытия нельзя — весь расчёт на него и тех, кто тут остался с ним, поскольку Вежновец увёл в дебри в противоположном направлении иных практикантропов.

— Как же…  навоюешь тут, если что…  — снова занялся любимым делом Варвар, принявшись рвать из туши водного чудища плоть, вымазываясь не только по локоть, а колено в крови.

Дорога к яме с бронезавром давалась тяжело. Нет, блуждать не приходилось, по такому случаю имелись зарубки, но воспоминания о стычке с ручными тварями сидели занозой в мозгу. Мих то и дело поглядывал на зверюгу, а затем на тех, кто отвлекал его от зловещей действительности своим пофигистским настроением ко всему. Вот уж кому жизнь в этом аду, как в раю, так алкобратьям. У них одна мысль на две головы — где бы набрать дури и дойти до состояния полного одурения с отупением?

Сделали себе самокрутки из каких-то листьев не то папоротника, не то лопуха и задымили, играя в паровозик. Пускали дым.

Пых…  Пых…

— Ла-Пых…  — окликнул Молдова того, обзывая на новый лад.

— Чё-Пых? — отреагировал он в свою очередь.

— Тя штыр-Пых?

— Пых так…

— И кто я? Когда сам Пых-тачок!..

Послушать их — чокнешься. А сумели вызвать идиотскую улыбку глупой направленности на устах практикантропа с серьёзным лицом. Настороженность прошла, а и от убитой им твари не осталось следа — она исчезла безвозвратно. Знать тот, кому принадлежала, прибрал её к рукам или лапам — подался восвояси.

— Хорошо бы…  — прорезался голос у Михея, озвучивая свои мысли со страхами вслух.

— Не…  — не согласились алкобратья. — Лучше, когда лучше!