Золотые Небеса. Полёт Одной Птицы - Mona Lisas Nemo

— Никак нельзя, — страж вытянулся как шило, не моргая. Смотрел впереди даже не удостаивая пришедшего хоть одним взглядом. — Посторонние не могут посещать дворец.

— Так что, мне теперь воронов ловить, чтобы поговорить с магом? — не удержался Мэроу.

— Нельзя. — Отрезал страж.

— Почему?

— Птицам так же не давали разрешения.

— А если ворон всё же долетит? — не отставал Мэроу, и так с лихвой недовольный.

— Нарушителей приказано сажать в темницу, — без запинки отвечал страж.

— И воронов?

— Всех.

— Записку то хоть передать можно? — осведомился Мэроу.

— Никак нельзя.

— Это ещё почему?

— Маги сами решают, когда принимать людей.

— Иначе говоря, он сам должен меня вызвать. Красота. — Мэроу на прощанье улыбнулся стражу и, развернувшись, отправился в лавку к травнику.

В тот же час Лант стоял на балконе, всматриваясь в серую улицу. Начинал накрапывать дождь, меж тем маг видел, как внизу появился человеку, с ног до головы закутанный в плащ. Некоторое время он разговаривал со стражей. Но вскоре развернулся и побежал себе восвояси. Отчего-то Лант нахмурился, при виде этой фигуры. Он уже собирался что-то сказать, когда его окликнул Терей:

— Нужно поторопиться, празднование вот-вот начнётся, а нам не годиться опаздывать. — Он имел в виду день брака Илуры, дочери Трулмалена, где должны были собраться все представители не только Натаана, но и других знатных родов Алфара.

И впрямь одни аристократы от мала до велика собрались в поместье Трулмалена, чтобы поздравить его со свадьбой дочери, выразить пожелания на будущее, и тихо-мерно беседовать, под неспешную мелодию арфистки. Красные и золотые одеяния мелькали тут и там. На гладких волосах красовались различные обручи: от деревянных, до сделанных из драгоценного камня и металла.

Прикрытая лишь лёгкими полупрозрачными тканями арфистка перебирала струны, сидя с закрытыми глазами на постаменте в центре залы. Слишком длинные ресницы, скорее всего ненастоящие, длинные светлые волосы и почти белая кожа. Нанятые мальчики разносили вино в кувшинах, то и дело подливая его гостям. Девочки носили подносы с фруктами, коих было неприлично мало — из-за прекращённых поставок.

Трулмален придерживал за локоть высокую гордую даму с тёмно-синим обручем на голове. Высоко вздёрнутый подбородок, просчитанные жесты. Когда объявили о завершении церемонии, гости дружно зааплодировали и тут же разошлись кто в какой угол, определившись небольшими группками. Невеста же, как впрочем и жених, стояли подле друг друга точно каменные, и не смотрели один на другого. Невеста изредка отвешивала вежливые поклоны. Во взгляде жениха Лант успел заметить безнадёжность.

Лант поставил пустую чашу на поднос. Терей и натаане, обступившие его кругом, сыпали словами не менее учтивыми, нежели улыбка прекрасной невесты. Изредка Ланту приходилось отвечать. Одна юная весьма очаровательная особа, с хорошо разыгранным простодушием принялась осведомляться, что могут маги и насколько он, Лант, в магии силён.

— Вы можете сделать так, чтобы пошёл дождь? — Зара, та самая очаровательная особа, захлопала голубыми глазами и ближе придвинулась к Ланту, под одобрительный взгляд своей матери.

— Да, — улыбнувшись, ответит ей Лант. Подобные вопросы ему хоть и наскучили, тем не менее, старательно задававшая их Зара выглядела мило.

— И ветер?

— Если постараюсь.

— А что вы ещё можете?

Первое, что пришло в голову Ланту, вслух произносить не следовало. Что он может? Он может повлиять на живое существо, чтобы то доверяло ему. С людьми это удавалось на более короткое время, чем с животными. Он всегда попадал в цель из лука. Он слышал мир, когда слушал.

— Маги слышат мир ярче, — наконец сказал он. Такой ответ не мог удовлетворить любопытство Зары, зато был встречен скрываемыми улыбками со стороны магов. Натаане же, в силу своей природы, давно научились не улыбаться когда хотелось, и улыбаться — когда нужно.

— Как чудесно!

Лант не смог не улыбнуться.

К ним подошёл Трулмален. Посмотрев на дочь, как раз беседующую с каким-то стариком, он повернулся к Ланту.

— Нравится ли вам наше празднование? — Хозяин поместья подозвал жену, черноволосую, зеленоглазую, с надменно учтивым выражением лица — точную копию мужа.

— Должно быть господину магу непривычно видеть такой скромный приём после дворца, — размеренно заговорила Аганола, жена Трулмалена.

— Нисколько, — ответил Лант.

Аганола осмотрела его с ног до головы, да так медленно, точно и не делала этого. Её одеяние волочилось по полу, когда она отправилась к другим гостям.

Чем-то провинилась разносившая фрукты девочка. Отругавшая её хозяйка тут же перенесла всё своё внимание к группе у арки, девочка же белее снега скрылась из залы.

— Вы должны извинить нас, господин маг, — сказал Трулмален. — Завтра вернутся гонцы и мы узнаем, что же стряслось с караваном из Риан-Ондима. Зато, надеюсь, вам пришлось по вкусу наше вино. Оно вот уже два поколения хранилось в подвалах поместья, дожидаясь своего часа.

— Вино великолепно, спасибо.

Зара так и не пыталась больше заговорить, видя, что право голоса перешло к куда более важным особам. И разговор потёк в непринуждённое русло. Говорили о самом праздновании, вспоминали высказывания других аристократов, всех имён которых Лант и не пытался запомнить. Диослада из поместья Касинов, Дюрайлин из поместья Оронов… Почтенный Златоок…. И все они были важны. У всех у них были дела, которые касались всего княжества.

— Вы слышали? Тумая из Вирфлафал надела пояс ниже второй накидки, — пренебрежительно поведала женщина с круглым лицом и крючковатым носом. — Какое неприличие! Я же говорила вам, что и мать её была без меры и вкуса…

Медленно отступая, Лант чуть не наткнулся на другую женщину, однако та лишь улыбнулась великому магу, хотела что-то сказать, но Лант уже подобрался к арке, собираясь тихонько пробраться к фонтану.

— Удивительное собрание, — сказал вдруг кто-то совсем рядом и Лант обернувшись, увидел невысокого мужчину с до боли знакомыми чертами лица. С тем же носом и подбородком, только другими, более живыми глазами. И обруч… заметив его удивление, мужчина более внимательно присмотрелся к Ланту. Но не приметив ничего странного добродушно улыбнулся.

— Я Даримон, — представился он слегка поклонившись, как это было принято в Алфаре.

Всё ещё напряжённо смотря на незнакомца, Лант неуверенно поклонился в ответ.

— Говорю, удушающее празднество. — Протянул Даримон. — Все эти учтивые беседы нагоняют на меня тоску. А тоска в моём возрасте весьма не способствует пищеварению. Вы только посмотрите! Невеста похлеще статуи будет, а жениху хоть бы сейчас к своей милой в Райхал. Вам, вижу, не часто доводилось присутствовать. Хотя я — не буду притворяться — знаю, кто вы такой. Великий маг. Молодой, без присяги. Лакомая добыча для любого князя. Да что там. Не удивлюсь, если вы скоро предстанете пред Голосом. Эх, маги, знаю я как вам: всё то людям помогать тянет, всё для блага и должно быть хорошо. Вас хлебом не корми, дать сделать хорошо. — Даримон улыбнулся, однако совсем не так, как это делали остальные алфарцы. — Вот я б и сам был как они, сам бы учтиво кланялся, когда тошно в глаза посмотреть. Сам бы был возмущён, когда нижние ткани одеяния короче, чем следовало… да вот, у меня брат — маг. Вы о нём не слышали. Он покинул Алфар еще, будучи молодым, уехал в Ураван, чтобы там в совете всякое делать. А потом и вовсе пропал. Да нет, что вы так смотрите, он жив здоров. Таламон он всегда живучий был, его хоть ядом пои — только усмехаться будет!