Тупик либерализма. Как начинаются войны - Василий Галин

Одна из наиболее популярных версий причин возникновения Великой депрессии была выдвинута представителям австрийской экономической школы во главе с Л. Мизесом и его последователями Ф. Хайеком, М. Ротбартом, Роббинсоном, Репке, Ф. Махлупом, Штриглем и др. Австрийские экономисты сконцентрировали свое внимание на том, что искусственно низкие процентные ставки и кредитная экспансия поощряют развитие «опасного бума на фондовом рынке и рынке недвижимости»{1196}.

Представители австрийской школы были одними из немногих, предсказавших Великую депрессию задолго до ее начала, что вызвало первый всплеск интереса к ним. Теоретические основы прогноза были изложены Мизесом в 1912 г. в книге «Теория денег и кредита». Основываясь на денежной теории К. Викселля, Мизес доказывал, что принудительное снижение процентных ставок центральными банками неизбежно создает искусственный бум, особенно в отраслях, производящих капитальные блага; и этот бум не может продолжаться долго. Более того, золотой стандарт, пусть даже ослабленный центральными банками, в конце концов заставит отдельные страны отказаться от инфляционной политики и пройти через крах{1197}. Крах неизбежен вне зависимости от того, растут цены или нет. В своем главном произведении «Человеческая деятельность» Мизес пояснял: «Крах явился необходимым следствием попыток понизить ставку процента посредством кредитной экспансии»{1198}. В 1924 г. Мизес предупредил, что приближается обвал, депрессия будет всемирной, поскольку почти каждая страна имела золотой стандарт и центральный банк, проводивший инфляционную политику после великой войны{1199}.

Ученик Мизеса Ф. Хайек в качестве директора Австрийского института экономических исследований в 1929 г. утверждал, что «у Европы не будет никаких надежд на выздоровление до тех пор, пока не упадут процентные ставки, а процентные ставки не упадут, пока не обрушится американский бум, что, вероятно, произойдет в течение следующих нескольких месяцев»{1200}.

В США также был обширный круг экономистов, предсказавших грядущий крах[148]. Они так же, как и представители австрийской школы, были сторонниками твердых денег. Наиболее известными из них были Б. Андерсон, главный экономист Chase Manhatten Bank, который неоднократно называл политику ФРС «неверной и опасной»{1201}, и П. Уиллис, профессор банковского дела в Колумбийском университете и редактор Journal of Commerc{1202}. Когда ФРС в августе 1927 г. снизил учетную ставку до 3,5% Б. Андерсон заявил: «мы подносим спичку к пороховой бочке» и «выпускаем на волю непредсказуемые психологические силы спекулятивной заразы»{1203}.

Е. Харвуд, сторонник «золотого стандарта», основатель независимого Американского института экономических исследований (Массачусетс) и регулярный автор для The Annalist, финансово-экономического еженедельника New York Times, с середины 1920-х неоднократно заявлял, что банки «выдали слишком много кредитов» и что кредитная экспансия ФРС скоро закончится. Вначале 1929 г. Е. Харвуд предупреждал: «…Текущая спекуляция капитальными товарами, представителями которых являются ценные бумаги, и инфляция их цен намного опаснее спекуляции потребительскими товарами»{1204}.

М. Ротбард подсчитал, что с середины 1921 г. по середину 1929 г. ФРС раздула денежное предложение более, чем на 60%{1205}. Как только рост денежной массы в США замедлится, предсказывал М. Ротбард, депрессия станет неизбежной{1206}. Так и произошло.

Какая же сила вызывает колебания денежной массы?

Мизес отвечал на этот вопрос следующим образом: Экономические циклы вызваны поведением банков. Если бы расширение банковского кредита не вело к снижению денежной ставки процента ниже естественной ставки, то равновесие не было бы нарушено. Но почему банки снова и снова совершают одну и ту же ошибку? «Ответ должен быть таков: потому что с точки зрения идеологии, господствующей в среде бизнесменов и политиков, понижение ставки процента является важной целью экономической политики и потому что инфляционное расширение кредита считается лучшим средством для достижения данной цели». «Коренная причина того явления, что один экономический цикл следует за другим, имеет, таким образом, идеологический характер»{1207}.

Представители австрийской школы считали кредитную политику американского правительства и ФРС главной, если не единственной причиной краха{1209}. По мнению Мизеса виной всему центральные банки, монополизировавшие денежную эмиссию. «Если бы каждый банк имел право эмиссии банкнот, которые могли бы быть обменены на золото, то чреватое опасностью расширение кредита и понижение процента стало бы невозможным»{1210}. Австрийские монетаристы настаивали на сохранении золотого стандарта и бесконечной эластичности заработной платы (т.е. возможности бесконечного ее снижения), последнее, по их мнению, должно было предупредить рост безработицы. По сути, это было прямое возвращение к рикардианскому «железному» закону заработной платы: безработица в рыночной экономике невозможна, так как избыточное население вымирает.

Гимн золотому стандарту пропоет и будущий глава ФРС А. Гринспен в 1970-х гг.: «Золото и экономическая свобода неразделимы… золотой стандарт является инструментом политики невмешательства… каждое из этих понятий подразумевает другое». «Золото стоит на защите прав собственности»{1211}. Однако, как ни странно, встав во главе ФРС, А. Гринспен на практике будет проводить прямо противоположную политику, все дальше и дальше уходя от призрака золотого стандарта. К концу его правления твердый вначале доллар превратиться, по словам современных экономистов, в «разбавленный кисель». Рекомендациям австрийской школы не последует практически ни одно правительство или денежная власть мира. Почему?

Очевидно потому, что еще ни одной правящей элите не надоело собственное существование. Предложение австрийских монетаристов обеспечить стабильную стоимость денег (золотого стандарта), а, следовательно, и прибылей капитала за счет бесконечного снижения заработной платы является ничем иным, как разновидностью социал-дарвинизма и ведет либо к установлению фашистской диктатуры, либо к революции.

«Урезание заработной платы, — замечал в этой связи практик реального капитализма Г. Форд, — это самый легкий и самый пошлый способ решить проблему, не говоря уже о нарушении общечеловеческих законов. В действительности это значит обвинить рабочих в собственном бессилии и некомпетентности»{1212}.

Но главное, урезание заработной платы не решает самой проблемы, поскольку ее снижение ведет к сжатию спроса, а следовательно дефляции, экономическому и политическому кризису, радикализованному огромными размерами социальной пропасти, в которую толкает общество австрийская монетарная школа.

Не случайно Г. Хаберлер отмечал, что выбор экономической стратегии в данном случае выходит далеко за рамки экономики: «Это чрезвычайно важный вопрос, — отмечал он, — имеющий большое значение для определения политического курса»{1213}.

Таким образом, из чисто экономической проблемы проблема кризиса переросла в политическую. Другими словами, поиск причин кризиса начинает диктоваться не столько стремлением к научной истине, сколько мировоззренческими интересами противоборствующих сторон. На этом поле в непримиримой борьбе сошлись две версии: либерально-монетаристская и социально-политэкономическая. «В миру» ее прозвали «войной Фридмана против Кейнса». Какие же аргументы приводила каждая из сторон?

ПОЛИТЭКОНОМИСТЫ

Крах был неминуем, потому что железные дороги рассматривались скорее как фактор на фондовой бирже, чем как способ служения.

Политэкономическая версия связана в первую очередь с именами К. Маркса и Д. Рикардо.

К. Маркс обосновал свою теорию в 1867 г. («Капитал«, т. 1). Согласно его версии в основе циклических кризисов лежит кризис перепроизводства, т.е. в производстве товаров в таком количестве, которое превышает платежеспособный спрос. Причина этого, по мнению К. Маркса, заключается в том, что заработная плата, представляющая собой совокупный конечный спрос, составляет лишь часть созданной «прибавочной стоимости»[149], как следствие, спрос всегда будет меньше имеющегося предложения.

Чтобы распродать товаров на общую сумму больше, чем совокупная сумма заработной платы, владельцы капитала вынуждены реализовать товар в кредит. Общая сумма долга последовательно накапливается с каждым циклом производства. В итоге неизбежно наступает фаза, когда сумма выплат по долгу начинает превышать платежеспособные возможности населения, что приводит к резкому спаду товарного производства, массовым банкротствам и безработице[150].