Эрнест Хемингуэй. Обреченный победитель - Лестер Хемингуэй

В маленьком баре отеля «Дорчестер» было тихо. Большая часть людей находилась в номерах и готовилась к вечеру. Эрнест выпил стаканчик, а потом пропустил еще один, пока я вчитывался в черный лист с маленькими белыми буквами. Это была фотокопия отпечатанного на машинке письма из государственного департамента. Снизу от заголовка «Соединенные Штаты Америки» я прочитал название посольства, слова приветствия и две главы заявления от имени Спрулля Брадена, кубинского посла, являющегося официальным представителем президента.

В резюме было указано, что обладатель сего, Эрнест Хемингуэй, в течение длительного времени под грифом строжайшей секретности выполнял опасные и важные операции в войне на море против фашистской Германии. Нижеподписавшийся полностью согласен с ценностью этого… и глубоко признателен за проявленный профессионализм.

– О господи, ты снова совершил это!

– Послушай, Барон, – начал Эрнест, – это не представляло какой-либо опасности. Честно говоря, я сыграл удачно. Но эти чертовы чиновники несколько раз выводили меня из равновесия.

– А когда это случилось в первый раз? – Я всегда был прямым в своих вопросах, но никогда мне так не терпелось услышать ответ.

– Когда они дали мне знать, что докладная записка получена. И это за те тридцать две тысячи долларов, которых хватило только на радиооборудование! У нас была превосходная аппаратура, настолько совершенная, что мы могли засечь направление на передатчик, если удавалось удержать судно от качки. Мы даже принимали слабые сигналы из Атлантики.

– А кто входил в команду? И какая аппаратура у тебя была?

– Все было самое лучшее. Я все продумал, как ты вместе с Тони. В течение почти всего времени у нас был полный экипаж – девять человек, включая меня. Сейчас у «Пилар» новые двигатели. В нашей команде были лучшие из лучших. Мистер Джиджи, Патрик и Грегорио. Но у последнего было шестеро детей. Я оставлял их обычно на берегу, когда мы ходили в районе Кэй-Сал и Кайо-Кофитес – ты вспоминаешь эти места? У нас был Патче и еще один игрок в пелот, сержант морской пехоты при посольстве, и несколько местных парней. Они были профессионалами от рождения. Несколько кубинских судов было потоплено на наших глазах, ты знаешь об этом.

Я знал. Я напомнил ему о колумбийцах и шхунах, расстрелянных из крупнокалиберных пулеметов. Те, кому удалось спастись, вернулись домой лишь недели спустя. Мы знали этих людей.

– Мы жили лишь надеждой на благополучный исход.

– У вас была возможность дать отпор?

– Не могу сказать с уверенностью. Нам просто не везло. Но ты бы видел нашу систему защиты! Один из местных парней пришел ко мне и сказал: «Папа, меня беспокоит отсутствие брони на судне. Почему бы не поставить хоть какую-то защиту? Если немцы начнут нас обстреливать, то, по крайней мере, у нас будет меньше дырок в бортах. Я не могу спать спокойно, пока у нас не будет хотя бы элементарной защиты». После этого я раздобыл стальной лист. Мы сделали обшивку спереди, которая могла противостоять по крайней мере пятидюймовому снаряду. Она оказалась чертовски тяжелой, и судно шло, зарываясь носом. Все это не дало желаемого эффекта, а судно стало неповоротливым. А нам как раз требовалась маневренность. Но тем не менее, я не снимал этой обшивки. Об этом говорил весь экипаж. В конце концов этот парень подошел ко мне и сказал: «Папа, я не могу спокойно спать, пока наше судно столь медлительное». После этого мы сняли стальные листы, и наше судно вновь обрело былую резвость.

– Какой урон вы могли нанести? – В наших руках были новые наполненные бокалы.

– Весьма приличный. Помимо легкого вооружения у нас были крупнокалиберные пулеметы и гранатометы. У нас была бомба с небольшим замедлителем и ручками. Мы держали ее на палубе спрятанной под брезентом и в полной боевой готовности. Идея заключалась в прочесывании района, где мы слышали их переговоры. Один раз подводная лодка всплыла на поверхность, и нам отдали приказ приблизиться. Затем Патче со своим напарником зарядили бомбу, взяли ее за ручки, и, когда мы приблизились к боевой рубке, мы решили расчистить палубу с помощью пулеметов, пока наши игроки в пелот бросали бомбу на край боевой рубки. Взрывом разнесло водонепроницаемый люк, а может, она рванула прямо в перископном отсеке. Но тем не менее, лодка не затонула. Ты бы знал… все ее шифровальные блокноты, вооружение и плененный экипаж, все это можно использовать везде против нацистского флота.

– Но никакого общения не было?

– Никто не приблизился. Мы прошли довольно близко. Мы слышали их речь в Кэй-Сале по всему городу. Я вспоминаю много немцев, которые говорили на сленге даже между собой. Одну подводную лодку, которую мы засекли, разбомбили с самолета.

– Как долго ты этим занимался? Марта, наверно, переживала?

Эрнест на мгновение задумался.

– Она была занята работой корреспондента. Однажды мы вышли в море на девяносто дней и иногда заходили в Нуевитас за продуктами. А твоя старая лодка еще на ходу. Я видел ее. В другой раз мы провели в море сто три дня. Вот так я заработал рак кожи. Слишком сильно загорал в одних и тех же местах. Врач посоветовал мне не бриться несколько недель. Так я отрастил бороду, но мне она нравится. Давай-ка еще выпьем.

Я сидел и слушал завороженный. Мы поговорили о том, чем занимаются наши дети, когда их последний раз видели и где они сейчас. Затем мы перешли к родственникам и их здоровью, выпили еще виски и начали вспоминать друзей и их дела. Наконец я понял, что он готов вернуться к основной теме.

– Что бы ты сделал, если бы попал в плен? – спросил я.

– Это тонкий момент. Я много думал над этим, – ответил он, – и в конце концов набросал каперское свидетельство, как в старые добрые времена. Сейчас оно у меня дома. В составе команды были люди разных национальностей, но все действовали в интересах нации на законном основании. Таким образом, мы обладали некоторым статусом и надеялись, что нас не расстреляют, если вдруг удача отвернется от нас.

Перед тем как мы расстались, Эрнест взял с меня обещание прийти в отель на следующий день, как только я буду свободен. Утром он собирался встретиться с какими-то людьми, у него было много поручений, и я мог ему помочь с этим. Он предложил нам вместе прогуляться. Он собирался приобрести план города. Я был удивлен тем, что он никогда раньше не бывал в Англии.

На следующий день Эрнест был полон энергии.

– Все утро занимался проверкой документов и обдумыванием статьи вместе с Биллом Кортни и Джо Дирингом, – сказал он, – черт возьми, я хочу, чтобы Марта наконец откликнулась. Она где-то в Италии. Вчера я послал ей радиограмму. Никакого ответа. Пойдем-ка прогуляемся. Покажешь мне, где тут что, но только не превращай это в путешествие Кука.