Британия - Саймон Скэрроу

– Тогда почему, во имя Юпитера, лучшего и величайшего, ты не видишь связи между сведениями, которые были тебе скормлены, и общей стратегической ситуацией? Тебя обманули друиды, и сделали они это мастерски, вот что я тебе скажу. – Квинтат заговорил мягче: – Нет ничего постыдного в том, чтобы признать ошибку. Друиды чрезвычайно хитры, и тебе следует отдать им должное – они хотят заставить нашу армию отступить. Они знают, что не смогут помешать нам захватить их священный остров. Им не удастся остановить нас в сражении. Поэтому они придумали коварный план, чтобы заставить нас отказаться от наступления. Теперь ты видишь, что я прав?

Макрон обдумал доводы легата и неохотно признал, что в них был смысл. На его щеках появился румянец – его обманули, и он едва не помешал римлянам довести кампанию до конца. Но потом центурион снова задумался. Может быть, легат прав, но следовало учитывать, что пленник сказал правду о намерениях врага устроить ловушку для римской армии. И он должен настаивать на своем не из гордости, а ради безопасности своих товарищей.

– Господин, я надеюсь, что вы правы. И все же, я думаю, будет разумно рассмотреть все варианты. Вдруг пленник сказал правду…

Квинтат холодно посмотрел на Макрона:

– И что ты предлагаешь мне сделать? Прекратить атаки на Мону и отправить патрули на поиски вражеской армии? Оглянись, центурион. Зима уже близко. Этот снег – лишь предвестник более суровой погоды. У нас осталось совсем немного времени, чтобы покончить с друидами и вернуться на зимние квартиры, прежде чем перевалы станут непроходимыми. Я не стану отказываться от шанса уничтожить друидов и установить мир в Британии… Ну что же, я потратил слишком много времени на разговор с тобой. Ты можешь провести вечер в лагере, а на рассвете тебе следует вернуться в форт вместе со своими людьми.

– Но, господин легат, мое место здесь, вместе с моими парнями из Четвертой когорты.

– Твое место там, где я скажу, – холодно заявил Квинтат и посмотрел через плечо Макрона: – Ну-ка расскажи мне, кто прибыл вместе с тобой?

Макрон повернул голову:

– Трибун Гай Порцин Глабр, господин легат. Его прислали из Рима. Я встретился с ним по пути сюда.

– Трибун Глабр, подойди сюда!

Глабр поспешно подошел к легату и отсалютовал, но ему не дали шанса представиться.

– Центурион Макрон сказал, что тебя прислал Рим.

– Да, господин легат.

– Зачем?

Глабра смутила прямота Квинтата.

– Меня прислали по приказу императора. Я должен передать вам, что новый губернатор провинции уже назначен и вскоре прибудет в Британию. Я должен помочь передать управление провинцией из ваших рук в руки губернатора.

– Новый губернатор? – Квинтат был потрясен. – Так скоро? Не может быть… Проклятье, почему именно сейчас? Кто он такой?

– Авл Дидий Галл, господин легат.

– Я его знаю. Но почему Дидий Галл? Он никогда не покидал берегов Средиземного моря. У него нет опыта сражений с кельтами, он не привык к такому климату… Отвратительный выбор, сделанный сующими нос не в свое дело политиками, которые, несомненно, отвечают друг другу услугой за услугу… Я прекрасно справлюсь с управлением провинцией до весны.

– Я ничего не знаю о сроках, господин легат, – холодно ответил Глабр. – Я всего лишь посредник.

Квинтат фыркнул:

– Ты человек Галла. И тебе придется подождать, пока моя работа здесь не будет закончена, только после этого мы начнем процесс передачи власти.

– Я получил приказ немедленно начать приготовления к прибытию нового губернатора. Галл требует, чтобы вы подготовили полный отчет о состоянии легионов и гражданских лиц, их местонахождении и должностных обязанностях.

– Он требует, значит?

– Да, и у него есть ряд других пожеланий, господин. Их список содержится в моем ларце с документами, и я готов начать работать с вашими людьми при первой подходящей возможности.

Квинтат рассмеялся:

– И ты полагаешь, что сейчас наступил прекрасный момент для бюрократических упражнений, трибун Глабр? Я веду войну. И разберусь с твоими пожеланиями, как только буду готов. А пока добро пожаловать в мой лагерь. Или ты предпочитаешь вернуться в Лондиниум и дождаться прибытия своего господина?

– После опасностей, с которыми я столкнулся в горах, я предпочел бы остаться с армией, господин легат.

– Очень хорошо, однако постарайся не мешаться у меня под ногами. Ты меня понял?

– Да, господин легат.

Квинтат повернулся к Макрону:

– Вот видишь? Стало еще больше причин раздавить проклятых друидов именно сейчас… А теперь я должен вернуться к командованию армией. Вы оба свободны.

Он не стал дожидаться ответа, повернулся и решительно зашагал к своим офицерам; под его ногами громко скрипел снег. Когда легат оказался вне пределов слышимости, Глабр негромко присвистнул:

– Какой обидчивый нрав у нашего легата… Он всегда такой?

– Полагаю, только в тех случаях, когда кто-то хочет отнять у него должность, господин трибун.

Глабр повернулся к Макрону и улыбнулся:

– Не сомневаюсь: ты считаешь, что все это – политика, обычные попытки вонзить кому-нибудь нож в спину в качестве послеобеденного развлечения.

– Я… ну… – Макрон перенес вес тела на здоровую ногу: рана снова давала о себе знать.

– Ты прав. Именно так все и обстоит. Губернатор уже на пути сюда, а Квинтат хочет оставить след в провинции. Ему не повезло – вся слава, скорее всего, достанется Галлу, но так часто бывает. И я прекрасно понимаю его настроение.

– Все это замечательно для вас и других патрициев, господин трибун, но всем остальным приходится выполнять свой долг и сражаться за Рим и наших товарищей. Когда ты попадаешь в полную задницу и стоишь по колено в крови, а тебя от варваров отделяют только твой щит и меч, бывает обидно знать, что в Риме тебя считают лишь фишкой в игре. Вы ведь понимаете, что я имею в виду?

Они посмотрели друг другу в глаза, после чего Глабр кивнул:

– Справедливая мысль, центурион. Я постараюсь это запомнить.

– Благодарю вас, господин трибун.

Глабр откашлялся:

– Раз уж оказалось, что в моем присутствии никто не нуждается, я собираюсь найти уютное теплое местечко в лагере. А что намерен делать ты?

Макрон тяжело вздохнул:

– Мне нужно отыскать префекта Катона и сообщить ему новости. У легата может быть свое мнение, но я не уверен, что враг пытался нас обмануть. А Катон наверняка выслушает меня внимательно, и у него на все есть собственное мнение. – Макрон тепло улыбнулся: – Этого у него не отнимешь.

– Похоже, ты восхищаешься своим командиром.

Лицо Макрона превратилось в маску.

– Он превосходный офицер, господин трибун. Один из лучших во всей армии, и всякий, кто его знает, согласится со мной.