Из прошлого: далекого и близкого - Николай Яковлевич Мерперт

кабинет его занят «одним лицом». Так в библиотеке и были произнесены все обязательные фразы (мы ведь русские археологи в Судане). Затем г-н Сабит Хасан пригласил нас в свой кабинет, чтобы показать карты и аэрофотоснимки и представить проф. Уолтеру Эмери, одному из крупнейших египтологов современности, главному консультанту ЮНЕСКО по Судану. Мне приходилось неоднократно обращаться к превосходным отчетам профессора Эмери о его классических исследованиях в Египте, с трудом добытым Борисом Борисовичем в Каире, а в этом сезоне мы упорно искали и нашли его новую замечательную книгу «Archaic Egypt» («Архаический Египет»). И вот он сам. Типичнейший англичанин, высокий, великолепно сохранившийся, стройный, с гордо поставленной головой, светлый шатен с лишь тронутой сединой головой, а ведь позади у него шесть лет службы в английской армии в годы Второй Мировой войны. Родился он в 1903 году, окончил Институт археологии Ливерпульского университета и уже в 1923 году впервые прибыл в Египет как сотрудник экспедиции Общества египтологических исследований в Телль-эль-Амаране. С тех пор за исключением указанных военных лет и 4-х дипломатической службы в Каире, вся его деятельность была полностью посвящена раскопкам и исследованиям в Нильской долине. С 1924 по 1928 гг. он руководил экспедицией Ливерпульского университета в Луксоре и Арманте, а в 1929 году был назначен директором археологической службы Нубии (египетской правительственной службы древностей) с поручением раскопок всех памятников Нижней Нубии, подлежащих затоплению при второй надстройке Ассуанской плотины. В ходе этих работ он вскрыл погребения поздненубийских царей, что явилось одним из важнейших археологических открытий XX века. В 1936 году Эмери начал раскопки архаического некрополя в Саккаре, а с середины XX в. вел раскопки древнеегипетского укрепленного города Бухена в Северном Судане.

Результаты всей этой плодотворной деятельности дают проф. У. Эмери полное право называться классиком египтологии.

Проф. У. Эмери кратко расспросил меня о результатах наших двух сезонов в Нубии, одобрив их и согласившись с интерпретацией основных памятников. Расстались мы очень тепло.

Вечером Борис Борисович делал доклад в клубе нашего посольства в Хартуме. Собрались все русские города. Был и посол: все здесь куда проще, чем в Каире. Интерес к нашим работам был проявлен неподдельный, да и доклад был очень живым и увлекательным. По-моему, сотрудники посольства впервые поняли, в какой стране они обитают, и какую роль сыграла эта страна в культурной истории человечества — от сотен лет соперничества с Египтом до распространения в Африке христианства и ислама.

Сообщили нам малоутешительные сведения о движении поездов на северо-запад, в Керим: говорят, идут они чуть ли не 36 часов, порядка движения нет никакого, на станциях и полустанках поезд стоит часами и т. п.

31 марта 1963 г.

И вот мы в поезде. Вагон I класса сносный (лучше египетских) — спать можно. Выехали более-менее вовремя. Четвертым в нашем купе оказался родственник Мубарака, инспектор школ Мухаммед Сулейман. Сам он учитель истории, бывал в Европе, собирается в Россию. Особенно интересовался книгой С.Р. Смирнова о восстании Махди. Привел из другого купе приятеля — поэта, написавшего поэму о наших космонавтах.

1 апреля 1963 г.

Встречаем первый день нашего пятого африканского месяца в Северном Судане. Вскоре наш поезд должен сойти с основной — северной магистрали и перейти на западную ветку, ведущую к Кериму.

На станции Эль-Кааб мы познакомились с суданцем — железнодорожником, работающим в нашем же поезде. Это был высокий, молодой еще человек с крупными чертами лица и белоснежными зубами. Одет он в легкую форму цвета хаки, обычную для суданских железнодорожников.

Меня он принял вначале за итальянца (уже далеко не первым), узнав же истину, искренне обрадовался: он был в Москве на фестивале молодежи 1957 года, вернулся в восторге от России. Зовут его Ахмад Шериф, живет он в Кериме. Читает все, что печатается по-арабски о России, знает Толстого и Горького.

А поезд шел на северо-запад. Саванна осталась далеко на юге. За окнами вновь проходили столь привычные уже черные скалы, желтый песок пустыни. Потом далеко на горизонте показались подобные высоким шатрам пирамиды, давно уже — более двух тысячелетий — ушедшие в седую древность в самом Египте и реанимированные (в заметно сокращенных размерах) во второй четверти I тысячелетия до Р.Х. черными фараонами XXV (Суданской) династии. И среди них — гигантская черная скала — Джебель-Баркал («Священная скала») с высеченным в ней при Рамзесе II храме Амона — владыки ветров — своего рода «суданским» Абу-Симбелом. Поезд петлял, пирамиды оказывались то справа, то слева, то исчезали совсем. Вновь берег Нила и, наконец, станция. Керима.

Пирамиды Нури, Напаты

Бог Амт, охраняющий царя Тахарку в Большом храме Джебель-Баркал

Северный и Южный Некрополи в Мероэ, на заднем плане западный Некрополь

2 апреля 1963 г.

В Кериме нас встретил шофер с пикапом, и мы тотчас же тронулись в Мероэ. Проехали весь городок. Дома только одноэтажны, стены коричневые, одноцветные. Между двумя значительная лагуна — здесь и расположены остатки древней Напаты и Джебель-Баркала. Статуи храма Рамзеса II почти не сохранились, хотя здесь основал он свою южную столицу. Паром быстроходный, но маленький, берет всего две машины. Переправлялись мы на закате.

На другом берегу — Мероэ. Городок очень оригинален: желтый песок, коричневые дома и нередко красные глиняные ограды, а в IX-VIII вв. до Р.Х. — это столица Мероитского государства. Проехали несколько десятков метров и прибыли в дом туриста — это очень приятное и легкое здание красного цвета с красной же оградой.

3 апреля 1963 г.

Утром покинули Мероэ и начали объезд памятников.

Посещение Мероэ произвело на нас глубокое впечатление. Этому способствовали и красота природы, и неизменная благожелательность администрации и населения, и огромная концентрация важнейших памятников самых различных периодов, начиная с додинастического. Именно в районе Мероэ политическая и культурная жизнь населения Судана отличалась особой активностью и в ряде случаев отмечена возникновением важнейших феноменов экономического, культурного, политического характера (раннее земледелие, крайне архаичная керамическая традиция, политическое соперничество с Египтом) и даже определенное подчинение его при XXV Суданской династии. Археологические перспективы Судана бескрайни. В 1963 году