Шторм - Нора Хесс

Неужели все эти годы Джеб, как обычно, дарил Кейну серебряные пряжки, а Марии какую-нибудь безделушку? Ее губы расплылись в улыбке, когда она вспомнила выдвижной ящик в своем комоде, заваленный шарфами, которые она каждый год Рождественским утром находила под елкой.

– Марии понравились бы вот эти серьги в виде колец, – предложила Шторм, указывая на позолоченные кольца. И еле сдержалась, чтобы не засмеяться: старый ковбой с быстротой молнии принял решение, не возразив ей ни слова. Видимо, он точно также устал от этой суеты, как и она сама.

Они покинули магазин, унося с собой маленькую коробочку, которую Шторм положила в свою дамскую сумку. Другие покупки, сделанные Джебом сегодня, были уже привязаны к седлу его лошади. Выйдя на улицу, они направились по тротуару, влившись в густой поток прохожих.

– Тьфу! Как я рад, что все это уже позади, – с облегчением проговорил Джеб, расталкивая костлявыми руками встречных. – А теперь завернем в заведение Бака, подкрепимся и выпьем пива.

– Ноги моей не будет в этой вонючей забегаловке, – заявила Шторм самым решительным тоном и упрямо вскинула вверх подбородок. – Мы пойдем в салун – «У ковбоя» и съедим там по жаркому.

– Шторми, – Джеб от волнения шел теперь по самой середине тротуара, не обращая внимания на сердитые взгляды прохожих, которые вынуждены были обходить его. – Я не могу пойти туда. Я никогда в жизни не был в таком шикарном, дорогом заведении.

– Тогда тебе самое время побывать там, – Шторм схватила тощую руку Джеба и повела его дальше, как ребенка, по деревянному настилу тротуара. Когда они остановились перед массивной тяжелой дверью из темного дерева, Джеб слегка отпрянул, в его выцветших глазах читалось выражение почти панического ужаса.

– Шторми, ты не учитываешь одно обстоятельство: у меня ведь нет зубов! Я не смогу справиться с куском мяса.

– Я прекрасно видела, как ты справляешься с куском мяса за пять минут. А теперь пойдем, старый обманщик, тебе понравится здесь, я уверена.

– Черт возьми, Шторми, – скрюченные пальцы Джеба с узловатыми суставами, распухшими от хронического артрита, пытались вырваться из молодой крепкой руки Шторм. – Я все скажу Кейну, я скажу ему, как ты разговаривала со мной сегодня.

– Пошли-пошли, – сказала Шторм и пыталась стронуть старика с места. – Если он только голос на меня повысит, я тут же выйду в поле и застрелю его дикого жеребца.

Кусая губы, чтобы не рассмеяться, Шторм исподволь наблюдала, как Джеб вытаращил глаза. Он открыл уже рот, чтобы ответить ей на эту угрозу, но тут за их спиной раздались голоса. Это были два фермера, жившие по соседству с их ранчо. Обменявшись громкими приветствиями и дружески похлопав друг друга по спине, Шторм, Джеб и их знакомые незаметно оказались внутри помещения.

– Как мы сможем рассмотреть в такой темноте то, что мы едим? – ворчал Джеб, ковыляя вслед за Шторм и наступая ей на пятки, а его мягкая широкополая шляпа, которую он держал в руках перед собой, хлопала при каждом шаге Шторм по спине. – Меня всегда поражало, почему некоторые люди так любят сидеть и есть в темноте. Именно в темноте! Что до меня, то я желаю знать, что я кладу в рот.

– Если ты не заткнешься, я сейчас положу туда свой кулак, – прошипела Шторм, потому что он нечаянно толкнул ее на официанта, который вел их к столику в центре зала. – Успокойся, Джеб, твои глаза привыкнут к темноте, и уже через пару минут ты будешь в состоянии различать предметы.

Шторм присела на стул, который выдвинул для нее официант, а Джеб уселся напротив нее. Когда им принесли меню, Шторм взглянула на Джеба, пробежав глазами свой экземпляр, и почувствовала угрызение совести. Она увидела, что Джеб неправильно держит листок, на котором было отпечатано меню, ведь старик был неграмотен, а она совсем забыла об этом. Ей не следовало насильно тащить его сюда. Он чувствовал себя здесь не в своей тарелке.

«Но не могла же я пойти с ним в забегаловку Бака», – оправдывалась перед собой Шторм. Старый Джеб изумился бы, узнай он, что известно всем: заведение Бака – излюбленное место сборищ городских шлюх.

«И если уж говорить об излюбленных местах, – продолжала размышлять Шторм, видя, как в зал входит Джози Сейлз, – то это заведение – излюбленное место Уэйда».

Шторм выжидательно сощурила глаза, поскольку Джози явно заметила их и начала пробираться к их столику. Не спросив разрешения, она выдвинула стул и уселась за столик.

– Итак, принцесса, – усмехнулась она, – что привело тебя в город?

– Только не желание видеть тебя, это уж точно, – ответила Шторм резко.

Джеб хмыкнул, а Джози бросила на него презрительный взгляд.

– Ну и как у тебя идут дела на любовном фронте, принцесса? – снова обратилась она к Шторм.

– А почему тебя так интересует мой любовный фронт? – спросила Шторм, внутренне сжавшись от светящейся в зеленых, пристально глядящих на нее глазах соперницы, откровенной ненависти.

Когда, скрипнув стулом, Джози придвинулась ближе, к ней, Шторм почувствовала сильный запах виски. Джози была пьяна.

Шторм поняла, что сейчас разразится скандал, когда Джози, собираясь схватить ее запястье, промахнулась и свалила со стола стакан воды.

– Ты – маленькая сука, – цедила Джози, сжав узкие бледные губы, – тебе удалось каким-то образом обворожить Уэйда, увести его у меня. Но не надейся, что тебе удастся удержать его у своей юбки!

Она окинула презрительным взглядом всю стройную фигуру Шторм.

– Ему нравится грубая безудержная страсть.

Поэтому ему скоро надоест разыгрывать из себя в твоей постели джентльмена, и он вернется ко мне.

«Значит, Джози, – подумала Шторм, – ты до сих пор ничего не знаешь о женщине в Шайенне». Шторм подняла взгляд на худое, покрытое пятнами гнева лицо и произнесла, растягивая слова: – Я не могу поверить, что Уэйд вообще занимался когда-нибудь с тобой любовью, Джози. Да если бы он только приблизился к твоим острым выпирающим костям, они бы его в ту же минуту проткнули насквозь, он бы и пикнуть не успел.

Джеб расхохотался старческим визгливым смехом, показывая беззубые десна, а Джози резко повернулась к нему: ее глаза гневно сверкали.

– Заткнись, ты, мешок с дерьмом! – прикрикнула она.

– Ты не смеешь так говорить с ним, старая шлюха, – взвилась Шторм, еле сдерживаясь, чтобы не вскочить с места, и уцепилась руками за стол.

– Я буду говорить так, как считаю нужным, ты – новая подстилка Мэгэллена, – и на глазах десятков посетителей заведения, следящих за их громкой ссорой раскрыв рты, Джози размахнулась и дала Шторм звонкую пощечину.

На долю секунды Шторм растерялась, заморгав от изумления; но тут же, не осознав до конца, что делает, она саданула кулаком со всех сил по лицу Джози, попав прямо в нос.