Драконье Солнце - Варвара Мадоши

А потом произошла катастрофа.

Это случилось ранним утром. Погоня за астрологом завела нас в места совсем безлюдные. Следующая деревня, в которой можно было заночевать, располагалась далеко — чтобы попасть туда засветло, следовало выйти раннее раннего. Так мы и поступили: покинули постоялый двор, когда еще туман стоял.

Пока я расплачивался с хозяйкой (у этого постоялого двора для разнообразия была хозяйка, а не хозяин), Вия стоя клевала носом, привалившись плечом к косяку. Мальчик-прислужник, который как раз разжигал огонь в очаге, косился на нее с изрядным подозрением: разумеется, в населенных местах Вия всегда заматывала лицо. Ладно хоть о проказе тут не слыхали, а что будем делать, если Гаев нас за собой до юга протащит, и там придется в какой-то большой город заходить?…

Ладно, решил я. Тогда и буду думать. А еще припомнилось смутно, будто, как я слышал, в Отвоеванной Земле и в Эмиратах женщины носят накидки на лицах. Предположим, Вия у нас будет какой-нибудь молоденькой стеснительной барышней оттуда… а почему бы и нет?…

Наконец мы вышли наружу. Вия еще какое-то время ждала, пока я выводил лошадей из сарая, который здесь по недоразумению называли конюшней. Кажется, шаманка зевала во весь рот, но под повязкой все равно ничего не видно.

Потом мы наконец-то сели на лошадей, и выехали со двора.

— Завтрашнее село ведь не так далеко от того, куда мы придем вечером, милорд? — спросила шаманка. Когда мы отъехали от деревни подальше, она, как всегда, размотала свой шарф.

— Поближе, — кивнул я. — Там дальше начинаются более населенные края. Мы деревеньки две-три будем за день проходить. А к чему ты это?

— Давайте завтра никуда не пойдем, — сказала она. — Раз начинаются населенные края… Гаев, если не свернет, уже не станет срезать путь через леса… не будет смысла. Если верить карте.

— Да, — я кивнул.

— Вот… значит, еще один день особенно ничего не изменит. Давайте лучше завтра отдохнем.

— Ты не заболела? — спросил я с некоторой тревогой. — Или это опять твои шаманские штучки?…

— Нет, просто… милорд, разве вы не помните?… Сегодня последний день седьмого месяца. Завтра полнолуние… и Ламмас.

— Ламмас?… — я удивленно моргнул. — Что это такое?

— Как, вы не знаете?!

— Первый раз слышу.

— Ламмас, — повторила Вия. — Он же Лугнассад. День, когда Древние Боги начинали стареть и дряхнуть. В Самхейн они умирали, в Йоль возрождались… милорд, вы же выросли в Радужных Княжествах! Разве вы никогда прежде не слышали об этих праздниках?!

— Сегодня от тебя слышу в первый раз, — пожал я плечами. — Ламмас… Лугна… Лагна… на что?

— Лугнассад, милорд…

— Ха! Ну и названьице… Там что, у них бог плодородия как раз в этот день в кустики сходил?

— Бог плодородия? — Вия покачала головой. — О чем вы, милорд?… Древние боги почти все были связаны с землей, со смертью и возрождением.

Что-то такое прозвучало в словах шаманки… что-то толкнулось в сырых, холодных гроздьях тумана по обе стороны тропы. «Самхейн!» — вздохнул туман. «Ламмас», — хлюпнула трава под ногами.

— И что? — спросил я. — Это же просто дни в году, которые праздновали тысячелетия назад. Чем они могут быть опасны?

— Уж вы-то, милорд, должны знать, что праздники вовсе не перестают быть праздниками с течением столетий, — строго сказала Вия. — Это дни, когда ткань бытия нарушается. Когда все наоборот. Дни, о которых мы говорим, связаны с фазами Луны. Освобождается сила, благодаря которой наш мир обновляется… точнее, так было когда-то. Теперь этой силой владеют новые боги. Но здесь… — шаманка промолчала.

«Где новый бог убит», — ехидно качнули ветками осины по обе стороны дороги.

— Так, и чем нам может угрожать этот праздник здесь? — деловито спросил я. — Кстати сказать, за двадцать лет местные жители ничего такого не заметили…

— Местные жители наверняка заметили связь с полнолунием, — покачала головой Вия. — Скажете, нет?

Крыть было нечем. Еще когда я был совсем малышом, нам было прекрасно известно, что в полнолуние из дома лучше не выходить.

— А чтобы обратить внимание, что некоторые полнолуния опаснее прочих, нужно порядочно времени, — припечатала Вия. — За какие-то двадцать лет с этим не справиться. У людей столетия уходили. Ну… может, где-то и справились. В деревеньках подальше, где память прежних времен еще умудрились сохранить.

— Ну хорошо, если ты считаешь, что так разумнее, день и в самом деле можно переждать, — пожал я плечами. — Или ночь. Ведь если полнолуние, разгул каких-то там сил должен быть только ночью, под луной, верно?

— Надеюсь, что так, — осторожно сказала Вия.

— Ну тогда и вовсе никаких проблем. Ночи-то мы с тобой и так проводим под крышей, — заметил я довольно легкомысленным тоном.

Когда мы проехали еще с полмили, Вия вдруг произнесла:

— Милорд, а почему вы не выпускаете Агни?

— Она не любит такую погоду, — пожал я плечами. — А что, ты по ней соскучилась?… Ну ладно, можно и выпустить, отчего нет.

Я действительно раскупорил пузырек. Ящерка в кои-то веки оказалась недовольна пробуждением: и холодно, и сыро, и в воздухе что-то не то, и вообще ей тут не нравится… Правда, услышав, что о ней справлялась Вия, сменила гнев на милость, и пересела на плечо к своей новой подружке. Спряталась у нее в волосах. Вот странно: со мной Агни болтать просто обожает, но мне ни разу не удалось поймать ее на том, чтобы они с Вией о чем-то вообще разговаривали. Как-то я спросил Агни, почему тогда ей так нравится проводить время с шаманкой. Будь ящерка человеком, она бы пожала плечами. «С ней просто приятно быть рядом, — ответила она. — Она же все время меняется». «А я? — спросил я. — Я тоже все время меняюсь?» «Нет, но тебе и не нужно», — ответила Агни тоном, каким взрослые часто просвещают детишек-несмышленышей по поводу самых простых и элементарных вещей.

День вообще оказался пасмурный: восхода солнца мы даже не заметили. Но уже ближе к полудню, когда мы сделали привал, дали лошадям отдохнуть, а потом поехали дальше, солнце наконец-то показалось. Выглядело это феерически: туман вдруг вспыхнул золотом, молочной белизной и бирюзой, капли воды на волосах Вии, на гриве Гая заискрились, словно живые драгоценности.

Я увидел, как Вия улыбнулась… а потом глаза ее расширились от ужаса.

— Мне не нравится этот туман, — резко произнесла она.

Тут я каким-то образом понял, что она имела в виду. Почувствовал, что ли?… Услышал?… Краем сознания засек.

— Стой! — я натянул поводья. — Слушай!