Сделаю, что смогу 4 - Александр Беркут

Она действительно открылась полностью и для меня не составило труда понять, что с девушкой происходит.

Её бабка была ведьмой. И очень сильной ведьмой! Но почему-то свою силу она передала не дочери, а внучке. Скорее всего колдунья сумела рассмотреть во внучке зачатки силы, которой не обладала мать Софьи. Колдунья стала учить девочку своему ремеслу, вот только девчушка не хотел причинять людям страдания и боль, и начала ломать себя, отметая всю черноту, и по крупицам собирать только те заклинания, которые приносили пользу. Бабка чувствовала, что ребёнок пытается хитрить и обманывать её, но как могла пятнадцатилетняя девочка сопротивляться колдунье. И всё же, посчитав, что так будет надёжнее, ведьма наложила на внучку заклятие, которое должно было закрывать для неё заговоры и целительные чары, оставляя доступной только чёрную магию и колдовство.

Ведьма умерла, когда ей исполнился сто один год. Умирала она тяжело и всё время звала Софью, но девушка, которой в ту пору было восемнадцать, не решилась подойти, понимая, что последний бабкин дар может полностью сломить её волю, превратив в самую настоящую ведьму.

После похорон, которые проходили под карканье ворон, Софья уехала из посёлка, решив поехать на север, и, в конце концов, осела в Мурманске. Здесь она попала в поле зрения Полежаева и он, рассмотрев в ней дар целительницы, пригласил её на работу. И вот уже шесть лет она врачует сотрудников филиала, и не только их.

Аура вокруг фигуры девушки была какая-то тусклая, хотя голова и руки сияли довольно ярко. А вот на плечи, как будто была накинута тёмная шаль, которая и гасила всё остальное сияние. Видимо это и было заклятие ведьмы. Бедной девушке приходилось постоянно бороться с этим. Стоило ей только немного уступить, и скорее всего, бабкины чары могли полностью подчинить волю Софьи, превращая её в ведьму.

Ну что же мне под силу разрушить эту черноту, вот только я боюсь, что после этого девушка потеряет часть силы и уже не сможет быть такой сильной целительницей! Если только…

И, решившись на рискованный шаг, я начал осторожно выжигать бабкино заклятие.

Глава 25

Мои опасения оправдались; чем меньше оставалось на Софьи ведьминого заклятия, тем меньше сил становилось у неё. Скорее всего с годами она сможет восстановиться, но на это может уйти много времени, поэтому, когда чернота с плеч девушки пропала, я потихоньку стал восстанавливать возможности девушки наполняя её своими силами. И, почему-то, этот процесс всё никак не кончался. Она поглощала и поглощала силу что я «вливал» в неё.

«Что-то здесь не так»! – мелькнула мысль, - «не может она быть сильнее меня, и это значит, что сила через неё куда-то уходит»!

У меня ушла почти минута, пока я не разобрался в происходящем. Да, сильна была ведьма, если она так хитроумно составила заклинание для внучки. Бабка предусмотрела вариант, что кто-то попытается снять заклятие с девушки и постарается помочь восстановлению сил. Поэтому она на конец заклинания прицепила ловушку, которая будет уводить вливаемую силу в никуда.

Твою дивизию!

Да сила не просто так уводится, она вливается в какую-то гадость, которая должна с момента на момент появиться здесь! Я резко разорвал контакт с девушкой и стал быстро с помощью браслетов восстанавливаться. Похоже сейчас мне придётся попотеть.

Софья продолжала сидеть на стуле. Глаза её были полуоткрыты, и она что-то тихо говорила, но понять, что она шепчет я не успел.

У стены с фото начал появляться чёрный клубок, который завертелся, и начал срывать со стены листы бумаги, перемешивая и комкая их.

- Софья, очнись! – успел прокричать я, и в этот момент, клубок брызнул во все стороны чернотой, заляпывая весь кабинет тёмными кляксами.

Девушка застонала, но осталась в том же полусознательном состоянии. А в месте где крутился чёрный вихрь появилось… Хрен знает что там появилось. По-моему, из всех фото и рисунков, что крепились на стене, в этом страшилище было всего понемногу. Тут были и когти, и зубы, и шипастые хвосты, и страшные глаза, которые с дикой яростью смотрели на меня. Кривые, чешуйчатые ноги заскрипев когтями по полу подвинули это создание в мою сторону.

- Червь, - рыкнул один из перекошенных ртов, вывалив на сторону чёрный язык.

- Приятно познакомится, Александр Николаевич, - немного растерянно проговорил я, и не долго думаю шваркнул по этому чудовищному «франкенштейну» молнией, тут же выпуская всю свою искристую армию.

Тварь заревела, зарычала, завизжала и завыла на разные голоса.

- Заткнись, - заревел в свою очередь я, - людей перепугаешь! – Меня начинала распирать ярость и в руках у меня появились мечи.

- Александр! - услышал я крик девушки и взглянул в её сторону.

От противоположной стены к Софье шло ещё одно существо, только теперь собранное из человеческих тел. Те фото, с обезумевшими и одержимыми бесами людьми, превратились в ещё одного монстра, из которого торчали человеческие руки, ноги и головы. В немом крике, раззявленные человеческие рты, с обломанными чёрными зубами смотрелись так же страшно, как и пасти с клыками с противоположной стороны.

Ощерив зубы в ухмылке, я шагнул к людской куче и замахнувшись мечом едва не зацепил девушку. Да, места тут маловато и убрав холодное оружие пришлось идти в рукопашную.

Софья, отбежав к окну, за шторами которого горели огни фонарей, что-то быстро начала шептать, делая руками какие-то движения. Сбоку от меня искры рвали на куски чёрное чудище, иногда ударяя молниями и в моего противника, но мне помощь особо была не нужна. Я просто вколачивал головы, руки и другие части тел в единый клубок. Сбив «людского франкенштейна» с ног, я продолжил кулаками утрамбовывать эту массу, пока из неё не получился ком, на подобие кома для снеговика. Но на этом я не остановился, и через минуту вся эта хреновина стала не больше футбольного мяча, а ещё через минуту я и эту массу утрамбовал до теннисного мячика, подбросив который, дал искрам спались его, даже не позволив упасть на пол.

Тяжело дыша я осмотрелся вокруг. От черного, чудовищного монстра почти ничего не осталось, и остатки этой дряни я выжег холодным синим пламенем.

- Зачистить всё! – был отдан приказ искоркам, которые прошлись по стенам и полу сжигая остатки чёрных клякс и превращая в пепел выбитые мной, из голов человеческого голема, зубы.

После схватки, стены и пол кое-где были