Рассказы и повести - Анатолий Безуглов

Выходя от Гаврилкиной, Кашелев нос к носу столкнулся с Валентиной Сергеевной. У нее было бледное, словно после длительной болезни, лицо, вокруг глаз залегли темные круги.

– К нам заходили? – спросила Велемирова.

– Нет,– ответил следователь.– Но если вы располагаете временем, я хотел бы кое-что уточнить.

– Пойдемте,– показала рукой на свою дверь Валентина Сергеевна. Она открыла ее ключом, щелкнула выключателем и предложила: – Раздевайтесь. Я руки сполосну. С кладбища. Цветы возили на могилку.

Когда они расположились в их комнате, Кашелев поинтересовался:

– Где старший сын?

– Поехал к Аркадию. Домой – ни в какую… Говорит, не может. Я подумала: пусть едет, душу с приятелем отведет.

– А с работой как же?

– Позвонил. Его отпустили… Сочувствуют.

Она производила впечатление человека, из которого вышли все эмоции и чувства.

Следователь спросил ее о знакомом Куреневой – Василии Ивановиче. Валентина Сергеевна отозвалась о нем не очень лестно, но не так неприязненно, как Гаврилкина. На вопрос Кашелева, пытался ли он заигрывать с Маргаритой, Велемирова ответила:

– А как же, пытался. Такие ни одной юбки не пропустят. Но Жора сказал Василию Ивановичу пару теплых слов. Тот после этого, кажется, присмирел.

– Когда Василий Иванович был здесь последний раз?

– Да с месяц уже не заглядывал. Вот Лизавета и ходит сама не своя.

– Значит, в прошлый четверг его не было? – уточнил Кашелев.

– Я во всяком случае не видела,– ответила Валентина Сергеевна.– Может, и приходил, когда я в магазине была… Надо у мужа спросить.

Следователь завел разговор о Павле. Он действительно бывает в Москве наездами и неожиданно?

Второго декабря Валентина Сергеевна не видела Павла.

Следователь взял калининский адрес младшего сына Велемировых.

Он заглянул еще в соседний дом, где жила Анна Макаровна Блидер, с которой, по словам Гаврилкиной, дружила Маргарита. Но Блидер уехала погостить к родственникам в другой город.

На следующее утро Кашелев зашел к прокурору и поделился с ним своими соображениями.

– Знаете, Сергей Филиппович, я все больше сомневаюсь, что тут самоубийство.

– Раздобыл что-нибудь интересное?

– Сопоставил кое-какие факты. Взять хотя бы поведение Маргариты утром второго декабря. Ну если бы она решилась покончить с собой, зачем было ставить кипятить белье? Второе. Когда мы осматривали комнату, я заметил на кровати блузку, а на ней иголку и моток цветных ниток. Маргарита вышивала на рукаве узор. Не вяжется, правда? Человек думает о том, чтобы выглядеть красиво, и тут же вешается.

– Наблюдение верное,– одобрительно произнес прокурор.

– Еще. Вчера я беседовал на работе с ее близкой подругой. Так вот, накануне смерти Маргариты они вместе были в ломбарде. Велемирова отдала туда черно-бурую лису, которую носила как горжетку.

– Что, денег дома не было?

– Видимо, лишних действительно не было. А деньги ей понадобились вот для чего: Маргарита должна была второго декабря, то есть в день смерти, пойти с этой подругой в ателье, чтобы заказать платье для Нового года… Понимаете, думала о жизни, о празднике!

– Любила одеваться?

– Да. У нее в шкафу красивые платья. Шесть штук. Из креп-флоса, креп-фая, фасонного бархата… Стоят недешево.

– Откуда вы так хорошо разбираетесь в тканях?– усмехнулся Жилин.

– Это понятая сказала.

– Если Маргарита была такая модница, как она решилась расстаться с чернобуркой?

– Она сказала подруге, что к Новому году выкупит: муж должен получить премию.

– Ясно. Действительно, скорее всего, о самоубийстве она не помышляла. Значит, убили… Кто? Зачем?

Кашелев со вздохом развел руками.

– Давайте исходить из фактов, которые нам известны. Кто был в квартире Велемировых во время убийства? – продолжал прокурор.

– Доподлинно известно, что на кухне в это время находился Николай Петрович. Его жена была в магазине. Но зачем ему убивать сноху? Не вижу смысла, мотива не вижу. И потом, по-моему, Николаю Петровичу вряд ли удалось бы справиться с Маргаритой.– Следователь покачал головой.– На вид он не очень. И больной к тому же.

– Внешность еще ни о чем не говорит.

– Да и Маргарита не из слабых… Я понимаю, если бы он сначала стукнул ее чем-нибудь по голове. Но медицинское заключение это отрицает. Потом, есть один момент: Велемиров-отец два раза выходил из дома. Именно в тот период, когда могло быть совершено убийство.

– Это он сам сказал,– заметил Жилин.

– Пока нет оснований не верить ему.

– Если он выходил, кто-то должен был видеть его на улице.

– Свидетелей я ищу. Соседка Гаврилкина говорит, что в этот период времени у Велемировых несколько раз хлопала входная дверь. Значит, кто-то выходил, кто-то входил.

– Хорошо. Если Николай Петрович действительно покидал квартиру, кто мог зайти и убить Маргариту?

– У меня три версии. Первая – Павел.

– Брат Георгия?

– Ну да. В Москве появляется в любое время. Мог сделать все быстро и незаметно. Парень он здоровый.

– Цель убийства?

– Ревность. Правда, мне не до конца еще ясно, какие отношения были у него с Маргаритой, но неприязнь существовала. Даже ненависть. Короче, основания подозревать Павла есть. Вторая версия – Василий Иванович, тот самый «бабский угодник», как выразилась Гаврилкина, что бывает у Куреневой.

– Из чего вы исходите?– спросил прокурор.

– Неравнодушен к женщинам. По словам Валентины Сергеевны, приставал к Маргарите. Оставался иногда в квартире по утрам, когда Куренева уходила на работу. Возможно, наедине с убитой. Она молода, привлекательна…

– Почему обязательно амурные дела? – возразил Жилин.– Людей, в частности мужчину и женщину, связывает и другое. Деньги, например, или какие-нибудь дела, не всегда честные.

– Возможно,– согласился Кашелев.– Главное – и Павел, и Василий Иванович вхожи в дом запросто.

– Третья версия?

– Убил Маргариту кто-то другой, пока не известный нам человек.

Прокурор помолчал, подумал.

– Хорошо, Лев Александрович, отрабатывайте эти версии. Что думаете предпринять в отношении Павла?

– Хочу сегодня съездить в Калинин. И еще: послал отдельное требование в Пензу, к прокурору Заводского района, чтобы допросили тетю Маргариты. С ней-то племянница была откровенной. Попросил также, чтобы прислали письма Маргариты, если они, конечно, сохранились у Ланиной.

Чтобы скоротать время в поезде, Кашелев накупил на Ленинградском вокзале газет.

В стране началась кампания к выборам народных судей. Это касалось и Льва Александровича: в райкоме ему как юристу поручили выступить с докладами на нескольких предприятиях. Много материалов было посвящено целине. Это движение охватило весь Союз. Как до войны, когда люди ехали на строительство Магнитки, Днепрогэса, так теперь молодежь стремилась освоить огромные пространства северного Казахстана и Алтая. В кинотеатрах шел цветной фильм «Пробужденная степь».

Горячо откликнулись на призыв и москвичи. Многие комсомольцы и молодые рабочие комбината «Красная Роза» обратились в комитет ВЛКСМ с просьбой послать их на целину. Их примеру последовала молодежь завода «Калибр», 1-го Государственного подшипникового завода и других предприятий.

Кашелев прочитал все газеты. Постепенно его мысли сосредоточились на предстоящей встрече с Павлом Велемировым. В голове выстроился план вопросов. Конечно, строго выдержать его трудно, потому что любой допрос – это еще и экспромт. Всегда возникает что-нибудь неожиданное. Но лучше все же подготовиться.

К Калинину подъехали уже в сумерки. Кашелев зашел в горотдел милиции: он не знал города и не хотел терять время на поиски Велемирова. Следователя любезно отвезли по нужному адресу на дежурной машине.

Павел имел комнату в общей квартире. Когда следователь постучал к нему, у Велемирова в руках была бархотка. Пахло гуталином. Парень, видимо, куда-то собирался, чистил ботинки.

Он был выше брата на полголовы, плечистый, с большими руками.

– Из Москвы? – удивился Павел, когда Кашелев представился.– С чего это я понадобился вам?

– Разрешите присесть? – сказал следователь.– Есть разговор.

– Садитесь. И долгий? – Павел посмотрел на наручные часы.– А то меня ждет… В общем, понимаете?

– Долгий.

– Ну выкладывайте,– выдохнув, сказал Велемиров.

– Давно были в Москве?– спросил Кашелев.

– Порядком уже. Я – как солдат. Еду, куда пошлют.

– Поточнее, пожалуйста.

– Дайте подумать.– Павел потер чисто выбритую щеку.– Еще до ноябрьских праздников. Числа третьего.

– А второго декабря не были?

– В четверг, что ли?– высчитал Велемиров.– Нет. Загорал здесь.

– Как это?– не понял Кашелев.