Синяя летопись - Гой-лоцава Шоннупэл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однажды, когда Чен-а был в Чорабе, Толунпа пришел встретиться с ним, и Чаюлпа пошел, как его слуга. У Чен-а был обычай каждое утро совершать подношение девяти мандал. Чаюлпа совершал обхождение каждой мандалы, и, когда Чен-а увидел это, он порадовался и сказал Толунпе:
- Как вы счастливы, имея такого слугу.
Толунпа спросил:
- Отдать его вам?
Чен-а ответил:
- А вы можете отдать его?
Таким образом он получил его.
Говорят, что Чен-а и Чаюлпа тайно договорились об этом между собой. Затем Толунпа вручил Чен-а своего слугу вместе с традиционным шарфом (хадаком). Через год Чен-а одел Чаюлпу в шерстяную одежду и послал его к Толунпе. Тот сказал:
- Сын мой, ты изменился еще при этой жизни!
Чаюлпа писал: «Чен-а никогда не ругал меня, а Толунпа обычно ругал, когда был недоволен и даже когда был очень доволен».
Есть различие во взглядах между двумя учителями в отношении необходимости созерцания Учителя как Будды. Чаюлпе одному приходилось делать всю работу по дому и обычно заготавливать ячменную муку, так что руки его огрубели. Ночью он готовил подношения (мандалы) и молился, поэтому реликвии, которыми обладал Чен-а, умножились. Когда учитель и ученик пришли в Ло и строили главное святилище и чайтью, там не осталось ни одного камня или кома земли, которого бы он не коснулся. Он сам говорил:
- Я не могу порадовать моего Учителя своими познаниями и богатством, но мое тело должно послужить этому. Я буду трудиться, пока моя плоть и кровь не превратятся в пузыри.
Чен-а был очень доволен им, поэтому прежние ученики стали завидовать. Потова тоже хвалил его издалека, за его службу Чен-а и за сердечное отношение к другим ученикам.
Чен-а обычно говорил:
- О, твоя мудрость! Почему ты не стал монахом в Ньетане возле Лхасы?
И еще:
- Ты, достигший освобождения, не оставляй меня!
Однажды Толунпа снова посетил Чен-а и поинтересовался:
- Как Ваш послушник?
Чен-а ответил:
- Я скажу вам, когда он выйдет из кельи. /21б/
Когда тот вышел, он сказал:
- Он по характеру своему велик как в вере, так и в мудрости.
Чен-а часто говорил:
- Тебе следует направлять свое копье в небо.
(Имеется в виду, что он должен направлять свою мудрость на Учение).
Говоря так, он держал его рядом с собой всегда, когда проповедовал другим. В монастыре Ньянпа он даровал посвящение как Манре, так и Чаюлпе. Когда Манра жил у Пучунвы, тот сказал ему:
- Ныне бодхисаттва, что ходит в облике шраваки, созрел для более высокой стадии.
Когда Чен-а был при смерти, Чаюлпа попросил его:
- О, кальянамитра! Молю, вспомните меня, когда придет время!
Чен-а ответил:
- Мы не расстанемся, пока не объединимся в виде одного Духовного тела (дхармакаи).
Иные думали:
- Чаюлпа только служит Чен-а, но он не сведущ в Учении.
Однажды утром, когда Чаюлпа вышел вынести золу и ступил на третью ступеньку лестницы, совершенно внезапно весь смысл Священного Писания стал ясен ему. Поэтому он верил в служение Учителю и обычно говорил: «Кальянамитры из Кьимэ не стремятся служить учителю, а устремляются только к учению. Это их ошибка».
После смерти Чен-а он раздал много подарков Пучунве и Потове, который сказал ему: «Оставайся здесь со мной! Я построю дом, буду давать тебе все необходимое и возможность заниматься созерцанием».
Но Чаюлпа подумал, что это вызовет недовольство Толунпы, и не остался. Потом Чаюлпа жил в Пучуне, Цэлчуне и Тулгьи Рава-карпо. Чан Дармаратна пригласил его в Ньер, и он остался там. В это время в Ча-юле жили два тантриста-муж и жена. Они подарили участок земли Шаве, а тот отдал его Ланританпе. Последний осмотрел это место, нашел, что оно опасно, и не принял его. Когда Чаюлпа искал место для строительства вихары, Шава снова предложил его Чаюлпе, чем порадовал последнего. Затем Чаюлпа совершил ритуал изгнания местных духов (sa-bdag) в другое место, но там оставался могучий и злой наг. /22а/ Ему пришлось подавить нага, разостлав над ним свой коврик. Поскольку участок был покрыт валунами, часть из них раскололи, а часть закопали. Он много трудился и построил святилище на 12 колоннах и двор с 42 колоннами. Поскольку он был близким другом Шарвапы, учеников последнего также посылали помогать строить вихару. Его слуга Шерсэн возил лес из Ньянпо и Нагшо. Завершив основное святилище, Шерсэн сказал:
- Теперь большое святилище закончено, и вы должны постараться наполнить его священными изображениями.
На что Чаюлпа ответил:
- Приготовь достаточно места.
Когда верхний двор был закончен, а нижний близок к завершению, стхавира Сэчунва отравил Шерсэна, и когда тот умирал, Чаюлпа сказал ему:
- Не бойся! Я иду с тобой!
Затем он совершил ритуал сосуда (bum-chag)[394] и сказал:
- Теперь он покинул область ада.
Полностью закончив вихару, он заполнил основное святилище предметами почитания, включая семьдесят копий Бума («Шатасахасрика-праджняпарамита»), и там не осталось достаточно места для украшений пола и потолка. После этого он провел свой летний период уединения в Ча-юле. Позднее он объехал многие монастыри в Кьимэ (Нижний Кьи; Лхаса) и повсюду усердно трудился на благо живых существ. Когда он был в Ча-юл Дагпо, Ньигом попросил его:
- О, кальянамитра! Умоляю, расскажите мне, как понимание двух истин (парамартха-сатья и самврити-сатья) укладывается в вашем уме?
Чаюлпа ответил:
- Просветленная мысль относительно феноменального аспекта (kun-rdzob) и просветленная мысль относительно трансцендентального аспекта (don-dam)-обе представлены в моем уме.
Тогда Ньигом спросил:
- Хорошо!
