Козырной туз - Барбара Мецгер

Алекс указал туда, где его слуга Стивз укладывал сумки в карету графа.

– А еще я занимался организацией переезда в деревенскую гостиницу. В конце концов я решил перебраться туда, чтобы не возникло повода для сплетен в ваш адрес.

– Но вы сказали, что леди Люсинда не станет распространять о нас сплетни.

– Не станет. Но когда она и леди Хаверхилл покинут Амбо-Коттедж, вам потребуется более бдительная компаньонка, чем ваша тетушка Хейзел, которая не может похвастать… ну…

– Здравым рассудком?

– Скажем так: она живет в вымышленном мире, а не в реальном. От вашего брата толку мало. Он в ступоре. Люди начнут судачить о нас…

Заявить, что ей все равно, Нелл не могла. Поскольку только недавно утверждала, что ей небезразлично, какого мнения о ней соседи.

– По-моему, вы сильно преувеличиваете интерес местных жителей к нашим с вами отношениям. Эта проблема их совершенно не интересует.

– Главное, что она интересует меня. Я не хочу, чтобы повторилось то, что произошло прошлой ночью, когда я вел себя по-скотски.

Охваченная отчаянием Нелл схватила его за руку.

– О нет! Не переезжайте в гостиницу. Прошлой ночью мы разыгрывали спектакль перед леди Люсиндой и увлеклись. Я виновата не меньше вас, потому что не пресекла это, и мы зашли слишком далеко.

Алекс похлопал Нелл по руке:

– Вы ни в чем не виноваты. Из нас двоих я более опытный и не должен был играть с огнем. Мне следовало думать, прежде чем вести себя так, что невинная девушка подумала, будто мои намерения непристойны.

– Ваши намерения были непристойными?

– Разумеется, нет, глупышка. Вы – леди. Я слишком вас уважаю, чтобы, махнув на все рукой, пускать дело на самотек. Но я не могу поручиться, что ничего подобного больше не произойдет, если вы будете рядом.

– Ваш замысел увенчался успехом, леди Люсинда уезжает, поэтому можете больше не притворяться.

– Вы так прекрасны, что я могу не устоять, – упорствовал Алекс.

– Ой, не мелите чепухи! Я всю ночь не спала, у меня круги под глазами. Я случайно пролила лечебный отвар тети Хейзел себе на платье, которое и без того старое и вышедшее из оды. От меня пахнет лекарствами, как в аптеке, я даже не успела привести в порядок волосы.

– Господи, что за глупости! Женское очарование не имеет никакого отношения ни к платью, ни к вашей прическе. – Он убрал с ее лица золотистую прядку. – Если бы мы сейчас были одни, я показал бы вам, почему вы нуждаетесь в компаньонке и почему я должен переехать в гостиницу.

– Так вы все-таки переедете? Несмотря на то что благополучно спаслись от леди Люсинды?

Он взял Нелл за подбородок и поднял ее лицо, чтобы заглянуть ей в глаза.

– Да пропади пропадом эта проклятая леди Люсинда! Пусть едет хоть в Лондон, хоть летит в тартарары. Вы самая красивая девушка на свете, Нелл.

– Я? Красивая?

Он кивнул и нежно прикоснулся к ее щеке.

– Вы прелестны!

Но к несчастью, самой красивой Нелл казалась не только Алексу, но и гусю.

Преданный домашний питомец Нелл был доволен жизнью. Он важно расхаживал по загону, специально сделанному для него на заднем дворе, в садике, в который выходила кухня. У него были кормушка, корыто с водой и подружка-гусыня, которую специально для него приобрели у миссис Познер. Он чистил перышки клювом, прихорашиваясь, ожидая, когда придет его любимая хозяйка и принесет ему крошки, оставшиеся после завтрака, вкусные кусочки после обеда и печенье, которое подавали к чаю. Однако Нелл не появлялась весь день. И Уэллсли обиделся.

Нелл, ошеломленная и смущенная словами Алекса, не видела, как гусь обошел вокруг дома. Она видела только лучистые глаза Алекса и его улыбку.

Он считает ее красивой. Он считает ее леди. Он относится к ней с уважением. Если даже одно из перечисленных выше утверждений – правда, это уже радость. Если два – подлинное сокровище. Если все три – настоящий клад, который, спрятав ото всех, нужно беречь как зеницу ока и любоваться им, вынимая из тайника в тяжелые, мрачные дни, чтобы рассеять уныние. И после этого бережно хранить в своем сердце всю жизнь.

Что бы ни случилось – а что будет после этого момента, ей не хочется думать, – в ее жизни был этот изысканный джентльмен, который восхищался ею. Разумеется, он сводит ее с ума, заставляя в течение одного часа переживать весь спектр эмоций – от агонии и гнева до экстаза и эйфории. В эту смесь переживаний добавляются нерешительность, отчаяние и непреодолимое желание. Но главное – Алекс считает ее красивой. Ей хотелось услышать это снова.

Но вместо этого он сказал:

– О черт!

Переваливаясь с боку на бок, к ним приближался Уэллсли.

– О Боже, а у меня нет для него с собой никакой еды! Но большому гусаку нужна была не еда. Ему нужно было спасти Нелл от незнакомцев, лошадей и… лающего пса.

Расправив крылья и вытянув шею, Уэллсли шипел, широко разинув клюв.

Леди Люсинда взвизгнула и бросилась в объятия Пибоди. Тетя Хейзел залезла в экипаж герцога, втащила его за собой и захлопнула дверцу, едва не прищемив его светлости распухшую ногу. Камердинер вскарабкался на крышу экипажа вместе с двумя другими слугами. Сэр Чонси попытался успокоить свою лошадь, которая встала на дыбы. А новая горничная леди бросилась в дом, пытаясь удержать в руках две шляпные коробки, шкатулку с драгоценностями и собственную сумку. Собака продолжала оглушительно лаять.

Что, если это животное с похожей на швабру шерстью было самым мелким из незваных гостей? Гусь двигался прямо на Дейзи, которая не двинулась с места и лаяла.

– Нет, Дейзи! – крикнула Нелл. – Беги!

Однако Нелл находилась в этот момент слишком далеко от них и не успела встать между гусаком и маленькой храброй собачкой, которая думала, что защищает свою хозяйку от летающей фурии. Сама хозяйка находилась в объятиях Пибоди, чей инстинкт защитника оказался гораздо слабее инстинкта обладателя. Ни леди Люсинда, ни секретарь даже не взглянули на собаку.

Дейзи скалила пасть и рычала, гусь приближался. Нелл помчалась вниз по ступенькам парадного подъезда. Алекс бросился за ней.

Гусь набросился первым и сорвал с головы Дейзи кокетливый зеленый бантик вместе с клоком ее шерсти. Дейзи оглушительно взвизгнула. Гусь выклевал у нее еще один клок шерсти. Собака еще громче взвизгнула. Нелл закричала. Леди Люсинда тоже завопила и потащила Пибоди за повозку для багажа.

Гусь все щипал и щипал бедную Дейзи. Собачка, размером в половину гуся, выла от боли и ярости, но не убегала.

Исхитрившись, она вырвала у гуся целый пучок перьев, затем принялась их выплевывать. Пока собака отплевывалась, гусь впился ей в хвост. Дейзи оказалась наполовину, подвешенной в воздухе. Со стороны казалось, что гусь несет клюве адвокатский парик, а бедная Дейзи выглядела словно крыса в меховой накидке.