Смутное время (фанфик Neon Genesis Evangelion) - Dron

    Существуют профессии, которые характеризуются не уровнем заработка или положением в обществе, а особым состоянием души. Есть Летчики – люди живущие Небом, а землю воспринимающие исключительно, как посадочную полосу для своих железных птиц. Есть Астрономы – люди, смотрящие вверх и странствующие между Звезд. Есть Целители – единственные люди, способные победить Смерть. Есть Ученые – люди силой своего Разума меняющие мир. Есть много Особых профессий, для которых требуются Особые люди.

    И среди них ярким блеском солнца на воде выделяются Моряки.

    Казалось бы, чем может привлечь чуждая и опасная человеку Стихия? Человек не может дышать в воде, человек не может долго плавать в воде, а безжалостный океан не прощает глупости и ошибок. И действительно, некоторые люди испытывают перед темной толщей воды животный ужас. А навсегда изменившие Землю ужасы Второго Удара с его гигантскими цунами, стирающими прибрежные города, только укрепили жесткую связь между словами Море и Смерть.

    Да, Море можно любить, можно ненавидеть, но к нему НЕЛЬЗЯ ОСТАТЬСЯ РАВНОДУШНЫМ. Таков один из законов нашего мира. Каждый, впервые увидев бескрайнюю водную гладь, испытал свои чувства и составил свое мнение. Ты смотришь вдаль, напрягая глаза в попытках увидеть другой берег, хотя разумом понимаешь, что это столь же нереально, как полететь на Луну, оседлав ржавый велосипед. И все равно, ты смотришь и смотришь, пока глаза не попросят пощады, ибо душа твоя увидела нечто непостижимое и пытается вернуть восприятие в привычные рамки. А потом ты уходишь, но память об этом дне остается с тобой на всю жизнь.

    Может, ты будешь жить вдали от моря, вспоминая тот день с теплотой и легкой тоской, и при первой же возможности схватишь чемодан в зубы и помчишься навстречу с детской мечтой. А может, слово Океан будет вызвать противный холодок, потому что твоя душа так и не смогла принять саму возможность существования того, что тебе неподвластно.

    Или… Море станет твоей жизнью.

    Моряка всегда легко узнать в толпе. Он словно бы здесь, но глаза его всегда смотрят туда, где солнечный свет радугой сияет на гребнях волн, и чайки криками разносят свои сплетни и рассказы о дальних странах. Где бы он ни оказался, он всегда слышит пение бескрайней воды, такое прекрасное и зовущее. Ноги, привыкшие к качающейся палубе, плохо переносят твердую землю. Душа Моряка принадлежит Морю, и она очень не любит надолго с ним расставаться.

    Такова жизнь Моряка, и такова была новая жизнь молодой красивой женщины - капитана небольшого патрульного катера. Темные волосы свободно развевались под порывами свежего ветра из открытого окна, стройную фигуру весьма и весьма соблазнительно облегала темно-синяя форма морского офицера, а большие карие глаза уверенно смотрели вперед, туда, где над морем вставало новорожденное Солнце. Первые молодые лучи сверкали на висящем у женщины на шее большом белом кресте.

    Все предыдущую ночь в этом районе бушевал роскошный десятибальный шторм, но сейчас он уже утихомирился, оставив после себя изумительно свежий и чистый воздух. Легкие жадно впитывали в себя морской бриз, и голова постепенно пьянела от переизбытка кислорода. На душе было светло и радостно, словно в ожидании какого-нибудь чудесного подарка судьбы. На огромном бездонном небе не было ни одного намека на облака, и ничто не мешало солнечным лучам вдоволь играться с красками и палитрой. Честное слово – только морские шедевры Айвазовского могли хоть как-то передать настроение и атмосферу этого утра.

    Прекрасный капитан твердой рукой крутила штурвал, направляя катер по заданному высшим командованием патрульному маршруту. Нет, в их задание не входило спасение мира или что-то подобное. Самый обычный дозор – "плавайте, смотрите, если что доложите, может быть даже, поможем". Под термином "если что" обычно подразумевались плавсредства нелегальных эмигрантов с материка, сляпанные непонятно как из непонятно чего. По регламенту полагалось нелегалов тормознуть и дождаться транспортной баржи из штаба. Нелегалов грузили в трюм, а плавучие кучи мусора отправлялись на дно. Далее в дело вступала могучая государственная машина, сортирующая нелегалов по лагерям-отстойникам, а при достижении определенного количества, запихивающая несчастных людей на сухогруз по принципу "лишь бы влезли", и отправляющая на родину.

    Иногда, правда, встречались рыбешки и покрупнее. Контрабандисты, наркоторговцы и, представьте себе, самые настоящие пираты. Тут уж приходилось шевелить мозгами и действовать по обстановке. Если носовой 30-миллиметровой пушки, 4-х управляемых ракет и команды из шести человек хватит – тогда вперед! Иначе – запросить подкрепление и держаться на разумном удалении.

    Короче, обычные будни Береговой Охраны Японии - отважных людей, бороздящих моря, дабы простые люди могли смотреть на Океан, без страха словить пулю.

    Вахта этого экипажа только началась, и пока на горизонте было чисто, а радар демонстрировал тишь, гладь, да божью благодать. Можно было просто плыть и наслаждаться морскими пейзажами. И что самое интересное, за год службы женщине-капитану это еще ни капельки не надоело. Похоже, это было ее истинным призванием.

    - Капитан Кацураги, если вы устали, я могу вас сменить, – немного смущенным голосом сказал молодой мужчина в очках, с темно-коричневыми волосами, зачесанными назад. Облачен он был в офицерскую форму с нашивками помощника капитана, а в руках держал стандартную папку для отчетов.

    Капитан подарила ему озорную улыбку:

    - Хьюго, мы не на параде, давай без чинов!

    - Эээ… Простите, Мисато-сан…

    Мисато Кацураги, одной рукой удерживая штурвал, развернулась и легонько щелкнула мужчину по носу.

    - Ты неисправим, Хьюго Макото!

    Остальной экипаж, чьи посты располагались в рубке, само собой, не отказал себе в удовольствии вставить пару фраз.

    - Не тормози, Хьюго! Когда Мисато-сан станет адмиралом, она про тебя не забудет! – расхохотался колоритный парень, восседающий за пультом радиста. Странная конструкция из торчащих во все стороны разноцветных волос на его голове четко указывала на любовь парня к аниме-косплею. Мисато была не первой, кто махнула рукой на это вопиющее надругательство над уставом. Тем более, что специалистом парень был что надо!

    - Больше уверенности, Хьюго! Мы это любим! – поддержала симпатичная девушка, ответственная за радар и навигацию. При взгляде на нее создавалось впечатление, что у девушки внутри крутился некий моторчик, и она ни минуты не могла просидеть спокойно. Да и вся она напоминала хитрую лисичку, вертящую во все стороны носиком в поисках чего-нибудь интересного.

    При этом парочка радист+навигатор ежесекундно бросали друг на друга весьма красноречивые взгляды, свидетельствующие о том, что в предыдущую ночь им было очень весело. В обязанности капитана Кацураги входило поддержание должного морального духа экипажа, и посему она сразу твердо и безапелляционно заявила: "Декретного отпуска не дам!" Правда, надежда на то, что это условие добавит молодежи мозгов, была не слишком сильной.

    С пола донеслась целая какофония звуков, и ногу Макото кто-то чувствительно стукнул клювом. Хьюго охнул и попятился от забавного существа, на поверку оказавшегося маленьким пингвином в адмиральской форме с фуражкой. Птица яростно махала крыльями, и явно вызывала помощника капитана на дуэль.

    Радист и навигатор согнулись пополам от хохота:

    - Пен-Пен! Ревнует!

    Капитан Мисато одной рукой ловко ухватила пингвина за воротник формы и посадила себе на колени.

    - Пен-Пен, малыш, не буянь, – Мисато почесала птицу за холку, заставив Пен-Пена сменить гнев на милость. Пингвин торжествующе посмотрел на несчастного Макото. Типа: "Я у Мисато на коленях, а ты где? А?"

    Хьюго густо и эффектно покраснел, и, судя по внешнему виду, был готов провалиться на дно морское. Хорошо еще, что механик и стрелок не попали в список свидетелей. Мисато поспешила разрядить обстановку.

    - Спасибо, Хьюго, но я еще полна сил и энергии. Но, ничего, часа через два настанет и твой звездный час. Обещаю!

    Макото просиял. Мисато направила свой взор вперед и улыбнулась. Отличное утро, отличное настроение команды. Что еще надо хорошему капитану?

    "Хьюго, Хьюго, милый мой Хьюго… Прошло два года, а ты все никак не можешь вылезти из шкуры помощника… Ты такой добрый, такой внимательный, но совсем не думаешь о самом себе… Но это пустяки, Время и Море – лучшие целители…"

    Два года… Прошло всего лишь два года… Такая мелочь, если подумать, но для Мисато Кацураги, они показались Вечностью. Два года…

    Сначала был первый год – год полный боли, кошмаров и борьбы с самой собой. Целый год она с яростью дикого зверя гнала тоску и отчаяние. Целый год она пыталась содрать с себя ярлык "начальник тактического отдела NERV-Япония". Она даже хотела сменить имя, но не смогла - это было выше ее сил, все равно, что изнасиловать саму себя… Целый год она безжалостно топтала прошлое. Целый год…