Криоожог - Лоис Буджолд

Лоис МакМастер Буджолд

Криоожог

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Вокруг дождем сыпались ангелы.

Майлз поморгал в надежде, что мелькающие перед глазами золотистые росчерки не более чем отблески на сетчатке. Но они упрямо оставались крошечными, отчетливыми фигурками с разинутыми в крике ртами и перекошенными от ужаса лицами. Он слышал их вопли, делавшиеся то громче, то тише, точно свист и треск отдаленного фейерверка, эхом гуляющий меж горных склонов.

«Ужас какой. Еще и слуховые галлюцинации впридачу».

Вообще-то для одурманенного Майлза зрительные иллюзии гораздо опаснее. Если он видит то, чего нет, то, вполне вероятно, может не заметить того, что существует на самом деле: лестничный колодец или какой-нибудь провал в полу коридора. Или балконные перила, но их то он обнаружит, просто натолкнувшись грудью, так? Хотя в этой чернильной темноте он все равно ничего не видит — даже собственных рук, неуверенно выставленных перед собою. Пульс сильно частил, отдаваясь в ушах глухим прибоем; Майлз хватал воздух пересохшим ртом. Надо притормозить. Он с раздражением уставился на кувыркающихся ангелов. Раз уж они сверкают так ярко, могли бы хоть путь ему озарить, как маленькие божественные фонарики на грави-тяге, так нет же. Никакой помощи от них не дождешься.

Он споткнулся, шарахнулся об стену, та отозвалась гулким звуком — неужели эта часть сдвинулась у него под ладонью? Майлз обхватил себя руками, мелко дрожа. «Ага, я просто замерз, вот что». Должно быть, сила внушения — на самом деле он весь вспотел.

Неуверенно вытянув руку, он двинулся по коридору уже медленнее: на ощупь, вдоль стены, водя кончиками пальцев по тонким контурам и изгибам криоячеек, нащупывая ручки запорных механизмов. Ряд за рядом криокамеры уходили куда-то в недосягаемую высь. В каждой — замороженное тело: оцепеневшее, безмолвное, ожидающее в безумной надежде. Где-то по сотне тел на каждые тридцать шагов. Тысячи за каждым поворотом. Сотни тысяч в этом затерянном лабиринте. Нет — миллионы.

К сожалению, это галлюцинацией не было.

По слухам, Криокатакомбы — так называлось это место — простирались под городом на многие километры. Аккуратные кварталы новых мавзолеев на западной окраине города, Криополис, совсем не походили на криохранилища постарше, рассыпанные по всему городу и под ним. Этим было по сто пятьдесят-двести лет. Некоторые действовали до сих пор, другие стояли пустые и заброшенные. А, может, заброшенные вместе со всем своим содержимым? Майлз напряг слух, стараясь сквозь стук крови в ушах и ангельские завывания различить обнадеживающий гул холодильных механизмов. Вот был бы кошмар, если криокамеры, которых он касается, таили внутри не замороженные надежды, а теплую гниющую смерть.

«Бежать — полная глупость».

Ангелы повалили гуще. Майлз, оберегая остатки своего разума, отказался от попытки их пересчитать. Даже статистически достоверным методом: возьми выборку и умножь. Подобные грубые подсчеты он делал в первый день прилета на Кибо-Дайни. Неужели всего пять дней назад? А кажется, так давно. Если криотрупы сложены здесь в среднем с плотностью сотня тел на десять метров, это означает десять тысяч на каждый километр коридоров. Сотня километров — миллион замороженных мертвецов. А вокруг этого города накручено полторы — две сотни километров таких коридоров.

«И я в них окончательно потерялся».

Сбитые руки саднило, брюки были разодраны на коленях и промокли. От крови? Значит, за спиной у него остались какие-то технические шахты, лазы и трубопроводы, так? Точно, и похоже, не один километр. А еще обычные служебные туннели, со светящимися трубками под потолком и не расчерченные рядами столетних мертвецов. Измученные ноги Майлза заплетались, и он замер — да нет, остановился — чтобы удержать равновесие. Ох, как бы ему пригодилась трость, которая пропала в потасовке, случившейся бог знает сколько часов назад. С ее помощью Майлз, как некогда слепцы на Старой Земле или Барраяре времен Изоляции, мог бы простукивать дорогу перед собой, нащупывая столь зримо представляющиеся ему сейчас провалы в полу.

Ему не слишком досталось от несостоявшихся похитителей: чтобы держать пленников под контролем, незадачливые налетчики полагались не на побои, а на пневмошприц с транквилизатором. Увы, как раз на эту на эту группу препаратов у Майлза была дичайшая аллергия — а если судить по симптомам, то, возможно, конкретно на данное снадобье. Они рассчитывали получить бесчувственное тело, а вместо этого столкнулись с бешено отбивающимся и вопящим коротышкой. Следовательно, похитителям не известно о нем все и досконально. Утешительное соображение.

Да знают ли они о нем хоть что-нибудь? «Ну, ублюдки, теперь вы на первом месте в личном черном списке Лорда Имперского Аудитора Майлза Форкосигана». Только под каким именем? «Я пробыл на этой захолустной планете всего пять дней, и меня уже пытаются убить те, кто про меня знать не знает». Увы, даже на рекорд не тянет. Хотелось бы знать, кто они. Хотелось бы вернуться в Барраярскую Империю, где грозный титул Имперского Аудитора для окружающих — не пустой звук. «И еще хотелось бы, чтобы эти паршивые ангелы перестали вопить».

— «Я сплю / Cпокойным сном под ангельское пенье», — для пробы пробормотал он на манер заклинания.

Однако ангелы не пожелали собираться в клубок наподобие блуждающего огонька, чтобы проводить его к выходу. А он-то смутно надеялся, что подсознательно отслеживал направление, пока был не в себе, и теперь на него снизойдет озарение, пусть и в такой драматической форме. Двигаемся дальше. Шаг за шагом, разве не так взрослые люди решают свои проблемы? В его-то годы пора и повзрослеть.

Интересно, а что, если он ходит кругами?

В полной тьме он нащупал узкий боковой проход — похоже, ведущий к управлению машинерией этого хранилища. Майлз его проигнорировал. Как и следующий такой же. В своих блужданиях он не раз сворачивал в эти коридорчики, и, возможно, поэтому окончательно заблудился. Вводим новое правило: идти прямо, а попадая в тупик — поворачивать направо, если получится.

Тут Майлз стукнулся пальцами обо что-то, не похожее на стенку криоячейки, и замер на месте. Он ощупал все вокруг, стараясь не разворачиваться; на собственном опыте он уже успел выяснить, что, повернувшись на месте, абсолютно теряет и без того не слишком уверенное чувство направления. Да, это дверь! Дай бог, не очередная подсобка. Только бы она не была заперта, для разнообразия.

Да, не заперта! Майлз втянул воздух сквозь зубы и толкнул дверь. Заскрипели ржавые петли. Казалось, чертова створка весит целую тонну, но все-таки она поддалась! Майлз сунул ногу в дверной проем и нашарил пол. Ни дыры, ни обрыва вниз — если чувства его снова не обманывают. Подпереть дверь в открытом положении ему было нечем; оставалось надеяться, что он сможет ее отыскать, если путь окончится очередным тупиком. Он осторожно опустился на четвереньки и пополз вперед, ощупывая путь перед собою.

Нет, это не подсобка. Здесь лестница, пожарная лестница! Похоже, прямо перед дверью лестничная площадка. Прохладные шероховатые ступени под его израненными руками справа вели вверх, слева — вниз. Куда идти? Разумеется, путь наверх закончится скорей. Майлзу казалось, что спускаться здесь можно бесконечно — должно быть, самообман, но уж очень убедительный. Хотя вряд ли лабиринт доходит до самого слоя магмы — жара разморозит мертвецов.

Несмотря на то, что у лестницы были перила, и даже довольно прочные, наверх Майлз продолжал ползти на четвереньках, охлопывая каждую ступеньку и проверяя, целая ли она, прежде чем перенести на нее свой вес. Поворот, еще немного мучительного карабканья. Снова поворот — и лестничная площадка с дверью. Майлз толкнул дверь — та тоже оказалась не заперта — но внутрь не пошел. Пока лестница не кончится, никакая сила не заставит его вернуться к бесконечным штабелям мертвецов. Он пытался считать пролеты, но после нескольких поворотов сбился со счета. В какой-то момент он понял, что тихонько скулит в такт ангельским завываниям, и заставил себя заткнуться. О боже, что там над головой? Слабый проблеск серого свечения. Неужели настоящий свет или снова очередной мираж?

Майлз понял, что свет настоящий, лишь когда смог различить свои бледные ладони, окруженные призрачно-белыми манжетами рубашки. Значит, он не растворился в этой тьме. Ха!

На очередной лестничной площадке обнаружилась дверь с настоящим окошком в ней: пыльным квадратом стекла шириной в пару растопыренных ладоней. Майлз, вытянув шею и моргая, всматривался в серый дневной свет, ослепительный как пламя, высекающий слезы из глаз. «О боги большие и малые, лишь бы она не оказалась заперта…»

Он толкнул дверь и облегченно выдохнул, когда она поддалась. И скрипела она совсем не так громко, как та, внизу. «Осторожней. Вдруг она ведет на крышу?» На четвереньках Майлз наконец-то выполз на свежий воздух.