Свет во тьме - Аманда Эшли

Габриель глубоко вздохнул, касаясь подбородком ее волос. Тело словно пробудилось от ее близости, ноздри втягивали аромат ее кожи с примесью мыла и шампуня. Он слышал сумасшедшие толчки ее сердца, как кровь взволнованно пульсирует в ее венах. Он осязал тепло ее тела, полного жизни, предвкушая ее сладость и сладость ее… крови. Это было потрясением для него. Он чувствовал, как чудовище восстает в нем, изгоняя человека. Он желал ее крови сильней, чем женской плоти.

— Пожалуйста, — прошептала она, — прошу вас, отпустите меня, я даже не знаю вашего полного имени.

— Онибене. — Горячее дыхание обжигало ее шею.

— Это… — Она жадно сглотнула пересохшим горлом. Руки его чересчур уверенно лежали на ее талии, слишком близко прижимали ее к себе. — Это итальянское имя?

— Да.

— Так ты из Италии? — еле пролепетала она, чувствуя, что теряет способность ясно мыслить. Он пах одеколоном, мускусным запахом мужского пота и еще… самой ночью.

— Из окрестностей Валь-Лунги.

— Никогда не слышала о таком месте.

Она шевельнулась в его объятиях, словно для того, чтобы проверить их силу, и он покорно отпустил руки, бессильно упавшие вдоль тела, все еще слишком интимно прижатого к ней.

Габриель задержал дыхание, ожидая, как она поступает дальше. Он чувствовал ее нерешительность и знал, что она возбуждена не меньше его. Она хотела его, и он хотел ее каждой частичкой своего существа.

Сара обеспокоенио прикусила нижнюю губу, всем сердцем желая, чтобы его руки вновь оказались на ее талии, потому что иначе ей придется выбирать — поддерживать их близость или отстраниться.

Умом она понимала, что должна порвать всякую связь с этим странным человеком и бежать, не оглядываясь, но женский инстинкт приказывал ей остаться, откинуть голову к его плечу и позволить его рукам вернуться на прежнее место.

Наконец Сара решилась. Нежно, но твердо она слегка отстранилась от него.

— Отправляйся домой, Сара, — сказал он, и голос его был хриплым и полным чувства, которого она не понимала. Он вдруг засунул руку в карман и, вынув оттуда двадцать долларов, быстро вложил их ей в руку. — Возьми такси и уезжай, пока еще можешь.

— Но…

Глаза его прожигали ее насквозь, словно угли.

— Держись подальше от парка, Сара, — грубо произнес он. — Держись подальше от меня!

Она уставилась на него, полная смятения, а затем, отвернувшись, побежала к воротам.

Он стоял в лунном свете еще долго после того, как ее и след простыл. В эту ночь он мог не опасаться за ее безопасность. Еще не слишком поздно, и она успешно доберется домой. В любом случае, большей опасности, чем рядом с ним, для нее быть не может.

Сжав кулаки и напрягшись, Габриель закрыл глаза, отдаваясь жажде крови, бушевавшей в нем. Он усмехнулся, когда клыки его удлинились в предвкушении ночной охоты.

— Сара…

Он слишком хорошо знал, зачем она пришла к нему, хотя она и отказалась признаться в этом.

Он снова чувствовал прижавшееся к нему тело Сары, ее ягодицы у своего паха, слышал биение ее сердца, словно барабан стучавшее в его ушах. Запах ее крови и плоти, даже теперь он упивался им.

— Держись подальше от парка, Сара, — неслышно пробормотал он, повторяя сказанное раньше. — Держись подальше от меня.

Но эти слова были мольбой, а не угрозой.

ГЛАВА IV

Она остановила такси на углу, чтобы по дороге домой зайти в магазин. Впервые за эти месяцы у нее проснулся аппетит, но не к «на стоящей еде», как выражалась ее мама, а к разным бисквитам и сладостям.

Дома Сара сразу же пошла в кухню, налила в высокий бокал молока и, сев за стол, стала вскрывать пакеты, зная, что ей придется пожалеть об этом, когда в следующий раз она встанет на весы.

Она заглянула в каждый пакет, перепробовала все, что накупила, опустошила стакан с молоком, прошла по дому, зажигая везде свет, и включила телевизор.

Она вытерла пыль с мебели и пропылесосила ковры, разморозила холодильник, наморщив нос от отвращения, когда вытаскивала оттуда забытый разложившийся коричневый кусочек неизвестно какого продукта. Вычистила раковину в кухне и ванну, вынесла мусор. Но не смогла зайти в детскую, не в силах вынести вида детской кроватки и сознания того, что рано или поздно ей придется упрятать ее в подвал вместе с запакованной одеждой и игрушками и поверить наконец, что ее девочка уже никогда не вернется к ней.

Была уже полночь, когда Сара погрузилась в горячую пенную ванну. Она закрыла глаза, и в памяти ее всплыла другая комната и огромная роскошная розовая ванна.

Нет, она не должна думать ни о нем, ни о комнатах, которые он отделал для нее.

Завернувшись в полотенце, Сара уставилась на бархатный пеньюар, брошенный на спинку стула, не зная, то ли облачиться в него, то ли засунуть в ящик. Наконец презрительно фыркнув и негодуя на собственную слабость, она надела его, наслаждаясь мягким прикосновением ткани к телу. Это было прикосновение роскоши.

Завернувшись в нежный бархат, она присела на диван, пробегая по телеканалам, пока не остановилась на каком-то старом фильме.

Через несколько мгновений она уже спала.

И видела сон.

О девушке в старинном длинном платье, прикованной к инвалидному креслу.

О том, как она танцует в «Лебедином озере» с красивым молодым человеком.

О языках пламени, лижущих ее кожу.

О черноволосом мужчине, зарывшим голову в женских коленях, умоляя помочь ему, поддержать. Она слышала его голос, полный тоски и отчаяния. Казалось, он несет в себе всю боль мира: «Можешь ты поддержать меня, успокоить, хотя бы на одну эту ночь».

А молодая женщина отвечала: «Я не понимаю».

И снова его голос, полный муки одиночества, пронзающий ее сердце: «Не надо вопросов, дорогая, только держи меня, прикасайся ко мне».

Сара проснулась от лучей полуденного солнца, бивших ей в лицо, и слезы полились из ее глаз.

Первая ее мысль была о Габриеле. Он снова вторгся в ее сны. Он не отпускает ее с самой первой их встречи в парке. Но кто была та девушка в инвалидном кресле, почему она оказалась в ее сне?

Сев к столу, она позавтракала французскими хлебцами, едва ощущая их вкус. Кто же такой ее новый знакомый? Совершенно очевидно, что он богат. Очень богат. И к тому же самый красивый из всех мужчин, которых она когда-либо встречала. И еще, он очень загадочен.

Прошлым вечером его слова, гнев в его голосе испугали ее.

«…уезжай, пока еще можешь… держись подальше от парка, держись подальше от меня!» Это было именно то, что она и собиралась сделать. Он чересчур мрачен и таинствен, а она устала от собственной печали. Пора ей начать новую жизнь, найти подходящую работу.