Ты сказала, что это сработает - Энн Гарвин

class="p1">– Роузи просто замечательная. Она рассказала мне о письме, потому что, по ее словам, Холли нужно освободиться, и ты – единственная, кто может ей в этом помочь.

– Она так сказала? Как это приятно слышать.

– Холли – далеко не первая, кому разбили сердце.

– Ты сказала Роузи, что в колледже мы ничегошеньки не знали? Что я была глупой девчонкой с низкой самооценкой из маленького городка?

– Да. – Она засмеялась. – Именно так я и сказала. Я спросила Роузи, что она думает насчет вашей совместной поездки за Арахисом. И она была цели- ком «за».

– Так это был план.

Я засмеялась. При мысли о встрече с Роузи мне становилось не по себе. Я была уверена, что она отнесется ко мне с пренебрежением, как Холли. Но если это был план свести нас вместе и уладить наши разногласия, значит, Роузи была человеком доброжелательным и неоднозначным. Готовым относиться ко мне непредвзято. Тревога слегка отпустила меня.

– Это был план, преследовавший высокую цель, – сказала Кэти, нащупывая халат. – Давай навестим их. Посмотрим на малышку.

Палата Роузи нашлась не сразу. Мы несколько раз сворачивали не туда и двигались шумной кавалькадой – Кэти толкала капельницу на колесиках, а я – ее коляску. Добравшись до места, я услышала бархатистый тембр Роузи, которая что-то тихо говорила, и приоткрыла дверь.

– Девчонки! – донесся изнутри голос Холли.

Мы вошли в палату и увидели завернутое в белую пеленку крошечное существо в зеленой вязаной шапочке.

Кэти нажала на тормоз коляски и сказала:

– Она такая розовая! А волосы черные как смоль. Она потрясающая!

Ее лицо сияло от радости за Холли и Роузи. Я же при виде белых пеленок вспомнила о том, какими они бывают тяжелыми и теплыми, когда их укачиваешь и крепко прижимаешь к груди. Холли не могла оторвать глаз от малышки, и мы все сидели в тихой задумчивости, глядя на новорожденную.

Потом Роузи подняла на меня взгляд и улыбнулась.

– Я так рада познакомиться с тобой лично, Саманта, – сказала она. – Я много о тебе слышала.

– Слушай, Эленор, сегодня такой чудесный день. Я хочу, чтобы ты познакомилась с тетей Самантой и с тетей Кэти, – сказала Холли, встретив мой взгляд.

Мне казалось, моя голова вот-вот взорвется от ра- дости.

Через мгновение мы все разом заговорили. Кэти сидела на самом краешке коляски, что-то шепча Эленор. Она была вне себя от волнения за Холли и Роузи, но я-то знала, как тяжело ей сейчас. Кэти всегда хотела ребенка. Казалось, эти мечты остались для нее в прошлом, но во взгляде, каким она смотрела на малышку, читалась вся ее тоска. Холли, судя по выражению лица, понимала чувства Кэти. Положив руку ей на спину, она посмотрела на меня с пониманием, и прежняя треугольная геометрия нашей дружбы восстано- вилась.

Роузи схватилась за грудь.

– Кажется, у меня молоко пришло! Мне сказали, если я приложу малышку к груди, оно придет. Так и случилось!

Мы все замолчали от такого чуда.

– Ой! – До меня вдруг дошло. – Саммер в машине с собаками. Я про нее забыла.

Холли усмехнулась.

– Зря переживаешь. Она мажет лицо кремом и заводит знакомство со служащим на парковке. – Она повернулась к Роузи. – Скоро ты сама с ней познакомишься. Саммер – это что-то с чем-то.

– Но ключи от машины ей давать не стоит.

И мы с Холли улыбнулись шутке, понятной только нам двоим.

В палате Кэти я отсоединила капельницу от ножной педали, подключила к сети и повела Кэти в ванную.

– А завтра можно как-нибудь так устроить, чтобы я увиделась с Арахисом?

– Да. Просто сейчас он так перевозбужден, что я не рискнула привести его.

– Он не перевозбуждается.

Я укрыла ее одеялом и сказала:

– Мне столько нужно тебе рассказать.

– Я знаю.

Несмотря на усталость, в ее глазах мелькнул огонек, и я поняла, что сейчас она скажет мне, что влюблена в Дрю. И правильно. Мы привезли Кэти Арахиса. Я вернула себе Холли. Ко мне проявил интерес Гриффин. Будут и другие.

– Дрю от тебя без ума, – сказала Кэти.

– Что?

Будь у меня во рту вода, она бы брызнула струей.

– Да-да, – энергично закивала Кэти. – Ему хотелось знать о тебе все. Мы ели карри, которое, мне кажется, он принес для того, чтобы поговорить о тебе. Он спрашивал, как мы познакомились и действительно ли ты такая забавная, какой показалась.

– Ты же ненавидишь карри, – тупо сказала я.

– Он сказал, что в тебе есть что-то особенное. Что в первую минуту встречи у него возникло ощущение, будто он всю жизнь с тобой знаком.

– Он предназначался тебе.

Очередной растерянный, тупой ответ, но центр удовольствия в моем мозгу настолько распух, что, похоже, начал давить на речевой центр.

– Ну он хочет тебя. И не злись. Я написала ему. Он в коридоре.

– Боюсь, такого количества сюрпризов я не перенесу, – сказала я, мгновенно занервничав, как девочка-подросток, на которую впервые обратил внимание ее краш.

Кэти указала на дверь.

Дрю стоял возле палаты Кэти, небрежно прислонившись к стене и глядя куда-то вдаль. Я увидела его прежде, чем он увидел меня. Высокий, худощавый, с темной пышной шевелюрой и всклокоченной бородой, он производил впечатление человека, уверенного, что никто не станет интересоваться, не заблудился ли он. Синяя спортивная рубашка была заправлена в штаны с завязками, никаких признаков лишнего веса. Я слышала, что сказала Кэти, но не поверила – мне требовалось лично убедиться в его заинтересованности.

– Дрю, – сказала я, улыбаясь одними губами.

Эту ухмылку я использовала, когда надеялась, что проявление ликования будет как-то оправдано. Будет радость, буду скалиться во весь рот.

Его взгляд обратился на меня, и о, его улыбка.

– Саманта.

– Ага, – рассмеялась я и поправилась: – Это я.

– Это ты, – сказал он и дотронулся до своих волос, словно волнуясь из-за того, как выглядит.

– Не знаю, как тебя благодарить.

– Жаль, что все закончилось. Но я рад, что ты вернулась.

– Правда?

Он кивнул, посмотрел на свои руки и вытер их о штаны.

– Я знаю, что вроде как женат. В смысле, мы разводимся. Ну ты знаешь.

– Да.

Я почувствовала, что у меня пересохло во рту.

– Если тебе интересно, я буду рад узнать тебя по- ближе.

Я знала, что тоже буду этому рада. Потому что Дрю вызывал у меня интерес, а не страх. Он не производил впечатления тирана или человека ненадежного. В кои-то